Как бы это ни цинично звучало, но это хорошо, что в Европе наступил затяжной финансово-экономический кризис.
Грецию, беспощадно выкинутую из списка развитых стран, немного жаль. Но только зрелище горящей соседской хаты способно размягчить твердолобое упрямство людей, истово уповающих на спасительные объятия ЕС. Причем упрямство это зачастую идеологично. Многие до сих пор готовы на все, лишь бы «бежать от Москвы».
Да, 18 мая у нас традиционно отметили День Европы, с обязательным маршем юных барабанщиц. Да, политики по-прежнему с усердием, превозмогающим разум, ведут нас в ЕС – по крайней мере, декларативно, – как в края, где земли сочатся молоком и медом. Даже правительство Николая Азарова с неочевидными целями форсирует процедуру подписания соглашения об ассоциации с Европейским Союзом и надеется сделать это к ноябрю. Однако и домохозяйкам очевидно: европейские потрясения рано или поздно закончатся параличом и развалом системы, с перерождением ее в какое-то другое качество. Большие проблемы уже видны не только на «периферии» Европы, их испытывают и самые сильные государства, в свое время создавшие европейский дом. Но почему-то серьезный разговор о Европе у нас не ведется. И нынешний ситуативный выигрыш – пространство для маневра – Украина получила по-дурацки, просто не сумев выполнить всех общеобязательных условий для евроинтеграции. Хотя закат Европы господин Оскар Шпенглер предрекал еще после окончания Первой мировой. Большой социальный протест «С помощью денег демократия уничтожает саму себя – после того как деньги уничтожили дух. Капиталистическая экономика опостылела всем. Возникает надежда на спасение, которое придет откуда-то со стороны, упование, связываемое с тоном чести и рыцарственности, внутреннего аристократизма, самоотверженности и долга», – говорится в книге немецкого философа, не оставившей равнодушным никого из прочитавших ее современников. И еще – удивительно точные слова о том, что в условиях всеобщего примирения «никто пальцем не шевельнет, пока беда затронула лишь соседа».
«Никто» – это родная Шпенглеру Германия и ее теперешний союзник Франция. Они еще могут рассчитывать на некоторый рост. А Португалия, Испания, Италия, Ирландия последуют за Грецией. О том, что происходит в странах-неофитах, для которых сбылась «украинская мечта », и говорить нечего. Пример — Болгария, лишившаяся тяжелой промышленности и атомной энергетики, задавленная ограничениями ЕС в отношении сельского хозяйства (вплоть до запрета на производство домашней водки) и ныне испытывающая натуральную депопуляцию.
Единственный плюс от евроинтеграции – возможность выехать из страны. Собственно говоря, это рассматривается как главный плюс и у нас, как будто безвизовые путешествия – главный национальный приоритет. Никаких улучшений в Европе в ближайшие годы не предвидится, всюду резко сокращаются социальные бюджеты и повышаются налоги. Это, в свою очередь, стало причиной бурных уличных протестов против демонтажа привычной системы всеобщего благоденствия.
Белая Европа, сначала пострадавшая из-за привычки жить не по средствам, сейчас получает полновесную плюху и за привычку смотреть на других свысока. Цветные мигранты из бывших колоний и просто стран, где жизнь не радует жирным пособием по безработице, обрели новый дом. В нем они выполняют самую грязную работу в то время, как их бывший дом грабят. Евроэкономика в свое время росла на дешевом труде приезжих. А теперь пытается на них же и сэкономить.
В Хусбю – иммигрантском районе Стокгольма, с которого начались погромы со сжиганием машин, – половина молодых людей не смогли окончить школу. Около 40% из них не учатся и не работают. И, понятное дело, их дома, построенные еще при социалисте Улофе Пальме, никто не спешит ремонтировать. Да, они граждане страны. Но у них проблемы с получением инвалидности, медицинского обслуживания, выплат для малоимущих и многодетных. Они – второй сорт.
Такие же второсортные жгли по тысяче машин за ночь в 2005 году в Париже. А десятки тысяч жителей Лондона, Бирмингема, Манчестера и Кардиффа в 2011 году вышли на улицы не потому, что им было нечем себя занять. Людям не понравилась идея премьер-министра Дэвида Кэмерона увеличить пенсионные сборы, поднять пенсионный возраст до 67 лет, и вообще давать меньше, а брать больше. Европейские производители проигрывают китайским. Никакой антикризисной стратегии разработать Евросоюз так и не смог. Зато семимильными шагами в нем продолжается расширение прав содомитов и прочей нетрадиционной публики. В мае Франция стала девятой европейской страной, где отношения гомосексуальных пар узаконены, и они могут сочетаться браком и усыновлять детей. К слову, это неоригинальное решение президента Олланда вывело на улицы 75 городов уже миллион белых католиков, которых пришлось разгонять слезоточивым газом. Для старушки Европы нынешний год, особенно осень, очевидно, станет пиковым в плане социальных протестов. И ввиду их радикализма люди взрослые все чаще вспоминают 60-е, когда похожие причины спровоцировали похожие события, вплоть до терроризма.
Украина без ЕС Сколько раз подмечено, что как только более-менее убедительно объясняешь ненужность похода в Евросоюз, собеседник кривит лицо: а что, в России лучше? Нас приучили мучительно делать «цивилизационный выбор». И ни к чему не обязывающий меморандум с Таможенным союзом – из той же оперы. Да, на его рынки Украина экспортирует около трети своих товаров. Рынок ЕС принимает более трети. Но, как отмечает экономист, профессор Александр Кендюхов, и там и там у нас отрицательное торговое сальдо. То естьмы покупаем больше, чем продаем. И, сделав «цивилизационный выбор», не разбогатеем ни в первом, ни во втором случае. Это элементарно обусловлено неконкурентоспособной производственной базой. Износ оборудования главных бюджетообразующих отраслей – на уровне 70%, инициативы «Интерпайп », ИСД и СКМ по глубокой модернизации своих меткомбинатов на эту цифру пока существенно не влияют. А если ЕС возьмется за экологические стандарты, предприятия ГМК, химическое производство и ТЭС закроются на следующий день.
У нас еще остаются ядерные технологии, авиа- и судостроение, фундаментальные науки, остались люди, которые помнят, как делать ракеты. Но технологически наше отставание почти фатально. И слияние с ЕС (ТС) не обернется всепроникающей благодатью, которая коснется каждой клеточки государственного организма по той же причине, которую уже так хорошо изучила Болгария. Ситуация требует от нас быть хотя бы на шаг дальновиднее – ведь не ЕС и не Россия будут править миром, а Великий Китай. А еще она требует проведения новой индустриализации, сделать что-то полезное для своего, а не для европейского Отечества.
Прежде всего – создать высокотехнологичные предприятия, которые могут конкурировать на внешних рынках. Немедленно ввести режим максимального налогового благоприятствования и условия для вложения денег. После истории с банками Кипра это сверхактуально для европейских бизнесменов. Если миром правят деньги, нужно думать о том, как слиться с Европой на этом уровне. Ведь если быть предельно честными,следует признать: никаких общих «европейских ценностей» у граждан Евросоюза нет. Они есть только у деловой и бюрократической элиты, которая заинтересована и дальше поддерживать высокий уровень жизни в «главных» странах ЕС за счет всех остальных.
У нас есть возможность что-то предложить миру от своего имени, принять участие в глобальном диалоге о будущем, в вариантах радикальной перестройки Европы. И заодно в спешном порядке взяться за создание новой производственной базы, которая позволит рассматривать любые варианты интеграции с позиции уверенной силы. Новая индустриализация – вот что сейчас нужнее ЕС. И внутри него она скорее невозможна: инновации зачастую воспринимаются Европой с позиции «презумпции виновности». Сначала докажи безвредность во всех ее проявлениях, а уж потом внедряй. А единственное, в чем наша страна еще конкурентоспособна, – это интеллектуальный ресурс.
И повторим еще раз: сама судьба дала нам возможность использовать его на полную катушку, одновременно из персонального кресла наблюдая закат Европы.
