Иран решил выйти на украинский и белорусский рынки автогаза. О поставках нефти речь пока не идет из-за проблем с нефтепроводом Одесса-Броды
24 ноября Иран поставил в Украину первый танкер со сжиженным нефтяным газом LPG (в народе — автогаз). В Европе и Украине стоимость этого топлива в среднем на 30-40% ниже, чем бензина и дизеля, поэтому оно все больше используется украинцами для заправки машин.
По данным агентства А-95, средняя цена поставки из Ирана составила $425/т, что заметно ниже импорта из других источников. Одним из главных поставщиков автогаза для Украины остается Беларусь, которая перерабатывает российскую нефть и конденсат. Но такая зависимость не идет нашему рынку на пользу. В середине лета, когда на ремонт остановился ведущий белорусский ГПЗ, возник дефицит, спровоцировавший панику среди водителей и рост цен.
Несмотря на то, что на украинском рынке автогаза доминируют внутренние производители, недостача белорусских поставок к августу подогрелась угрозами эмбарго со стороны РФ. Объявить его российские власти так и не решились, но зато ввели санкции против целого ряда железнодорожных компаний-перевозчиков сжиженного газа. Удар по давно подписанным контрактам импорта конденсата в цистернах спровоцировал очередной ценовой скачок, и усилил тенденцию увеличения поставок газа из альтернативных источников.
Первопроходцем в поиске таковых стала киевская компания “Газтрон”, которая в начале осени приняла в дунайском порту Рени два небольших танкера из Швеции и Египта по 2,5 тыс. тонн. Египетские поставки для Украины выглядят весьма перспективными — в этой стране государственному “Нафтогазу” принадлежит одно из небольших нефтяных месторождений, на котором в 2015 году было добыто 318 тыс. тонн нефти и конденсата.
Почему Тегеран и Баку обречены дружить
Вслед за Египтом, на расшатанный дефицитом украинский рынок автогаза решил выйти Иран. Поставщиком первой партии из 13 тыс. тонн нефтяного сырья выступила иранская государственная компания NIOC, покупателем — “Одессанефтепродукт” из группы компаний “Синтез” и “Приватбанка” Игоря Коломойского.
Конечным потребителям отгруженного в порту Одессы иранского сырья выступил Кременчуский НПЗ “Укртатнафты”. Расширять сотрудничество с иранской NIOC украинские власти начали еще в 2015 г. Тогда сразу после отмены международных санкций против Ирана украинские дипломаты ринулись в Тегеран со своими предложениями. До первой иранской поставки, украинская нефтепереработка была совсем не разбалованной внешним источниками сырья. Объявлять эмбарго поставок атогаза РФ боится, а вот вводить полуофициальный “гибридный запрет” на поставку Украине нефти по ряду причин пока не страшно.
Поэтому главным источником сырой нефти и конденсата для Шебелинского ГПЗ и Кременчугского НПЗ был Казахстан, который поставил в Украину в прошлом году больше 0,5 млн тонн сырой нефти. Этот нефтяной ручеек в ближайшее время обещает расширится за счет стран Ближнего и Центрального Востока.
Ряд новых обстоятельств говорит о том, что поставками в Украину нефтепродуктов и LPG Иран не остановится. Через какое-то время дело обязательно дойдет до начала снабжения сырой нефтью украинских НПЗ или нефтепереработки Белоруссии.
Все дело в том, что на этот рынок недавно начал выходить Азербайджан. Это не может оставаться без внимания Ирана хотя бы потому, что нефтетрейдеры соседних стран всегда практикуют замещение поставок ради экономии на логистике. Чья танкерная линия оказывается ближе к потребителю, тот в конкретный момент меняет свои ресурсы в другой точке на танкер, более близкий к покупателю.
Но для этого компаниям стран Каспия надо изучить такой новый для них рынок, как украинский. Изучение идет долго, поэтому и Иран с поставками LPG, и все новые планы Азербайджана в отношении Украины пока что ограничены узкими сегментами нефтяного рынка, а не фронтальным наступлением на него.
Возможно когда-то азербайджанская экспансия дойдет до снабжения государственного Шебелинского ГПЗ. Но пока что, активно работающая на украинском рынке нефтепродуктов азербайджанская Socar в сырьевом сегменте рынка функционирует только по транзиту в белорусский Мозырь.
Эта компания ограничилась планами поставить в 2016-2017 г транзитом через Украину в Беларусь до 1 млн тонн легкой нефти с перспективой роста до 5 млн тонн и более. Данное сырье принимается с танкеров в порту Южный, затем следует в Беларусь железной дорогой.
Но это временно, потому что нормальная схема поставок предполагает прокачу по нефтепроводу Одесса-Броды и далее в Беларусь по одной из ниток нефтепровода “Дружба”. Затем нефть будет переработана на Мозырском НПЗ по схеме процессинга. В итоге давальческая нефть будет возвращаться в Украину, чтобы работать на снижение цен украинского рынка нефтепродуктов.
Проблема “осушенной трубы”
Властям Украины такая перспектива несет сплошной позитив: и снижение цен, и загрузку простаивающего Одесса-Броды, и разгрузку от российской нефти одной из ниток “Дружбы”. Ведь объявленное российское нефтяное эмбарго Украины рано или поздно станет двусторонним, и сбалансированным.
С оглядкой на зашкаливающий позитив прихода в Украину каспийской нефти, глава украинского Минтопэнерго Игорь Насалык еще в начале этого года сразу после своего вступления в должность заявил, что есть основания ждать прихода компаний Ирана к загрузке Одеса-Броды в белорусском направлении. Но пока что этот трубопровод страдает от отсутствия легкой технологической нефти, которая необходима для поддержания качества и давления нефти в трубе.
Обозначенное министром привлечение Ирана к этой задаче выглядит логичным, потому что в отличии от Азербайджана, который экспортирует преимущественно легкую нефть, у иранских компаний полно и тяжелой, и легкой нефти. Стало быть, с помощью Тегерана задача возобновления Одесса-Броды будет облегчена. Но возникает вопрос — кто или что мешает сделать это не в близком будущем, а уже сегодня?
Главная помеха — это отсутствующий технический ресурс, который был выкачан из трубопроводов Одесса-Броды и Одесса-Кременчуг в 2014-2015 годы менеджерами бывшего губернатора Днепропетровской области Игоря Коломойского. Без технической нефти трубопровод будет вынужден отбирать чужой ресурс, и портить торговлю. Поводы для выкачки были очень невнятные, что послужило поводом для очень масштабного политического конфликта между Коломойским, его менеджерами и центральной властью. Если не считать слишком банального “взял — не вернул”, основных версий конфликта было три.
Козни Коломойского?
Сперва киевская пресса предполагала, что техническая нефть была выкачана из-за страха перед авианалетами и диверсиями противника. Но это не получило подтверждения хотя бы потому, что военного положения или особого режима на транспорте объявлено не было.
Затем появилась очень расхожая до сих пор версия, что НПЗ Коломойского в критический для страны период 2014 года поддержал Минобороны поставками нефтепродуктов, для гарантии расчета за которые и взял техническую нефть на хранение. Но и эта версия также не подтвердилась, потому что объемы закупок армии и выкачанной нефти были просто несопоставимы по объемам.
После этих двух военных версий, среди киевских политиков начала фигурировать третья: техническую нефть, якобы, выкачивали для того, чтобы кто-то в Киеве не смог передать трубопроводы в управление офшорным компаниям с российским капиталом.
У Коломойского с Москвой были свои бизнес-счеты, намного более жесткие, чем у других представителей украинской власти. У некоторых их них на территории РФ преспокойно продолжает работать бизнес, от сигаретного до аккумуляторного, и от бумаго-издательского до кондитерского. В то же время все обширные активы Коломойского в РФ были давно арестованы, потому что эмбарго на поставки нефти в Украину были введено еще много лет назад именно из-за него. Точнее, из-за многомиллиардного имущественного спора российской компании “Татнефть” с украинским инвестором Александром Ярославским и украинским государством, которому принадлежит большой пакет акций спорного когда-то Кремечугского НПЗ.
В 2016 году Коломойскому удалось выиграть у “Татнефти” несколько международных арбитражей, но эта компания жаждет реванша, а российское нефтяное эмбарго так и не было прекращено.
У большинства украинских политиков сложилось мнение, что и в эмбарго, и в откачке технологической нефти виноват только Коломойский, что сделало конфликт между ним и властями не спором, а сугубо политической войной.
Отсюда следует вывод, что наше правительство вряд ли решится прибегнуть к помощи Ирана или Азербайджана в возобновлении работы Одесса-Броды по простой причине — во власти сразу начнется брожение и взаимные обвинения, что кто-то как-то покрывает днепропетровского олигарха.
Минск важнее Тегерана
Рано или поздно политикам в Украине придется найди компромисс во взаимоотношениях в бывшим губернатором Днепропетровска, и судя по внешним факторам, это может произойти скоро.
Самым веским внешним фактором считается Иран. Эта страна спешит выйти на новые рынки в Восточной Европе, чтобы компенсировать доходы, утраченные за период международных санкций. С этой целью иранская NIOC с лета начала пробные поставки танкеров в Польшу, рассчитывая поставить сначала до 1 млн тонн в год, а затем с 2018 года в несколько раз больше.
Но как уже говорилось, цена вопроса с украинским Одеса-Броды намного больше и обещает объемы от 5 млн тонн и более. В целом, этот маршрут может дать Ирану мощность по прокачке до 30 млн тонн в направлении на Чехию, Венгрию и Белоруссию. При такой цене вопроса, Тегерану абсолютно все равно кто в Киеве или Днепре “осушил” Одесса-Броды, лишь бы он мог поскорее полноценно заработать.
Такой же срочный подход и у Азербайджана, который испытывает дискомфорт от “сухого” украинского нефтепровода — из-за неспособности Киева обеспечить ординарный, а не особый режим перекачки по Одесса- Броды, свой первый танкер с нефтью 84 тыс. тонн Socar разгрузила в Южном на железную дорогу, потому что труба принять ресурс пока не может.
Еще один внешний фактор, который давит на Украину для ускорения нефтяного транзита, —это Беларусь. В течении нескольких последних месяцев власти этой страны провели переговоры с Турцией о развитии транзитного нефтяного пути с Ближнего Востока. Затем Минск в начале этого месяца договорился с Эмиратом Катар о возможном финансировании новых источников белорусского нефтяного и газового импорта.
Вполне возможно, что на минувших переговорах Александра Лукашенко с эмиром Катара речь шла не о нефти, а о другом сегменте рынка — возможностях присоединения Белоруссии к импорту катарского LPG через терминалы в Литве и Польше. Если это так, и переговоры между Минском и Дохой касаются только автогаза, то у Киева еще есть какое-то время разбираться с Коломойским и самостоятельным наполнением Одеса-Броды технологической нефтью.
Если же переговоры между Минском и Дохой касались и нефти, тогда перспектива для Киев может оказаться намного хуже. Ведь Беларусь, в конце концов, может заполнить украинский нефтепровод техническим ресурсом за свои деньги. Это лишит нас изрядной доли суверенного управления этим перспективным нефтяным маршрутом, и заставит киевских политиков попотеть над объяснением общественности подобного прокола.
Иван Петров
