На окраине Каменского, города с населением 236 000 человек в 450 километрах к юго-востоку от Киева, находятся руины одного из крупнейших в Советском Союзе центров по переработке урана - Приднепровского химического завода.
Жители Каменского живут рядом с огромным участком земли площадью 135 000 квадратных метров, усеянным зловещими знаками, предупреждающими о высоком уровне радиации. Как информируют Экономические новости, об этом пишет The Kyiv Post.
Мало что изменилось с тех пор, как 18 лет назад был начат первый проект по дезактивации этого объекта. Несмотря на более чем 12 миллионов долларов иностранной помощи, влитых в программу реабилитации, и активность местных жителей, загрязнение остается.
Несмотря на неоднократные заявления правительства о поддержке дезактивации, новое руководство на местах и иностранные инвестиции, работы на объекте по-прежнему не ведутся. Это бездействие может оказаться экологически губительным.
Государственная компания DP Barrier осуществляет мониторинг, дезактивацию и реабилитацию внушительных 42 миллионов тонн отходов переработки урана в условиях ограниченного бюджета.
С 2018 года компания не получала сколько-нибудь значимого финансирования от правительства, и проект остановился после принятия в 2016 году постановления Кабинета министров, запрещающего финансирование новых государственных программ.
В настоящее время задолженность DP Barrier составляет более 1,2 млн долларов США, в отношении компании открыто 158 судебных дел, большинство из которых связаны с невыплатой заработной платы сотрудникам. Большинство сотрудников работают без зарплаты или покинули компанию.
Эти долги подрывают способность DP Barrier выполнять свою работу. Вновь назначенный директор DP Barrier Юрий Рец сообщил, что его компания перестала ждать финансирования.
“Мы больше не надеемся на дополнительное финансирование. На сегодняшний день предприятие не может получить выделенное финансирование, определенное в государственной программе, из-за арестованных счетов”, — написал Рец.
Отсутствие ответственности
На пике производства завода, в 1947-1972 годах, на этой площадке было переработано почти 65% всей советской урановой руды.
Исследования показывают, что уран и радий проникли в почву, и если ничего не предпринять, радиация попадет в соседние водоемы, неся загрязнение вплоть до самой жизненно важной реки Украины – Днепра.
Норвежская экологическая консалтинговая компания “Беллона” зафиксировала в 2020 году на территории завода до 4,4 микрозивертов в час, что достаточно для того, чтобы вызвать тяжелую лучевую болезнь.
Министерство охраны окружающей среды, Министерство энергетики и Государственное агентство по ядерному регулированию отказались от комментариев или просто переложили ответственность на другие министерства.
В отчете “Беллоны” за 2020 год отмечается, что в текущих программах правительства полностью игнорируется основной инструмент дезактивации – ДП Барьер.
Алексей Пасюк, заместитель директора экологической некоммерческой организации EcoAction, заявил, что при составлении бюджета на эти проекты у правительства “нет ощущения чрезвычайной ситуации”.
“С точки зрения финансирования, я думаю, что государство регулярно недофинансирует эти вопросы”, — добавил Пасюк.
Опасное недофинансирование
По словам директора, 84% долгов предприятия связаны с задолженностью по земельному налогу, от которого оно должно быть освобождено как зона радиоактивного бедствия. Хроническое недофинансирование привело к тому, что компания не может выполнять свои минимальные требования, сказал Рец.
Татьяна Лаврова, бывший координатор и исполнитель реализации программ радиационного контроля на объекте в 2005-2012 и 2016-2017 годах, отметила, что текущее состояние проекта “неудовлетворительное”.
“В настоящее время государственное предприятие “Барьер”, являющееся оператором объекта, находится в вопиющем финансовом положении, – написала Лаврова.
У ДП “Барьер” нет ни денег, ни персонала, чтобы создать наблюдательные скважины для мониторинга воздействия урановых объектов на окружающую среду, несмотря на то, что в отчетах компании описывается как “ореол радиации, исходящий от объекта”.
Хотя работы по проекту и прекратились, риск загрязнения окружающей среды не исчез.
В отчете компании DP Barrier, опубликованном в 2021 году, говорится, что она не может контролировать влияние радиации на здоровье местного населения. Согласно отчетам DP Barrier и Реца, отсутствие действий на объекте, скорее всего, приведет к увеличению риска для здоровья населения.
Без финансирования, по словам Реца, объект “остается зоной повышенной опасности” для населения.
Рец говорит, что наиболее значительный риск для жителей представляет радиоактивная пыль из наиболее радиоактивных хвостохранилищ полигона.
Местные жители не единственные, кто находится в опасности. Днепровские хвостохранилища, содержащие около 12 миллионов тонн промышленных отходов, содержащих радиоактивные материалы, расположены на берегу реки Днепр, говорит Рец.
Природные катаклизмы, вызванные глобальным потеплением, могут преодолеть искусственные барьеры на этом участке, смыть отходы в реку и распространить их на гораздо большую территорию, сказал Рец.
Это означает, что компания и правительство не могут четко представлять, как радиация с бывшей территории завода повлияет на местное население.
Проект выживает благодаря финансированию трехэтапного плана реабилитации с помощью Инструмента сотрудничества по ядерной безопасности Европейской комиссии (INSC).
Европейская комиссия потратила почти 6 миллионов долларов на первые две фазы программы поддержки Европейского союза и предусмотрела выделение еще 6,77 миллиона долларов на третью фазу проекта.
Согласно заявлению Европейской комиссии, европейские фонды должны были обеспечить “институциональную поддержку” для DP Barrier, но этого недостаточно, по мнению Реца и Пасюка.
Пасюк сказал, что Приднепровский завод – это лишь вершина айсберга загрязнения в индустрии ядерных отходов, и выразил сожаление по поводу недостатка внимания к этому объекту по сравнению с Чернобылем, местом самой страшной ядерной аварии в истории человечества.
“Приоритет и финансирование всегда достаются Чернобылю”, — сказал Пасюк.
