На днях Госкомстат опубликовал весьма неутешительные данные внешнеэкономической деятельности Украины за девять месяцев. Сальдо торгового баланса еще демонстрирует положительную динамику ($1,628 млрд.), чего не скажешь о сальдо внешней торговли товарами. По итогам трех кварталов оно составило «минус» $748,1 млн. Проанализировать экономическую ситуацию в стране, рассказать о том, какие причины привели к сокращению темпов роста экспорта на фоне растущего импорта и как можно исправить сложившееся положение, «ЭИ» попросили экс-замглавы НБУ Сергея Яременко.
— Сергей Александрович, как Вы оцениваете последние показатели торгового баланса страны?
— В целом состояние экономики любой страны характеризует сальдо торгового баланса. Прирост экспорта еще находится в пределах положительных величин. Но показатели прироста экспорта и импорта диаметрально противоположны. Обратите внимание — если в начале текущего года темпы прироста экспорта были довольно высокими, то сейчас они замедлились. В результате за весь период рост экспорта составил 6,5%. В то же время, объемы импортируемых в Украину товаров увеличиваются с каждым месяцем, хотя при отрицательном сальдо торговли товарами в $748 млн. платежный баланс пока положителен, что обеспечивается валютными поступлениями в страну по финансовым операциям. Вывод один — мы стали потреблять больше, чем производим. А это уже опасная тенденция. Если не предпринимать никаких действий, то тренд может привести к устойчивому отрицательному сальдо торгового баланса. Ситуация может иметь оправдание только в случае, если импорт растет за счет ввоза товаров инвестиционной номенклатуры. А этого, к сожалению, не наблюдается.
— За счет чего перекрывается отрицательное торговое сальдо?
— Позитивное сальдо нам пока обеспечивают операции капитального характера (только в октябре валютные поступления составили: еврозаем правительства ($720 млн.), залоги по приватизации «Криворожстали» ($500 млн.), внешние займы отечественных банков и предприятий ($940 млн.).— Авт.). Но эти поступления имеют разовый характер и не все из них могут дать экономический эффект. А если смогут, то только в будущем, в зависимости от направлений их использования. Так, несомненно, положительным для экономики может быть использование кредитных ресурсов банков в случае их направления в сферу производства, а не на кредитование того же импорта. Займы правительства, как правило, используются у нас на социальные нужды. Это приводит к росту потребления, а следовательно, и цен.
— Что, по Вашему мнению, является причиной роста импорта и замедления экспорта?
— Здесь есть несколько причин — внешних и внутренних. Поначалу все склонялись к тому, что ухудшилась внешняя конъюнктура на традиционный металлоэкспорт… Но почти полное восстановление этих рынков и дальнейшие негативные тенденции показали, что на то есть внутренние причины, т.е. действия правительства и внутриполитическая обстановка. Во-первых, отмена таможенных барьеров на некоторые группы товаров в ходе пересмотра бюджета-2005. Во-вторых, тогда же была задета наша старая «больная» тема — налогообложение. В-третьих, курсовая политика. И, наконец, внутриполитическая причина — приостановившие бизнес собственники и инвесторы на фоне реприватизации.
— Давайте начнем с таможни…
— Снижение тарифов или полностью беспошлинный ввоз некоторых товаров для борьбы с инфляцией допускается только в условиях высококонкурентной экономики на определенный срок в пределах выделенных квот. Это позволяет уравнять спрос и предложение на конкретные группы товаров, не ухудшая базовые условия развития отечественного производителя. А в целом очевидно, что импорт товаров — это экспорт рабочих мест. Больше добавить нечего.
— Помнится, отменяя таможенные барьеры, власти заявляли, что этим защищают потребителя от произвола спекулянтов…
— В данном случае утверждение власти о защите потребителя — это экономический примитивизм. Правительству не может быть все равно, чем покрывается товарный дефицит — внутренним производством или за счет импорта. Это приводит к совершенно разным экономическим последствиям. Власть обязана знать и прогнозировать, сможет ли страна и в дальнейшем импортировать товары в таких объемах. Ведь чтобы импортировать — нужно экспортировать. И отсюда пресловутая защита и помощь экспортерам и барьеры на пути импорта в любой стране. Откуда у нас такая уверенность в будущем нашего экспортера? Остановись металлургия и химия, а затем машиностроение — и чем покрыть даже критический импорт? И как после этого будут себя чувствовать безработные «защищенные» потребители?
— А что не так с налогообложением?
— Правильнее спросить — а что так? Фискальная политика — это больное место государства на протяжении всех лет независимости. Концептуально мы выбрали не ту модель и не можем из нее выбраться. Что касается текущего года, неукротимое желание правительства увеличить доходную часть бюджета путем вывода из тени оборотов предприятий на самом деле обернулось ограничением не только инвестиционных, но и оборотных средств для «белых» предприятий. То же самое относится и к дивидендам госпредприятий. Это лишает экономику средств на развитие. И заставляет предприятия делать внешние или внутренние займы, что ограничивает инвестиционные возможности. Опять же, такие действия допускаются, но не в условиях замедления экономического роста.
— Наверное, то же самое можно сказать и о ревальвации?
— Очевидно! Ревальвация в любой, а тем более в переходной экономике приводит к невозможности дальнейшей экспортной деятельности предприятий с низкой рентабельностью. К несчастью, к таковым у нас относятся машиностроение и высокотехнологичные наукоемкие отрасли. Таким образом, экономика еще больше сдвигается в сторону сырьевых отраслей, что противоречит интересам любой страны, а тем более европейской ориентации. При существующих проблемах с возвратом НДС этого вполне достаточно для банкротства части из них, о чем и свидетельствует динамика внешней торговли. Как результат — выживают только сырьевые отрасли, которые, являясь природными монополистами, могут компенсировать курсовые колебания ростом цен.
— Как можно сейчас улучшить ситуацию?
— Несомненно, произвести ревизию проведенных правительством таможенных и налоговых изменений. Что касается курсовой проблемы, единственное, что можно сделать сейчас без негативных последствий с целью уменьшения издержек производителя — это хотя бы выровнять официальный и реальный межбанковский валютные курсы. Потому что для любого экспортера разница между куплей-продажей валюты и официальным курсом ложится на издержки предприятия. В результате, когда предприятие продает валюту на межбанке по 5 грн./$1, оно несет прямые убытки.
— А какие еще внутренние проблемы влияют на снижение объемов экспорта и рост импорта?
— Падение темпов прироста экспорта является следствием общего замедления роста экономики, где, кроме известных уже причин, есть причина, которую наши экономисты упорно не хотят замечать. Это неэффективная форма собственности украинских предприятий. Рыночная экономика характеризуется развитостью, прежде всего, финансовых рынков, чего в Украине нет. В чем суть? Практически у всех украинских предприятий организационная форма — ЗАО. Эта форма была единственным эффективным путем перехода от общественной собственности к частной. И на этом этапе исчерпала себя. Теперь она является тормозом капитализации и внешних инвестиций, и это основная проблема дальнейшего развития экономики. Мы пытаемся вставить вилку украинской экономики в компьютерный разъем мировой. Все рыночные механизмы предполагают перелив капитала внутри страны и извне через фондовый рынок, что возможно лишь при открытости экономики, т.е. при организационной форме предприятий — ОАО.
Отсюда выводы. Первый. Необходимы экономические стимулы (у нас отсутствуют институты, механизмы и инструменты финансового рынка) и законодательные изменения (как минимум принятие закона об акционерных обществах). Второй. При консервации данного состояния нам не видать модернизации производства и его реструктуризации. Возможности внутренних инвесторов, т.е. самих владельцев, исчерпались, о чем и свидетельствует падение темпов роста экономики. Третий. То развитие, которое мы видели на протяжении последних лет, характеризовало восстановление тех производств, которые нам достались по наследству от бывшего СССР без существенного наращивания новых предприятий в производственной сфере.
— На развитие экономики правительство обещает направить деньги от продажи «Криворожстали»…
— Споры на эту тему ведутся вокруг двух аспектов: проедание или развитие. Первое утвердилось, потому что мы так делали всегда. Второе не обсуждалось, потому что денег никогда не хватало на первое. Эта тема сегодня серьезно звучит, потому что деньги от «Криворожстали» — довольно крупная сумма. И поэтому их уже достаточно, чтобы решить несколько проблем, существующих на протяжении десятка лет. И здесь все опять вернулись к основному принципу, что деньги от приватизации обязательно должны направляться на развитие (или т.н. инвестиционное направление). Что же такое развитие? Очевидно, что деньги от приватизации традиционных технологий должны направляться на развитие новых. И здесь встают два вопроса: первый — приоритеты, второй — механизмы инвестирования.
По первому. У нас есть технологии, на которые другим государствам потребовалось бы несколько десятилетий и десятки миллиардов долларов, плюс научный потенциал. Поэтому не нужно выдумывать пока новых направлений, а надо суметь поддержать то же авиастроение, космос, энергетическое машиностроение, о котором мы все время говорим, но ничем реально не помогаем.
Что касается второго вопроса, то суть его заключается в эффективности использования направляемых средств, а это всегда у нас ассоциировалось с воровством. Механизм, который всегда использовался,— это прямое инвестирование или кредитование утвержденного списка проектов. И это действительно порождало коррупцию и бесследное исчезновение денег. Как ни крути, а проекты, которые требуют прямого инвестирования, всегда будут. Это инфраструктура энергетическая, транспортная, связи, т.е. мосты, дороги, атомные электростанции — что всегда будет заботой государства. И поэтому такой механизм требует института, который есть в Украине в форме инвестиционного фонда. Что касается процессов реструктуризации и инноваций экономики, то наиболее эффективным механизмом может быть кредитование проектов, совпадающих с приоритетами правительства посредством банка реконструкции и развития. Но обязательным условием, в корне отличающим его от применявшихся ранее методов, является то, что это банк второго уровня. Это означает, что он кредитует не непосредственно проекты, а предоставляет длинные и относительно дешевые деньги коммерческим банкам, что и гарантирует возвратность государственных средств.
Персона
Сергей Яременко долгое время был главным «валютчиком» страны. С конца 1996 г. по июнь 2004 г. он занимал должность директора департамента валютного регулирования Нацбанка. Затем уволился из-за конфликта с первым зампредом правления НБУ Арсением Яценюком. В декабре 2004 г., после возвращения в Нацбанк Владимира Стельмаха, вернулся на работу в регулятор и г-н Яременко. А 25 февраля он был повышен до заместителя председателя НБУ, т.е. стал курировать не только валютную, но и кредитно-денежную политику. После апрельской ревальвации гривни Сергей Яременко, приверженец фиксированного обменного курса, начал конфликтовать со своим шефом, и в середине августа подал в отставку. По иронии судьбы сейчас он является советником министра экономики г-на Яценюка.
