До конца этого года Виктор Ющенко обязал Кабмин разработать процедуру экономической амнистии. По задумке Президента (см. «ЭИ» №276) в рамках реализации Указа «О первоочередных мерах по детенизации экономики и противодействию коррупции» предприниматели могут, уплатив небольшой налог, легализовать свои теневые капиталы. Как стало известно «ЭИ», правительство и ГНАУ очень творчески подошли к заданию главы государства и начали полномасштабную кампанию по списанию налоговой задолженности. По данным Счетной палаты, с февраля этого года после смены власти налоговый долг вырос с 15 до 17 млрд. грн. При этом налогоплательщикам простили 6 млрд. грн. долга бюджету, отсрочена и рассрочена уплата 2 млрд. грн. (таким образом госбюджет не досчитался 25 млрд. грн.— Ред.). Подобными решениями власть дает однозначный сигнал бизнесу: налоги можно не платить, за это никто никого наказывать не будет. Распространяется это новшество не на всю экономику, а только на крупные госпредприятия. Для всех остальных ничего не изменилось. За девять месяцев этого года, по данным Счетной палаты, сумма переплат налогов составила 5 млрд. грн. — предпринимателей, как и раньше, просят уплачивать налоги наперед. Такое поведение сотрудников налоговой не только не способствует легализации экономики, но еще больше загоняет ее в тень. За неэффективный государственный менеджмент расплачивается частный сектор.
«За последний год налоговый долг вырос в полтора раза»,— считает
Николай Голев, основатель и экс-директор департамента ГНАУ по погашению просроченных налоговых обязательств
— Как Вы относитесь к инициативе Президента провести экономическую амнистию?
— Очень положительно. Однако ее, по моему убеждению, нужно проводить одновременно с налоговой реформой. Государство должно сделать так, чтобы предпринимателю было экономически выгодно работать легально. А экономическая амнистия или легализация капиталов — это только один из этапов налоговой реформы.
— Мне кажется, что ГНАУ очень своеобразно поняла поручение Президента, и вместо экономической амнистии проводит банальное списание налогового долга…
— Делать какие-либо выводы, основываясь на одной цифре (6 млрд. грн. долгов списано.— Ред.), непрофессионально. Нужно проанализировать структуру списанного долга. Что это были за предприятия, имели ли они возможность когда-либо расплатиться по своим долгам? В целом я очень позитивно отношусь к таким инструментам, как списание и отсрочка налогового долга. С их помощью государство может помочь предприятию, попавшему в сложную экономическую ситуацию. Однако суть в другом: кто, как и кому списывает долги. Я считаю, что эта процедура должна быть максимально открытой и понятной, чтобы исключить возможность коррупции. Лучший, с моей точки зрения, вариант — это заключение мирового соглашения в суде. Налоговая подает на неплательщика в суд, тот доказывает суду, что сейчас он погасить долг не может, и в рамках судебного процесса стороны заключают соглашение о том, когда, как и на каких условиях предприятие уплачивает свою задолженность. Таким образом бизнес продолжает работать, а бюджет получает деньги. Очень важный момент — гласность. Для нормального предприятия наличие налогового долга это позор, и оно всеми силами будет стараться избавиться от него.
— Тем не менее целый ряд предприятий, в частности такие госмонополии как «Нефтегаз Украины» и «Энергоатом», накопили многомиллиардную задолженность и никак от этого не страдают…
— Да. Взысканию долгов очень мешает мораторий на банкротство госпредприятий. С ними, по закону, мы практически ничего не можем сделать. К примеру в Киеве есть предприятие, которое при Советском Союзе выпускало оборонную продукцию, теперь является арендной площадкой для базаров, супермаркетов, а его и пальцем тронуть нельзя. Его доход перераспределяется не в пользу государства, а между конкретными чиновниками, которые его покрывают.
Однако я в свое время активно пользовался такими механизмами как налоговый залог и право назначения управляющего. Как только госпредприятия узнавали, что их имущество может угодить в налоговый залог, у них тут же отыскивались деньги на погашение задолженности. Мы в свое время находили аргументы и для того, чтобы «Нефтегаз» с «Энергоатомом» гасили долги перед бюджетом.
— И что это были за аргументы?
— Ну, скажем так, личное общение. Тут к каждому предприятию нужен особый подход. В свое время руководство НАК «Нефтегаз Украины», ссылаясь на политические договоренности, наотрез отказывалось погашать свой долг. Сотрудники департамента совместно с налоговой милицией провели ряд обысков в офисах Нефтегаза, изъяли кое-какие документы, и Юрий Бойко (экс-глава предприятия.— Ред.) тут же предложил составить и согласовать план-график погашения задолженности. После этого «Нефтегаз» начал ежемесячно погашать часть своих долгов.
— То есть Вы считаете, что мораторий надо отменять?
— Я думаю, его надо применять избирательно. Мораторий должен распространяться на предприятия, деятельность которых стратегически важна для Украины.
— Раньше только предприятия, работавшие на внутреннем рынке, могли себе позволить налоговый долг. Импортеры не могли иметь долг, поскольку им не выписывались налоговые векселя, экспортеры — потому что им не возмещался НДС. Насколько я понимаю, сейчас ситуация изменилась: НДС возмещают без проверок, векселя выписываются и тем, кто имеет налоговый долг. Не приведет ли это к появлению через месяц, два, полгода новой категории должников — экспортеров и импортеров, чего раньше не было?
— Правильно понимаете. Мы дошли до того, что закон выполняется в абсолюте: сказано возмещать без проверки — вот и возмещают. Я думаю, если закон есть — надо его выполнять. Но в таком случае механизмы предупреждения нарушения закона должны быть настолько эффективными, как по срокам, так и по тяжести наказания, чтобы нарушать стало невыгодно.
— Почему так сильно вырос налоговый долг за последний год?
— После революции было провозглашено либеральное отношение к налогоплательщику. Те люди, которые готовили речи Президенту и г-ну Кирееву, наверное имели в виду добросовестного налогоплательщика. А те, кто пытается уйти от уплаты налога и обойти закон, приняли это на свой счет. Очевидно неплательщики забыли о том, что должники — это преступники. Я думаю, одной из причин увеличения налогового долга были программные заявления руководства страны. Второй момент. После решения Конституционного суда по поводу налогового залога этот инструмент стал менее эффективен, чем тут же воспользовались недобросовестные налогоплательщики (в мае этого года КСУ решил, что при возникновении права на налоговый залог налоговая больше не может забирать в залог все имущество.— Ред.)
Третье — кадровая политика. Люди долгое время находились в неопределенности: кого будут увольнять. Люди сидели и ждали вместо того, чтобы работать. А поскольку налоговый долг — вещь, с которой надо работать постоянно, а не время от времени, он тут же начал стремительно расти.
— Вы думаете, что в ГНАУ, и особенно в департаменте по взысканию налоговой задолженности, налицо кадровый кризис?
— Я плохо знаю тех людей, которые стоят там у руля. Они не были самыми лучшими, когда работали в структурах ГНА на местах. Лучшие люди, к сожалению, сегодня оказались за бортом.
— Как, по Вашему мнению, будет развиваться ситуация?
— Я думаю, налоговый долг будет расти. И проблема тут даже не столько в росте налогового долга, сколько в первопричинах, его провоцирующих. Всеобщая, не всегда и везде оправданная, демократизация приводит к тому, что некоторые предприниматели не пускают налоговиков на проверки, что само по себе неправильно. Да, конечно, в положенные сроки, по выписанной в законе процедуре, но налоговая должна же все-таки проверять предприятия! Пока налоговую не пускают на проверки, об эффективности работы по взысканию долга даже говорить нельзя.
Персона
Николай Кузьмич Голев, экс-директор департамента взыскания налогового долга. Родился 28.10.62 в городе Веймар (ГДР). В 1985 г. окончил исторический факультет Луцкого госуниверситета, в 1997 г. экономический факультет Луцкого индустриального института. С 1990 г. до 2000 г. занимался частным предпринимательством. В 2000-2003 гг. работал в налоговой службе, прошел путь от ревизора-инспектора до директора департамента взыскания налогового долга. Женат, воспитывает двух детей.
«Если предприятие не гасит налоговый долг за три-четыре месяца, 
рассчитаться с бюджетом ему будет очень трудно»,— полагает Николай Чмерук, директор департамента ГНАУ по погашению просроченных налоговых обязательств
— Налоговый долг предприятий был списан в 2001 году. Тем не менее за эти четыре года он снова вырос и достиг цифры в 17 млрд. грн. Чем это можно объяснить?
— Действительно, с принятием Закона №2181 «О порядке погашения задолженности…» произошло частичное списание долгов предприятий перед бюджетом и их рассрочка. Были некоторые ограничения, в первую очередь, по тем предприятиям, в связи с работой которых были возбуждены уголовные дела. Такие долги, разумеется, не списывались и не подлежали рассрочке. Всем же остальным рассрочка оплаты налогового долга была предоставлена при условии последующей уплаты просроченных долгов и действующих налоговых обязательств. Поскольку не все предприятия уплатили рассроченные суммы и платежи, с течением времени они вновь обрели статус налогового долга. Но нельзя говорить, что предпринятые меры не принесли никакого результата — многим предприятиям рассрочка оплаты долгов позволила выбраться из долговой ямы и начать нормально работать, без опасений, что завтра придут налоговики и все опишут. К этой категории я бы отнес предприятия в сфере транспорта, строительства и пр. Для других же предприятий такой акт доброй воли со стороны государства не принес ожидаемых результатов. Это касается нефтегазового комплекса, угольной промышленности.
В прошлом году налоговый долг составлял около 16 млрд. грн., включая долги предприятий, которые находятся в состоянии банкротства. Действительно, за этот год долг немного вырос — приблизительно на 10%. И такой рост, по моему мнению, связан не только с тем, что предприятия неаккуратно рассчитывались с наличными долгами. В стране началась борьба с теневой экономикой — и по некоторым предприятиям идут очень значительные доначисления налогов. Все это в комплексе и обусловило незначительное, я бы сказал, увеличение долга. Но мы принимаем все меры для его сокращения до конца года.
— И как вы предлагаете бороться со вновь возникшими долгами? Ведь получается, что предприятия как не платили раньше, так и сейчас не особенно торопятся погасить обязательства перед государством…
— Я бы не стал употреблять такие термины, как «бороться». Мы не боремся с предприятиями-должниками, мы с ними работаем. А методы работы четко прописаны в Законе «О порядке погашения…». Это и направление налоговых требований, и применение налогового залога. А для совсем недисциплинированных налогоплательщиков — опись и реализация имущества.
— А не приводят ли такие методы работы с налогоплательщиками к прекращению деятельности последних?
— Я согласен, что должен быть четкий баланс между применяемыми методами и возможными уступками, предусмотренными законодательством. Конечно, если полностью пойти на поводу у предприятий, никто платить не захочет. Но некоторые смягчающие меры все же необходимы. Дело в том, что Закон «О порядке погашения…» хоть и предлагал рассрочку задолженности, достаточно жестко прописан в части последствий неуплаты этих долгов: если предприятие не гасит возникший налоговый долг на протяжении трех-четырех месяцев, в дальнейшем рассчитаться с долгами очень сложно. Из каждой гривни, которую предприятие платит в счет налогового долга, пеня и штрафы «съедают» более 50 коп. Вот и получается, что предприятие заплатило, а долг уменьшился только наполовину.
Нами разработан блок предложений о внесении изменений в базовый закон №2181, где мы предлагаем уменьшить сумму штрафных санкций и не начислять на них пеню. Это ведь, по сути, начисление штрафа на штраф! Мы также предлагаем, чтобы налоговикам вернули право на рассрочку долга (такое право у налоговиков отобрали в 2003 г. с внесением изменений в закон №2181.— Ред.). Сегодня же мы можем рассрочивать только налоговые обязательства.
— Будет ли расти налоговый долг в будущем?
— Думаю, если наши предложения, весь комплекс мер по внесению изменений в законодательство будет поддержан, налоговый долг не увеличится. Более того, он даже будет уменьшаться.
— За счет чего?
— Часть долга и так погашается за счет тех мер, которые применяет налоговая. Кроме того, 23 июня был принят Закон Украины «О мерах, направленных на обеспечение стабильного функционирования предприятий топливно-энергетического комплекса», согласно которому с большинством предприятий ТЭК будут проведены взаимные расчеты, часть долга подлежит рассрочке и незначительная часть (около 10%) будет списана. Эти меры должны привести к уменьшению налогового долга. Особенно если учитывать, что долг предприятий ТЭК составляет около 70% общего налогового долга.
— Где гарантии того, что предприятия того же ТЭК будут выплачивать рассроченную задолженность?
— Гарантии есть. Большинство наших должников сегодня вовремя рассчитываются по текущим налоговым обязательствам. Однако те деньги, которыми предприятия рассчитываются по ним, согласно Закону «О порядке погашения…», зачитываются в счет «висящего» на предприятии налогового долга прошлых лет. Но если предприятия уже вышли на уплату текущих обязательств, а предлагаемая рассрочка по уплате прежних долгов будет предоставляться на десять лет — для тех же предприятий ТЭК получится вполне приемлемая сумма, и они готовы ее платить.
— Кто ваши основные должники?
— Это предприятия ТЭК, добывающей промышленности, оптовая и розничная торговля. Последние — в основном, фиктивные фирмы, создающиеся для обналичивания денег.
— КСУ весной этого года отменил некоторые нормы Закона «О порядке погашения…», запретив налоговой описывать все имущество должника при применении налогового залога. ГНАУ же издала инструкцию, которой разрешает своим работникам описывать имущество в двукратном по отношению к долгу размере. Нам известно, что некоторые предприниматели оспаривают инструкцию ГНАУ в суде…
— Да, Правэкс-Банк действительно оспаривает нашу инструкцию, настаивая на том, что имущество в налоговый залог теперь можно забирать только соразмерно образовавшемуся налоговому долгу… Но мы считаем, что размер должен быть как минимум двукратный. И это объяснимо. При реализации описанных активов всегда возникают расходы: акты оценки, услуги биржи и т.д. Кроме того, мы ведь описываем имущество по балансовой стоимости. А она далеко не всегда отвечает реальной стоимости описанного имущества. Иногда трактор, который стоит по бумагам 100 тыс. грн., нельзя продать и за 20 тыс. грн., потому что от него осталось два колеса. Именно поэтому мы не можем описывать имущество на меньшую сумму… Мы подали свои предложения в Кабмин и надеемся, на уровне закона нам будет разрешено описывать имущество в двукратном размере по отношению к долгу.
— Вы отчуждаете имущество госпредприятий?
— Закон позволяет это делать в части готовой продукции и движимого имущества. Что касается целостных имущественных комплексов — это компетенция ФГИУ.
Действие закона о моратории на принудительное отчуждение имущества госпредприятий и предприятий с долей госсобственности больше 25% распространяется на отчуждение имущества в процедуре банкротства и при отчуждении его исполнительной службой. Так что, как вы видите, мы можем продавать отдельную собственность госпредприятий, попавшую в налоговый залог. Но продажа имущества — крайняя мера. Мы стараемся не допускать этого и договориться с предприятиями, а не пускать их по миру, распродавая активы.
Персона
Чмерук Николай Александрович, директор департамента погашения просроченных налоговых обязательств.
Родился 14 октября 1972 г. в с. Кунив (Хмельницкая обл.). В 1994 г. окончил факультет прикладной математики Львовского национального университета им. И. Франко. С 1996 г. работал в органах ГНА в Львовской области. В июле 2005 г. возглавил департамент погашения простроченных налоговых обязательств. Женат, воспитывает сына.
