В Майами в возрасте 65 лет скончалась Заха Хадид — самый выдающийся и оригинальный архитектор последних десятилетий
При жизни Заху Хадид часто характеризовали прежде всего как первую женщину, получившую Притцкеровскую премию — архитектурный аналог «нобелевки». Хотя эта премия и намного меньше своей нобелевской сестры ($100 тыс. — не так уж много для архитектора с мировой известностью), но в профессиональной среде ценится столь же высоко.
Чтобы сразу покончить с гендерной составляющей славы Хадид, скажу, что по словам людей, знавших ее лично (отклики на ее смерть можно найти не только в СМИ, но и в лондонском фрагменте фейсбука), она могла бы стать иконой для феминисток — некрасивая, но магнетически привлекательная, волевая, холодная, поглощенная работой. Женщина с другим характером вряд ли смогла бы превзойти своих коллег-мужчин в этой, как считалось до появления на мировой архитектурной авансцене Хадид, исключительно мужской профессии.
Для нас она особо интересна еще и тем, что нередко говорила — своей творческой манерой обязана прежде всего художникам-конструктивистам первой трети прошлого века и Казимиру Малевичу. А Малевич, как известно, родился в Киеве и учился в знаменитой киевской рисовальной школе Николая Мурашко. Да и среди известных конструктивистов немало украинцев.
Впрочем, сводить творческую манеру Хадид к одному лишь конструктивизму было бы неправильно. Британка иракского происхождения, имевшая смелость в 29 лет открыть в Лондоне своё архитектурное бюро, была натурой творческой, увлекающейся (ее бывшие преподаватели в лондонской архитектурной школе вспоминают, что лестницы в ее студенческих проектах вечно упирались в потолок) и многообразной.
Так, при желании в ее проектах можно найти и следы влияния далеких от конструктивизма великого барселонского архитектора Гауди (без его пышной декоративности) и знаменитого британского скульптора Генри Мура, перенесших в мир архитектуры и пластических искусств формы живой природы со всеми их округлостями и плавными «перетеканиями». Фрагмент ее здания оперы в китайском Гуанчжоу напоминает высунувшийся из воды нос акулы, временный павильон знаменитой лондонской художественной галереи Серпентайн — цветы лилии.
Иные свои здания Заха Хадид изгибала и выворачивала так, что можно даже предположить и представить, как подрядчики-строители доказывали ей, что «такое» построить невозможно. Или возможно, но очень трудно — но это соображение, судя по всему, эту женщину никогда не останавливало. Спроектированный ею Центр Гейдара Алиева похож снаружи и внутри на морскую раковину. А будущее здание политехнического университета в Гонконге напоминает в одном из ракурсов опасно накренившийся под ударом шторма океанский лайнер.
Кстати, «штормы» были и в творческой биографии Хадид, особенно в молодости. Один ее крупный заказчик обанкротился, а второй после полутора лет совместной работы под давлением общественного мнения все-таки отказался от слишком смелого проекта. Иной мужчина-архитектор, возможно, и сломался бы в такой ситуации, махнул рукой и проектировал бы дальше «как все». Но у Захи Хадид, судя по всему, помимо воли, которую иногда ошибочно приписывают в первую очередь мужчинам, было еще и чисто женское качество, терпение, и она продолжала строить свою лестницу. Только не к потолку, как ошибочно считали ее институтские преподаватели — в небо.
Заха Хадид
Центр Гейдара Алиева (Баку, Азербайджан)
Музей транспорта Риверсайд (Глазго, Великобритания)
Футбольный стадион (2022 г., Аль-Вакра, Катар)
Политехнический университет (Гонконг, Китай)
Фестивальный комплекс им. Бетховена (2020 г., Бонн, Германия)
Международный центр культуры и искусства (Чанша, Китай)
Signature Towers (Дубаи, ОАЭ)
Opus Office Tower (Абу-Даби, ОАЭ)
Автор: Борис Стрехов
