В столичной галерее «Триптих» до 5 августа открыта выставка живописи киевской художницы Елены Бабенцовой
В столичной галерее «Триптих» до 5 августа открыта выставка живописи киевской художницы Елены Бабенцовой. Полотна, представленные в экспозиции, получившей название «Присутствие», приглашают к виртуальному диалогу с их творцом.
Известно, что первое впечатление, как правило, ошибочно, хотя далеко и не всегда. Тем не менее причудливая колористика и подвижность цветовой гаммы на картинах Бабенцовой придает им сходство с тонкими замысловатыми абстракциями. Только позже, немного попривыкнув, видишь вполне конкретные образы, городские пейзажи, мастерски написанные в совершенно нетривиальной манере. Словно на медленно проявляющейся фотографии сквозь романтическую дымку постепенно проступают загадочные, но вполне явственные и даже порой узнаваемые очертания ступенек и крыш, деревья, дома и палисадники. Елена Бабенцова, совершенно не склонная к пояснениям, раскрывающих секреты ее творческой кухни, все же однозначна в определении своей художественной школы: «Это реализм. Здесь все настоящее, не придуманное. Кстати, и название серии моих картин говорит само за себя».
Действительно, все «номерные» холсты «Присутствия» очевидно реалистичны. Они хоть и посвящены от первого до последнего одной и той же теме, однако, наподобие отдельным кадрам в кинофильме, с каждым разом дополняют и раскрывают ее несколько иначе. В отличие от кино, точность передачи движения здесь не имеет значения. Важно его субъективное ощущение, личностное восприятие во времени. По словам художницы, на ее картинах запечатлен непосредственный «акт созерцания в данный момент». «Но не предметов, не объектов, а видимое мной пространство; мне важно ощутить и передать мое присутствие в нем в определенное время»,— утверждает Елена Бабенцова. При этом она не пудрит мозги заумными параллелями, запросто развенчивая кажущуюся мистичность образов неких то ли трех амфор, то ли кувшинов, неизменно переходящих из сюжета в сюжет: «Они стояли на веранде и находились в поле моего зрения, постоянно изменяясь в пространстве».
Характерно, что художница в своем стремлении схватить настроения быстротекущей жизни и навечно запечатлеть их очарование отказалась от медленных масляных красок и предпочитает работать с быстрым, чуть ли не мгновенно высыхающим акрилом. Поэтому ее работы, насыщенные концентрированной энергетикой, при всем своем внешнем сходстве совершенно разные. Впрочем, избегая публичности и высокопарных эпитетов, Елена Бабенцова категорично отвергает красивости велеречивых и хитромудрых определений. Свободу подбора терминологии и общей трактовки она смело отдает на откуп как ценителям, так и возможным хулителям своих произведений — критикам, искусствоведам и даже обычным посетителям галерей. «Знаете, я вообще очень не люблю говорить о живописи. Зачем эти пышные фразы наподобие «поймать, запечатлеть мгновение…». Ведь я не воспитатель и не пытаюсь никого учить. Каждый волен рассматривать мои картины под своим углом зрения, как он их понимает. В сущности — это его проблемы. Ведь художник по настоящему начинает работать только тогда, когда он перестает отбрасывать собственную тень»,— говорит художница.
В своей апологетике отрицания собственной тени Елена Бабенцова доходит до полной абсолютизации света. Даже вечер на ее одноименных картинах необычайно ярок; он насыщен ароматами цветов и по-южному зноен. Упорно противореча течению времени и соперничая с полуднем, женственно розовый вечер отвергает сумерки, не переставая дышать буйством полуденных красок, и кажется, ночь так никогда и не наступит.
