Колонка редактора
Сегодня парламент должен рассмотреть в первом чтении закон «О доступе к публичной информации», который призван создать механизмы для реализации права каждого на доступ к публичной информации
Но что-то мне подсказывает: вероятность того, что депутаты проголосуют за данный законопроект, очень мала. Почему? Да просто потому, что этот закон заставит тех же депутатов и чиновников быть более внимательными к информационным запросам — как устным, так и письменным. А это никому из власть имущих и рядом с ними сидящих совсем не нужно.
На днях я в очередной раз убедилась в этом. Ни для кого не секрет, что большинство центральных органов власти — достаточно закрытые структуры. То же касается и МИД. И дело, наверное, не в том, что его ведомство до сих пор работает без полномочного руководителя, а также не в количестве документов с грифами «Секретно» и «Для служебного пользования», которые ежедневно проходят через внешнеполитическое ведомство. Дело в банальном нежелании клерков от пресс-службы общаться с представителями СМИ.
Мне, как журналисту, пишущему в ежедневное издание на тему внешней политики нашей страны, категорически недостаточно одного брифинга в неделю пресс-секретаря Василия Петровича Кирилича. И тем более, если этот брифинг — чтение с листка повестки на текущую неделю. Поэтому и доводится беспокоить уважаемого пресс-секретаря — нужно же иногда работать и с официальными лицами, а не только с источниками — значительно чаще, нежели он дает брифинги.
И вот как это выглядит. Понимая занятость человека и из чувства врожденного такта, я всегда вначале звоню на стационарный телефон. Приятный девичий голос сообщает, что ее шефа нет на месте. «Перезвоните через полчаса»,— щебечет трубка.
Точность — вежливость королей. Перезваниваю ровно через полчаса. «Перезвоните через час»,— совет дает все тот же голос.
Когда редактор начинает нервничать, потому что подходит время дедлайна (рассказывают, что один эпатажный политик, услышав в первый раз этот термин, испуганно сказал: «Ой, а звучит как полный …»), я решаюсь позвонить наконец-то на мобильный. Отмечу, номер мобильного Василий Петрович дал мне сам. И что же я слышу? «Спешу на совещание. Захожу в лифт. Перезвоните после 18.00»! Это в конце-то рабочего дня!
Иногда еще слышу: «Я вас не слышу. Связь пропадает». Это, наверное, опять виноват лифт, в котором уважаемый пресс-секретарь, похоже, живет. В наилучшем случае на том конце звучит фраза: «Напишите запрос, и вам ответят». Спасибо большое! Если человека назначают на должность пресс-секретаря, он должен быть доступен для тех, кто профессионально нуждается в информации. Понятно, что присутствие на заседаниях — точно такая же важная часть работы. Но она не может вытеснять ключевую функцию пресс-секретаря — коммуницировать, коммуницировать и еще раз коммуницировать. А не жаловаться потом, что, дескать, официального комментария мы не дождались. Извините, но нам комментарии нужны здесь и сейчас, максимум — через два часа. А не через месяц. Напоследок остается понадеяться, что у депутатов, несмотря на весь мой скепсис, хватит сил и разума принять закон «О доступе к публичной информации».
