Александр Пилипенко: «Киевскую ГЭС можно заменить сотней ветряков»

Даже до конфликта с Россией отечественная энергетическая сфера была проблемной, но после аннексии Крыма и начала военных действий на Востоке проблемы только усугубились. Ответ на вопрос, как их решать — во второй части интервью с главой наблюдательного совета консорциума «Укриндустрия», кандидатом экономических наук Александром Пилипенко.

Вопрос: Какие в целом последствия конфликта на востоке для украинской энергетики вы могли бы выделить? Как негативные, так и позитивные.

Ответ: Найти позитив можно лишь в одном смысле — с отходом в сумеречную зону части Донбасса, мы стали меньше потреблять газа и электроэнергии, снизили уровень дотирования добычи угля. Наконец-то осознали, что субсидирование традиционной энергетики в разы затратнее, чем средства, потраченные на создание альтернативных источников.

Что же потеряли? Потеряли две опоры своей энергонезависимости, одну из прошлой жизни (мы раньше не импортировали энергетический уголь), а вторую, более важную, из будущего экономики — возможность построения новой отрасли по добыче метана из околоугольных пластов. На большей части перспективных территорий предполагаемой добычи находится сегодняшняя Лугандония и прифронтовые зоны влияния конфликта.

Уверен, что в числе главных доводов для Кремля, для продолжения финансирования конфликта на Востоке Украины, стоит боязнь газового лобби России в разворачивании добычи альтернативного газа по технологиям США. Можете проследить, с каким упоение российские СМИ смаковали сворачивание проектов добычи метана в основных угольных бассейнах Европы (Уэльс, Силезия, Рур). Автор этих строк в теме этой проблемы с 2001 г. и хорошо знает потенциал Донбасса в перерождении своего потенциала от отсталой и неэффективной угледобычи и утилизации метана.

Появление большого игрока на этом шаге от границ России в виде американского гиганта «Shell» было большим и смертельным вызовом для «Газпрома», особенно в свете нерешенных вопросов по «Южному потоку».

Потенциал Украины составляет более 25,8 трлн. м³ метана, из них в бассейне Донбасса более 85%. Этого топлива стране хватило бы на пятьсот лет. Мы вполне могли бы стать экспортером газа для Восточной Европы. Это сотни тысяч новых рабочих мест, резкое улучшение валютного баланса страны, ренессанс трубного бизнеса и другая экология для искалеченного Донбасса. Кто не верит, пусть пару дней прокатится по старым шахтерским городкам Рура и найдет там следы самого грязного места Европы послевоенных лет.

Да, в Германии пока не добывают сланцевый газ, но там лучше всех в мире решают проблему по утилизации метана, проникающего по стволам закрытых шахтных полей. Хотя на этой неделе прошла информация о смене политики к применению фрекинговых технологий и готовности начинать сланцевую добычу.

В: С потерей Крыма многие эксперты поставили крест на развитии украинской солнечной энергетики. Согласны ли вы с этим?

О: К сожалению, это правда. Большая часть самых перспективных территорий для развития альтернативной энергетики либо аннексированы, либо находятся в пограничных зонах к нему.

Но это преодолимо. Видите ли, все перспективные участки начали осваивать 4-5 лет назад (Приазовье, восточная и северная части Крыма) и строили этот бизнес на устаревших технологиях и решениях. За этот период развитие альтернативной энергии поглотило много новых технологий и научных идей и строить новую энергетическую политику именно исходя из перспектив завтрашнего дня. В чем эти решения?

• строить только мегаваттные ветряки (от 1,5-5,0 Мвт), высотой 100-140 метров;
• ветропарки должны иметь в своем составе 30-40 ветроустановок одной мощности.
• гелиостанции должны использовать современные элементы приема светопотока, позволяющие снимать достаточный объем энергии во всех областях южной и центральной Украины;
• мощности кластеров с гелиостанциями должен занимать 2,0-2,5 тыс. гектар и иметь установленную мощность примерно половину от блока АЭС (около 500 Мвт).

В: Где земли, способные давать ветронагрузку и солнечную инсоляцию?

О: Для ветрогенерации это Карпаты и Прикарпатье, Одесская, Николаевская, Херсонская, Запорожская области. Естественно, что в самых продуваемых участках должны стоять генераторы больших мощностей.

Кроме южных областей для гелиостанций вполне подходит еще и территории Днепропетровской, Кировоградской и Черкасской областей.

Хочется привести еще одну крамольную идею. Площадь акватории Каховского водохранилища составляет более 215 тыс. га. Если его спустить, то мы получим более 150 тыс. га затопленных раннее сельхозугодий. На этой территории можно разместить все необходимые мощности для двух основных видов альтернативной энергетики. А замещение потерянной гидроэнергии могут восполнить 50 больших ветряков.

Думаю, что многие киевляне вздохнули бы с облегчением, если бы исчезла угроза прорыва дамбы Киевской ГЭС. А заменить ее мощности можно было чуть более 120 ветряков мощностью 3,5 МВт, размещенных на высокой правой стороне Днепра от Украинки до Ржищева.

В: Хватит ли Украине природных ресурсов, чтобы заменить альтернативной энергетикой традиционные источники?

О: В самом вопросе уже много аргументов для ответа. Да, мы не самая «ветреная» страна (как Дания, например), по солнечным дням — не Италия, но и не Германия (которая сегодня безусловный европейский лидер). Но уж зато по возможностям развития биотоплива, потенциально, мы в лидерах. По данным специалистов биоэнергетической ассоциации Украины экономически целесообразный потенциал биомассы составляет 27,7-29,5 млн. тонн условного топлива в год. Даже технологии вчерашнего дня позволяют говорить о возможности замещения около 7,5 млрд. метров кубических природного газа. Да это трудный и нескорый путь, но альтернативы нет.

Ветроэнергетика в Европе начала свое развитие в 70-х годах и строили низкорослые (30-50-80 метров) в лучших местах, где было выявлено устойчивое ветрополе. Когда появились 100-120-140 метровые башни с соответствующим размахом крыльев и мощностью генераторов в 200-300 раз выше первых серийных 25 киловаттных агрегатов, то лучшие места на континенте уже были заняты пионерскими устройствами.

Пришлось осваивать шельф Северного моря и Атлантики для установки самых эффективных генераторов. В случае с Украиной выход такой же — побережье и шельф Черного моря, а также Карпаты должны взять на себя 50% всей будущей ветрогенерации.

Как никто другой в Европе, мы располагаем значительными территориями, позволяющими получать успех в фотовольтаике. Вопрос только в самом перспективном активном элементе съема энергии.

Достижимо ли это? Уверен, что да. Примемся за расчеты. Проще и понятнее начать с ветрогенерации. Исходим от обратного. Представим себе, что мы установили 10 тыс. ветрогенераторов:

• 500 шт по 5,0 МВт
• 1000 шт по 3,5 МВт
• 1200 шт по 3,0 МВт
• 1500 шт по 2,5 МВт
• 2800 шт по 2,2 МВт
• 3000 шт по 1,5 МВт

Итого: 21,4 Гвт. *Атомная энергетика у нас дает 13,85 Гвт.

Что такое 10 тыс. ветроустановок? Это всего менее 8 тыс. га земли, разбитых на 350-400 ветропарков. Вынужден для убедительности привести пример нашего самого похожего соседа. В Польше ветроэнергетика начала развиваться всего шесть лет назад. На сегодня действует 170 ветряных парков, в стадии строительства еще 37 ветропарков, в планах запуска еще 5.

Всего к рубежу 2020 г. наши соседи планируют выйти на 8 тыс. МВт.

В: Налажено ли в Украине производство соответствующего оборудования (хотя бы частично) или все придется импортировать?

О: Можно говорить лишь об одном налаженном производстве 1,5-2,5 МВт ветроустановок, который начал почти три года назад Краматорский завод тяжелого станкостроения. Пока это сборочное производство из комплектующих, поставляемых немецким производителем Fuhrlander AG. Отечественная часть — только современные стометровые ветровые башни.

Мы имеем высокий градиент роста установленной мощности ветрогенерации, то все это относительно мизерной стартовой базы и общей доли в энергобалансе Украины. Для тех целей, о которых мы вели речь выше, стране нужно иметь 10-12 таких производств, охватывающих спектр генераторов от 1,5-5,0 МВт.

В: Несколько недель назад премьер-министр Арсений Яценюк заявил о модернизации котлов на ТЭЦ, чтобы можно было использовать для сжигания все марки угля. Как вы считаете, это реально? И каких инвестиций это может потребовать?

О: Это «мудрое» решение очень схоже на предложение заливать любой бензин от А-72 до А-92 в вашу любимую иномарку, а бензином А-100 выравнивать общее качество. Какое-то время машина будет передвигаться…

Если продвигается идея забрасывать в котлы электростанций любой угольный продукт и мощно «подсвечивать» природным газом, то это уже и так успешно применялось много лет. Все участники подобных сделок имеют максимальные прибыли, перекладывая неэффективность такой технологии на конечных потребителей.

Крайне удивительна озабоченность и инициатива государства по покупке углей, при том что основные пакеты в генерирующих компаниях принадлежат, по сути, одному частному инвестору. И при этом, насколько это известно обществу, Антимонопольный комитет не замечает никакого монополизма в тепловой генерации. Наверное, никому из чиновников не приходит в голову, что именно через клеймо «монополист» можно иметь действенное государственное регулирование не только граничных цен, но и обязанность инвестировать в новые технологии, обеспечивающие расширение ассортимента энергетического сырья.

В: То, что Нафтогаз — черная дыра экономики, сказано уже не единожды. Как вы считаете, спасет ли корпоратизация ситуацию? Ну и вообще, как вы видите реформу Нафтогаза?

О: Пожалуй, мы опять в книге антирекордов. Нафтогаз — единственный монополист, работающий в сверхприбыльном бизнесе нефти и газа и при этом несущий огромные убытки. Все эксперты видят причину в патерналистском подходе к реализации газа населению. Это грубейшая отмазка. Разделите компанию на четыре-пять независимых подразделений (добыча, международный транзит, сервис, внутренняя доставка, непрофильные активы) и тогда мы увидим истинную причину и источники генерации убытков. У честных прокуроров будет много работы.

Реформа Нефтогаза сегодня консервируется огромной проблемой согласования с основными финансовыми кредиторами и рамками действующего контракта с Газпромом. Именно последний не желает перемен в украинской газовой сфере и готов ковырять рану убыточности как можно глубже.

Путь один — Стокгольмский суд и разрыв контракта с «Газпромом». При поддержке Еврокомиссии. Далее — продажа газа в Европу на границе перехода Россия-Украина. Покупка спотового газа у Газпрома экономическими ассоциациями (химия, металлургия). Закачка газа в хранилища от Европейских поставщиков.

В: Яценюк недавно заявил, что планирует «довести газовую зависимость Украины от России до нуля». Как думаете, это реально? Как это сделать?

Если этот тезис касается 10-летней перспективы, то вполне реально, при условии принятия множества комплексных мероприятий во всех хозяйственных структурах страны. Но мы все понимаем, что это пока вектор политических устремлений без глубокого просчета даже 2015 г.

Можно не сомневаться, что Кремль предпримет все лоббистские усилия, чтобы не допустить реэкспорт газа из стран с которыми нас связывают возможности поставок газа в газохранилища (Венгрия, Словакия, Польша). И если по первым двум странам уже виден результат (нам отказали), то с Польшей поступают еще жестче — в одностороннем порядке ограничивают поставки на величину закачанного газа в газохранилища Украины.

Технически, после пуска газопорта в районе Щецина, Польша будет располагать вариантом альтернативной доставки природного газа от Катара и США, но я не уверен, что эти новые объемы рассчитывались для покрытия украинского дефицита.

Чтобы реально соответствовать желаниям нашего правительства, то следует обратить все внимание совсем в иную сторону:

1. Ставить задачу в пятилетнем горизонте выйти на общее потребление природного газа на уровень 31,0-32,0 млрд м3;
2. Развернуть добычу метана с околоугольных пластов в Западной Украине и Западной части Донбасского бассейна;
3. Простимулировать металлургию по снижению природного газа до 1,5-1,7 млрд м3 и декларативно заставить металлургических баронов вложить средств и превратить свои комбинаты и заводы в электростанции отдающие энергию в общую сеть за счет утилизации всех отходящих газов и вторичного тепла;
4. Серьезно перетряхнуть всю тепловую угольную генерацию, где идет использование природного газа (В странах Восточной Европы для этих целей, включая все ЖКХ – газа используют в разы меньше). Нужна государственная поддержка (МВФ) для модернизации практически всех 11 крупнейших электростанций;
5. Срочным образом заменить на электроэнергию использование газа для технических целей по перекачке газа по всем магистральным газопроводам;
6. В трехлетний период постараться перевести все агропромышленные комплексы, райцентры и поселки на использование биотоплива и “зеленого газа”. Естественно, что все комплексы мер должны быть экономически стимулироваться за счет заемных средств;
7. Требуется особый подход к использованию природного газа в химической промышленности. Ответственность государства может быть лишь объемов требующихся для уровня потребляемых удобрений сельским хозяйством страны. Остальные потребители должны искать газ по прямым контрактам;
8. Обязать все городские власти городов-миллионников найти инвесторов по переработке бытовых отходов и городских свалок, сделать их источников выработки электроэнергии или биогаза для подсобных и технических хозяйств;
9. повысить энергоэффективность жилищных домов, внедрить во всех новостройках систему «умные электросети», ввести обязательную классификацию всех жилищ по энергетической сетке, принятой в Европе.

В 2014 г. мы потребили рекордно низкое количество газа — всего 41,2 млрд. м³. Будем честны — это не результат деятельности правительства. Просто упало общее производство, отпал Крым, да и вся почти промышленность Донбасса. Ну и Всевышний наказал всего двухнедельными морозами.

Надеюсь, мы хотим возродить экономику страны, остановить инфляцию, стабилизировать гривну, вернуть страну в сектор роста до 5-7% в год, позволяющего догнать потерянное за 2012-2015 гг. Только тогда «вредные советы» по переформатированию структуры энергетики, совмещенные с обоснованными мероприятиями по экономии потребляемых ресурсов (сокращая на 10% ежегодный свой отрыв от уровня потребления энергии на ВВП от стран Восточной Европы) могут нам пригодиться.

В: Как вы видите развитие ядерной энергетики Украины? Нужно ли реформировать «Энергоатом» если да, то как?

О: Абсолютно не просматривается горизонт для наращивания мощностей действующих АЭС или строительства новых. Если мы даже нарастим мощности Ровенской АЭС, то вероятнее всего, в перспективе 7-10 лет можем потерять больше за счет увеличения периода ремонтных работ и снижения мощностей на устаревших реакторах.

Пока у нас не будет полного цикла производства ТВЭЛов и решения вопросов захоронения ядерных отходов, говорить о перспективности ядерной энергетики безосновательно. Я уже не говорю об утере системы подготовки квалифицированных кадров и общем социальном недоверии общества к беззаконности эксплуатации АЭС.

Доля АЭС в общем энергобалансе страны будет уменьшаться и наша главная задача — поддерживать максимальную безопасность и уменьшение действующей эконагрузки при эксплуатации атомных энергоблоков. Только абсолютно популистки-недальновидные политики, типа венгерского премьера Орбана, могут проповедовать о новых мощностях АЭС в центре Европы. Надеюсь, что общественность при поддержке Евросоюза этого не позволит. Серьезными противниками этой идеи будут и соседние страны, такие как Австрия, Румыния, Сербия, в которых отношение к ядерной энергетике далеко не амбивалентно.

Давайте откажемся от иллюзии дешевизны энергии, вырабатываемой гидро- и атомными станциями. Климатические последствия, потери огромных массивов сельхоз земель, необходимость дорогостоящей реконструкции (после 45 лет эксплуатации) — все это никто толком не считал. Мы помним, с какой натугой мы закрывали Чернобыльскую АЭС, а для состояния сегодняшней экономики подобная операция практически неподъемна. И мы оставляем проблему для будущих поколений.

В: В Украине уже не первый год говорят о внедрении программ энергоэффективности в ЖКХ, но воз и поныне там. Как считаете, что мешает? С чего бы вы начали реализацию такой программы? И где брать финансирование под нее?

О: Это сложнейшая проблема, пожалуй, позаковыристей, чем убыточность Нефтегаза, хотя они и связаны одной пуповиной. Мы все, как потребители электроэнергии, газа и горячей воды, имеем дело с монополистами, которые навязывают нам типовые контракты без какого-либо права вносить в них свои замечания и дополнения. Отсутствие конкуренции и права выбора поставщика — первая и главная проблема.

Каждый, кто ведет экономику своего домохозяйства, ведет четкий учет постоянных затрат (коммунальные услуги, электроэнергия, газ, телефонные счета). Ключевые слова здесь — связь и интернет. Посмотрите, сколько функций предоставляют нам телефонные операторы, соревнуясь между собой за наши деньги. И даже неповоротливый динозавр Укртелеком пытается угнаться за нашими расходами на интернет. А ведь все мобильные операторы ведут безубыточную деятельность, тратя средства на развитие 3G, и даже обещают к 2017 г. освоить 4G.

Кризис в секторе ЖКХ Украины накрыл все без исключения его компоненты. Их нельзя решить, исходя из философии прежних лет. Никакое, даже троекратное-пятикратное увеличение финансирования не решит проблему в комплексе. Доходная часть бюджета городов и их граждан растут в десять раз медленнее, чем тарифы на энергоресурсы. Уже к концу этого года кассовые разрывы породят кризис платежей и к полному ступору действующей модели содержания коммунального хозяйства. Государство, хоть еще и декларирует, де факто неспособно поддержать модель перекрестного субсидирования населения по новым тарифам на энергоресурсы и при необузданной гиперинфляции в экономике.

Заложенная в 1960-ых годах модель централизованного теплоснабжения городов на основе крупных угольных газовых котельных и ТЭЦ лишены будущего.

Что взамен? Догонять цивилизованное западное общество. За полвека в Германии в 17,5 раз выросла энергоэффективность зданий, сегодняшняя норма составляет 15 квт час на 1 м² в год. Вновь строящиеся здания должны практически не потреблять энергии извне. Новым зданиям достаточно будет электроэнергии из крыши и окон, а тепла из из окружающего воздуха и прилегающего земельного участка. Речь идет о возобновляемых ресурсах и децентрализованной энергетике.

Мир уже более 15 лет решает задачу тотального многократного снижения потребности в тепловой энергии, термомодернизация зданий в самом центре внимания всего общества (новое поколение тепловых насосов, фотоэлектрических панелей и гелиоколлекторов).

Дряхлую ЖКХ не восстановить из дырявого бюджета и набора прошлых рецептов. Необходима смена энергетической парадигмы в целом.

В: С каким энергетическим балансом мы можем войти в 2016 г., если в 2015 г. все будет сделано грамотно?

О: Нормальные хозяева уже через месяц объявляют о начале готовности к новому отопительному сезону 2015-2016 гг. На общегосударственном уровне мы имеем веерные отключения, оскудевшие резервы газохранилищ, опустошенные угольные склады и перспективу экспоненциального роста платежей от населения за потребление энергоресурсов.

Большая часть домохозяйств уже осознала неизбежность потерь в семейном бюджете, но поведение далеко не однородное. Основные неподъемные платежи придут только в ноябре 2015 г., но изменить свое энергопотребление могут только несколько процентов потребителей. Набор известен:

• поставить надежные окна и двери;
• установить тепловые насосы;
• установить простейшие гелиоустановки (50 м2) для получения горячей воды;
• водяные или электрические теплые полы на одной трети жилплощади;
• система «умный дом» с разделом умное электричество;
• замена батарей на современные с регулирование температуры;
• установка индивидуального счетчика потребляемого тепла;
• проведение работ по внешнему утеплению стен квартиры и устранение «мостиков» холода;
• установка системы перевода автомобиля на использование метана.
• Как видите, все это достаточно затратно и требует много времени и усилий. Для всех, у кого нет возможностей осуществить такие новации в свое жилище, есть только два способа спасти свой бюджет:
• резко пересмотреть свои привычки в энергопотреблении и научиться экономить на простой дисциплине пользования электроприборами;
• перевести свой энергоемкий режим потребления на ночное время пользования (посудомойка, стиралка, пылесос, духовка, бойлер, обогревательные приборы и т.п.)

Но все же я верю, что уже в этом году на крышах жилых домов появятся стационарные гелиоустановки, вырабатывающие электроэнергию и обеспечивающие горячую воду. Моя вера зиждется, на неумолимом техническом прогрессе и в том, что 20 лет назад в наших городах были дырявые крыши и не было вакуумных окон. Реально все было еще хуже.

А в целом по Украине картина удручающе печальна.

Руководство страны, в очередной раз, задумалось о смене главы Минэнерго, руководители Нафтогаза успокаивают нацию о возможностях поставок газа из Европы, а сама Европа ищет варианты консолидированной политики по диверсификации газовых потоков. Ни о каких планах движения к энергонезависимости страны обществу неизвестны.

В: Так что же все-таки нужно делать с энергетикой в стране?

О: Набор рецептов канонично прост:

• Установление государственных целей по вводу мощностей возобновляемой энергии к 2017, 2022 и 2025 гг.;
• Меры по стимулированию крупных зарубежных инвесторов (упрощенный доступ к землеотводу, компенсация всех капитальных вложений для входа в энергорынок);
• Инвестиционные субсидии для малого бизнеса и физических лиц (гранты, ссуды, налоговые льготы) по компенсации стартовых капитальных затрат при сооружении объектов по генерации возобновляемой энергии;
• С каждым годом уменьшать тариф за электроэнергию, поступающего на энергорынок за счет сжигания органического топлива;
• Установление правил ускоренной амортизации для участников проектов, которые будут завершены по программе 2017 и 2020 гг;
• Установление тарифов на электроэнергию, вырабатываемую из возобновляемых источников, позволяющие обеспечить окупаемость по программе 2017 г. — 3 года, 2020 г. — 4,5 года, 2025 г. — 6 лет;
• Предоставить льготу в виде нулевой ставки аренды за использование земли на плановый период окупаемости проекта;
• Устранить все уровни «сопротивления» при подключении к местным сетям от создаваемых альтернативных источниках;
• Ввести субвенции или прямые налоговые скидки за каждый Квт/ч вырабатываемой электроэнергии;
• Приравнять к «альтернативному» топливу добычу сланцевого газа и газа с околоугольных пород на период до 2025 г.;
• Установить общегосударственный стандарт (неизменный до 2025 г.!), обязывающий компании генерирующих традиционную энергию и всех областных дистрибуторов электроэнергии приобретать определенный заданный процент у производителей новой энергии по «зеленому» тарифу, либо приобрести у инвесторов «зеленый» инвестсертификат.

И наконец:

• Обязать соответствующие обладминистрации выделить достаточно пригодных зеленых участков для организации бизнеса по развитию ветроэнергии (10 тыс.га) и установок гелиосистем (40 тыс. га);
• Освободить от всех налогов до 2025 г. всех инвесторов, которые создадут или перепрофилируют действующие производства для компоновки основных поставок для альтернативной энергии (ветрогенераторы, ветровые башни, лопасти, фотопанели, аккумуляторы и т.п.). Естественно, при условии соответствия этих изделий самой задачи и самым высоким технологическим параметрам.

Первую часть интервью читайте здесь.