Знатоки, ранее заявлявшие об ушедших в прошлое антизападных настроениях, оказались в затруднительном положении. Теперь в попытках объяснить украинский конфликт они используют геополитику.
Об этом пишет российский политолог Лилия Шевцова.
Война России против Украины опровергла немало экспертных прогнозов, поставив тем самым под сомнение способность экспертного сообщества анализировать ситуацию и предсказывать дальнейшее развитие событий. Например, уважаемые российские эксперты долго утверждали, что РФ стала «постимперским» государством и причин для противостояния между Западом и Россией или возрождения российского неоимпериализма нет. «Тоска по империи в прошлом. Россия движется к современности. Запад вновь стал союзником России», – твердили они в 2012 году.
Но в 2014-м начался кризис, и знатоки, ранее заявлявшие об ушедших в прошлое антизападных настроениях и имперской политике Москвы, оказались в затруднительном положении. Поэтому теперь в попытках объяснить украинский конфликт они используют геополитику. Вот новая мантра: «Чтобы предвидеть дальнейшие шаги России в Украине, необходимо понять ключевой момент: РФ руководствовалась своими геополитическими соображениями, не имеющими ничего общего с российским экспансионизмом или имперской ностальгией. Эти соображения лишь в некоторой степени связаны с необходимостью президента Путина обеспечить себе поддержку внутри». Какое интересное аналитическое открытие!
Давайте поразмыслим над тем, о каких же «геополитических соображениях» могла идти речь, и действительно ли они никак не связаны с экспансионизмом и имперской ностальгией? Почему вдруг «эксперты» обратились к идеям теоретиков Джона Маккиндера, Альфреда Мэхэна, Карла Хаусхофера и Фридриха Ратцеля?
Директор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов предлагает следующее объяснение подобного увлечения геополитикой: «Геополитическая парадигма, трактующая мир как неизбежное противостояние нескольких «больших пространств» или мировых регионов, легко обосновывает желательность и даже необходимость гегемонии «центральной» державы в своем мировом регионе и, соответственно, неотъемлемое право этой державы на свою исключительную сферу влияния. Наконец, географический детерминизм геополитики («рельеф как судьба») может быть основанием для вывода о безальтернативной, заранее предопределенной исторической миссии государств, народов и политиков. О миссии, которую нельзя выбрать, но нужно осознать, принять на себя и исполнить».
Так что нет смысла изматывать себя в поисках причин происходящих сегодня внутренних процессов в России, также не нужно и озадачиваться причинами российской традиции «великого государства»: «Это же геополитика, тупица!».
Постоянно повторяющаяся фраза о том, что Украина стала «местом геополитического сражения» между Россией и Западом, постепенно превратилась в аксиому. Российско-украинский конфликт – сердце большой геополитической конфронтации (между Россией и Западом), считает декан Факультета мировой политики и экономики НИУ ВШЭ Сергей Караганов, а с ним заодно и большинство прагматиков.
Но почему прагматики не предупреждали нас, что так называемая «перезагрузка» российско-американских отношений, а также программа ЕС для развития отношений с Россией «Партнерство ради модернизации» (которую многие из них поддерживали), в соответствии с логикой геополитики, неизбежно приведет к конфронтации? Почему еще до недавних пор прагматики твердили о «стратегическом диалоге» между Россией и Соединенными Штатами, пытаясь убедить нас, что обе стороны (как россияне, так и американцы) могут сотрудничать и даже стать партнерами, когда, как оказалось, они привержены геополитической теории, согласно которой геополитическое столкновение неизбежно? Когда прагматики говорят серьезно, а когда они притворяются?
Давайте рассмотрим еще один вопрос: действительно ли геополитика исключает такие понятия, как экспансионизм и империализм, как заверяют прагматики. На самом деле, это ключевые составляющие геополитического подхода, и чтобы понять связь между ними, посмотрим записи ведущих идеологов геополитики.
Стоит отметить один неприятный факт: в основе фашизма и нацизма также лежит геополитика. Возможно, современные сторонники геополитики не читали, например, одного из ведущих ее теоретиков Карла Хаусхофера, и не слышали о его теории «жизненного пространства» (Lebensraum), ставшей одной из предпосылок нацистской доктрины? В противном случае остается лишь надеться, что они подумают дважды, прежде чем оправдывать свои выводы геополитикой.
Немецкий эксперт Эгберт Ян объясняет новый всплеск популярности геополитики в России «ощущением неопределенности» российской политической элиты, а также ее попытками преодолеть это чувство опасными механизмами. Он отмечает, что в поствоенной Германии «геополитика, как попытка создать сферы влияния или даже добиться мирового доминирования, стала табу, поскольку многие интерпретируют ее в качестве легитимации идеологии, ранее служившей агрессивной и деструктивной политике национал-социалистов». Тем не менее то, что было запрещено в Германии, стало популярной теорией в России, а в дальнейшем и в некоторых странах Запада, где российская интерпретация происходящего быстро нашла отклик.
Одним из наиболее популярных геополитических аргументов является угроза расширения НАТО, которая неизбежно поглотит Украину, и тем самым поставит под угрозу безопасность России. Поскольку многие эксперты, по всей видимости, понимают несостоятельность этой аргументации, они начали винить и «расширение ЕС». Как сказал бывший посол Великобритании в России Тони Бретон, «ЕС лишь усугубил ситуацию, вслепую забредя в самый уязвимый угол заднего двора России». Его утверждению вторит американский политолог Джон Миршаймер, заверяющий, что Соглашение об ассоциации между Украиной и ЕС «звучит как черный вход для членства в НАТО».
Политологи Раджан Менон и Юджин Румер в своей книге «Конфликт в Украине: Конец порядка, установленного после Холодной войны» (Conflict in Ukraine: The Unwinding of the Post-Cold War Order) предлагают целый ряд факторов, повлекших за собой драматические события в Украине. Тем не менее складывается впечатление, что один из факторов они считают наиболее существенным: гамбит Брюсселя в попытке отвернуть Украину от России, не принимая при этом во внимание чувствительность России.
А теперь вопрос к тем, кто считает, что Соглашение об ассоциации между Украиной и ЕС «черный вход в НАТО»: разве Брюссель не готовил такие же соглашения для нескольких других стран, в том числе Азербайджана и Армении, которые не являются ни демократическими, ни потенциальными членами НАТО? В Соглашении об ассоциации нет даже намека на гарантированный путь к членству в Евросоюзе, не говоря уже о членстве в НАТО. На самом деле, сама эта идея была бы кошмаром для Брюсселя.
Соглашение сформулировано намеренно расплывчато, чтобы освободить ЕС от каких-либо обязательств, при всем уважении к этим странам. Давайте также не забывать о том, что до осени 2013 года Москва особо не беспокоилась об Ассоциации между Украиной и ЕС. Лидеры ЕС неоднократно это подтверждали, особенно экс-глава Европейской комиссии Жозе Мануэль Баррозу, который постоянно общался с Путиным и не слышал от него никаких возражений по этому поводу. Следовательно, в позиции Брюсселя не было никакого максимализма, Москва не высказывала никаких опасений!
