В своем новом фильме, вышедшем в украинский прокат, французский режиссер Франсуа Озон углубляется в киномейнстрим даже больше, нежели в гротескном мюзикле «Восемь женщин»
В своем новом фильме, вышедшем в украинский прокат, французский режиссер Франсуа Озон, признанный маэстро авторского кино, углубляется в киномейнстрим даже больше, нежели в гротескном мюзикле «Восемь женщин»
Костюмированная мелодрама «Ангел» о взлете и падении писательницы дешевой женской беллетристики повергнет в шок тех, кто привык к экзистенциальным драмам Озона вроде «Времени прощания» и «Бассейна».
Но Озон, если вспомнить, и в прошлом любил прикармливать зрителя одним, дабы неожиданно вывалить на него противоположное. Каково, к примеру, было видеть те же «Восемь женщин» после медитативного, человечного «Под песком»? Но «Ангел» — это карьерный финт похлеще всех предыдущих, сродни разве что тому, который осуществила София Коппола в «Марии Антуанетте» после «Трудностей перевода». Озон уходит в 40-е годыпрошлого века с их антуражем, детализацией и даже техническим решением (вроде нарочито дешевых пейзажных проекций во время езды в экипаже), чтобы рассказать о бесталанной, но чрезвычайно самоуверенной девушке, подминающей под себя настырностью мир. Выходит в равной степени и издевательское кино о триумфе посредственности, идрама о человеке, воплотившем свои грезы, но беспардонно выплюнутым в забвение следующим дуновением моды. И Озона можно журить за популизм — в конце концов, у нас его картины прежде демонстрировались ограниченным прокатом, а «Ангел» стал главной премьерой недели — но взглянуть в его творчестве, как всегда, есть на что.
Дурнушка Энджел книг не читает, но очень любит их писать — в своей комнате над бакалейной лавкой матери в британском захолустье. Пишет она, как правило, романтический бред, неистребимый временем, если судить по нынешним женским журналам. Однако же, отправив в Лондон рукопись, графоманка получает весть о том, что труды ее будут изданы. Свалившиеся буквально с неба слава и деньги позволяют ей переехать в огромное поместье Пэрэдайз Хаус (мечту о котором она лелеяла с детства), взять в прислужницы верную поклонницу, втайне платонически влюбленную в нее, а также охмурить ее скептически настроенного брата-художника, рисующего исключительно хмурость.
Критики,разумеется, будут воротить нос от плодов ее воображения, однако читатель всегда найдется. По крайней мере, до тех пор, пока не разразится Вторая мировая, любимый не уйдет на фронт (и не изменит), а наивный и переполняющий Энджел пацифизм не отвернет от нее прикормленную банальностями аудиторию.
Озон в «Ангеле», видимо, решил поиграть со зрителем. Его героиня в своей горделивой непосредственности поначалу вызывает не меньшее отвращение, чем, скажем, Леонардо ди Каприо, игравший Артюра Рембов «Полном затмении». К тому же сначала кажется, что фильм скроен по тем же безвкусным меркам, что и проза, выходящая из-под пера героини — например, в самые трогательные моменты вдруг картинно начинает идти дождь, а резкие мелодраматические повороты едва вписываются в магистраль сюжета. Кое-где становится смешно от несуразности, но Озон по ходу действия грамотно оборачивает неприятие сопереживанием, а стеб — скупой жалостью к героине, отказывающейся усваивать уроки реальности. Слава дарует милость без разбора, но тщеславие Энджел карает не ее скоротечность, а жестокость жизни, которую она предпочитала не замечать в своем придуманном счастье.
«Ангелу», конечно, не хватает серьезности и значительности предыдущих работ Озона, но будем считать, что, развернувшись на 180 градусов, он все-таки не потерял управление. Что дальше — фильм ужасов?
