Яна Беседа, специально для «і»
С самого детства нам вкладывают в голову основы общепринятых моральных ценностей. Нам рассказывают о том, что нужно делиться с другими, не отбирать конфетки у других малышей, помогать ближним и быть добрым. И какое-то время мы искренне верим, что именно так и должен поступать каждый. Но при первом же столкновении с объективной реальностью в голове наступает некий конфликт интерпретаций действительности. Люди далеко не всегда делятся с нами, а еще реже добры и полны желания помочь окружающим. И мы начинаем переоценивать свои поступки, и пытаемся вписаться в социум с минимальным ущербом. Возникает закономерный вопрос: а в чем смысл такой ломки сознания? Откуда в обществах это стремление к идеалу добра и справедливости, если большая часть людей исповедует совсем другие принципы? Мы так легко отметаем «лишнюю» мораль, которая мешает нам получать желаемое. Это отчетливо видно, когда мы вступаем в контакт с людьми, которые не входят в так называемый ближний круг родственников и друзей, обижать которых ну совсем не комильфо.
Нужно уважать старших — этот принцип вкладывается в головы подростков и маленьких детей ежесекундно. И если во время обучения соблюдается хотя бы видимость его воплощения, то уже на работе ситуация кардинально меняется. О каком уважении идет речь, когда стоит вопрос продвижения по службе? Первыми топят именно представителей старшего поколения, успокаивая себя тем, что у них была возможность раскрыть свой потенциал, или тем, что им уже не так много нужно.
Что касается принципа «не укради», в более широком смысле понимаемого как не посягать на движимое и недвижимое, живое и неодушевленное имущество других. Но как только оно нам очень нравится, мы тут же находим способ его заполучить. Особенно это касается движимого одушевленного имущества.
А вот вопрос о том, что нужно делиться, совсем неоднозначный. Наши родители, жившие в эпоху всеобщей коллективной собственности, плохо воспринимают западные ценности, касающиеся личного пространства и частной собственности. Для нашего поколения стремление к накоплению персональных благ настолько возведено во главу угла. Права отдельной личности на самоопределение и самовыражение резко конфликтуют с правами личности сопредельной.
Чем старше мы становимся, тем меньше думаем о том, насколько наши поступки соотносятся с общепринятой моралью. В любом виде экономической деятельности хорошим тоном считается максимально усложнить жизнь конкурентам, не делясь, не ведя себя хорошо и совсем не уважая старших. Но это утверждение действует до определенного момента. Достигнув зрелости, мы начинаем задумываться не только о сиюминутной выгоде, но и рассматриваем перспективу жизни духовной. И начинаем учить своих детей тем же моральным принципам, что и нам вкладывали в детстве. Неясно только, почему так нужно это пребывание в постоянном конфликте между моралью реальной и недостижимым идеалом — прерогативой святых отшельников. Возможно, постоянные угрызения совести не дают нам скатиться до уровня парнокопытных, думающих только о необходимости насыщения физических потребностей. Но я не уверена, что они добавляют нам спокойствия и душевного здоровья.
