Нужно прекратить неэффективное руководство этой власти.
Международный валютный фонд (МВФ) резко ухудшил прогноз по росту экономики Беларуси в 2020 году. Он упал до 0,3% с 2,2%, что фактически означает стагнацию.
Специалисты фонда также подчеркнули, что темпы экономического роста в Беларуси могут быть существенно ниже, если Россия не компенсирует убытки после реализации налогового маневра. Отсутствие такой компенсации эксперты МВФ считают основным риском для белорусской экономики в настоящее время.
Как это повлияет на граждан Беларуси? На вопросы отвечает экономист Леонид Злотников.
– Как вы прокомментируете падение динамики ВВП до нулевой?
– Показатели близки к нулю, так сказать «в пределах шума». Также отмечу, что в Беларуси ВВП — не совсем ВВП. Есть много цен, которые регулируются, а ВВП можно подсчитать при рыночных ценах. Возвращаясь к прогнозу, это низкие темпы роста. Неважно, что 1%, что 0,5% — это почти ничего. Если вкратце — это очень плохо для нашей экономики.
С другой стороны, мне кажется, что ситуация гораздо хуже, чем говорит МВФ. Насколько я знаю, представители Всемирного банка прогнозировали в Беларуси возможную рецессию экономики в следующем году. Это более реально.
– Недавно пресс-секретарь премьера РФ по поводу потерь Беларуси от налогового маневра заявил, что «невозможно потерять то, что тебе не принадлежит». Насколько обострится экономическая ситуация, если РФ откажется от компенсаций?
– Действительно, мы требуем, чтобы Россия за свой счет, за счет понижения уровня жизни своего населения, кормила Беларусь. Потому что нефть, которая принадлежит России, может быть продана на мировом рынке по более высоким ценам, чем она поставляется в Беларусь. То есть Россия забирает средства из своего бюджета и отдает белорусскому.
Заявление пресс-секретаря — правильное. Если мы хотим жить хорошо, мы должны работать сами: создать эффективную экономику, другую систему и т.д. И вместо того, чтобы что-то требовать, нужно прекратить неэффективное хозяйствование этой власти вместе с самой властью. Это требование более важное, чем претензии к России, чтобы она нас кормила.
Налоговый маневр только начался — второй-третий год. К 2025 году мы должны выйти на нулевую поддержку за счет российского бюджета. Cвои экспортные пошлины она не получала — отдавала Беларуси. Теперь Россия постепенно уменьшает эти подачки.
Если посчитать до 2025 года, то в переводе на один год — это примерно 2-2,5 миллиарда долларов ежегодных потерь. Сейчас они гораздо меньше — за этот год где-то 400 миллионов долларов.
Затем потери от выручки, ведь Беларусь зарабатывала за счет дешевых нефти и газа. Сегодня же речь идет только о налоговом маневре на установленные пошлины на нефть. Цены на газ остаются пока более дешевыми, чем в той же Польше или других странах.
Так что Беларусь имеет какие-то дополнительные доходы за счет газа. Правда белорусские предприятия получают газ по ценам даже выше мировых, но на входе в страну этот газ становится дешевле. Здесь уже другой вопрос — это помощь не предприятиям, а помощь правительству и этой власти.
– На фоне озвученных МВФ цифр довольно странно выглядит недовольство Лукашенко планами правительства по росту ВВП всего лишь на 2,5% и приказ искусственно разогреть экономику до более высоких показателей. Чем это может закончиться?
– Это закончится так, как всегда заканчивалось — невыполнением показателей. Лукашенко всегда требует больше, чем наша экономика может дать, как итог — всегда получает меньше.
В последние годы так происходит. Конечно, не всегда — скажем, высокие темпы роста у нас были в середине 2000-х. Тогда был рост ВВП 7-9% в год. А сейчас боремся за 0,7%, то есть потихоньку сползаем вниз.
Я думаю, что ситуация будет хуже, чем даже 0,5%. Вероятно, что в следующем году в Беларуси будет очень тяжелая ситуация, думаю, даже к концу этого года. И тут уже не до экономического роста — лишь бы падение было меньше, чем оно может быть. Правительство будет бороться за меньшую глубину падения.
– С учетом того, что невозвратные кредиты белорусских предприятий и сумма общего госдолга Беларуси стремительно растут, может ли сложившаяся ситуация привести к дефолту?
– Да, может. Я бы не сказал, что внешние долги правительства быстро растут — и два года назад, и сейчас они составляют примерно 41 миллиардов долларов. При этом долг правительство инвестирует, он растет, но возможности его отдавать не растут. Больше половины того, что мы должны вернуть в следующем году, мы отдадим за счет новых долгов.
Ситуация хуже в самой экономике. Получается, что даже те традиционные отрасли, которые у нас есть — машиностроение, легкая промышленность, деревообработка, даже нефтехимическая — дают меньшую прибыль, чем давали раньше. Сейчас у нас они либо не эффективны, либо с очень низкой эффективностью (57%). Среди этих предприятий 26% убыточны, до 5% — низкорентабельные. В условиях инфляции они все практически на нуле.
Но самое главное даже не это, а то, что в Беларуси ухудшается финансовая ситуация. В первом полугодии 2019 года белорусские предприятия для возвращения своих текущих платежей, за которые они должны были расплатиться – вернуть кредиты банку, внешним поставщикам – затратили 27% своей выручки! А их средняя прибыль при этом составила 7-8%.
Это значит, что для того, чтобы отдать свои долги, более половины белорусских предприятий платит зарплаты людям за счет кредитов и теряют оборотные средства. Получается, что с каждым годом все больше и больше они живут в долг.
В итоге, наши предприятия будут вынуждены затормозить — ведь кредиты им больше давать не будут, потому что кредиторская задолженность в этом году нарастает. Предприятия и сейчас отдают большой процент своей прибыли, а в следующем году будут отдавать еще больше!
– Как это отразится на уровне жизни белорусских граждан?
– Падение экономики — это прежде всего падение доходов, поэтому реальная зарплата может уменьшиться. Не говоря уже о том, что денежная масса увеличится и однозначно будет большая инфляция.
Но это не значит, что падение зарплат будет у всех. Есть малая часть населения — 10-15%, у которой она может даже увеличиться еще больше, а вторая часть будет беднеть. Богатые станут богаче, а бедные — беднее.
