Экс-председатель Верховного Суда дал интервью корреспонденту «і»
Бывший председатель Верховного суда (ВС) Василий Маляренко поделился с «і» своим видением ситуации, сложившейся вокруг борьбы за судебно-административную реформу, и предложил свой вариант решения задачи.
Вопрос: Вы являетесь одним из разработчиков нынешней судебно-правовой реформы…
Ответ: Не употребляйте слово «реформа»! Реформа — это когда кардинально что-то меняется на лучшее. А когда нет кардинальных изменений в лучшую сторону, как можно это называть реформой?
В: Но и председатель ВС Василий Онопенко, и судьи, и депутаты употребляют именно слово «реформа».
О: Не используйте штампы. Никто сегодня не реформирует судебную систему. Из нее пытаются сделать что-то, чтобы она была полезна власти. И вы это должны видеть. Самый лучший суд сегодня в Украине — тот, который выносит решения в пользу власти.
В: Знающие люди утверждают, что в Украине не бывает настоящих судебных реформ. Если кому-то что-то нужно от судебной системы, он начинает затевать радикальные судебные реформы. После достижения нужных результатов в диалоге с судебной системой о реформе забывают.
О: Абсолютно верно. Общество в Украине не дозрело до демократических реформ, до той поры, когда судопроизводство должно быть независимым. Кстати, вот у нас в стране все время идет речь о независимости суда. В мире нет независимого суда как учреждения. Есть независимый суд как процедура. Почему идет борьба за то, кто должен назначать председателей судов? Это так борются за независимость суда как учреждения. Но ведь это глупость! Посмотрите на Конституцию Украины или любой другой европейской страны — вы не найдете там независимого суда как учреждения. Вы найдете только независимого судью, т.е. независимость суда как процедуры. Точно так же не может быть независимой прокуратуры как учреждения, может быть независимым только прокурор. Иначе возникает огромное количество проблем. Это физически невозможно — иметь независимое учреждение. Это же не государство в государстве — даже государство в государстве и то будет зависимым. Так что, заканчивая эту мысль, скажу, что сегодня реформы нет. Есть стремление каким-то образом изменить влияние между разными центрами.
В: Тем не менее законопроекты №0916 и 0917 — изменения в законы о судоустройстве уже прошли профильный парламентский комитет и готовы к рассмотрению в Раде. Что произойдет с судебной системой, если они будут приняты?
О: Не могу прогнозировать, что произойдет. Могу сказать только одно — эти законопроекты являются реакцией на действия самой судебной системы. Поскольку она поступила, извините за слово, глупо. Если КС сказал, что президент не имеет права назначать руководителей судов, а по закону этого больше никто не может делать, то это не значит, что суды и судьи имеют в этой связи право брать на себя эту функцию и назначать. Это колоссальная ошибка судебной системы и руководства ВС. Возражая против того, чтобы президент назначал судей на админдолжности, руководство судебной системой пошло по тому же пути — заменили президента на Совет судей Украины (ССУ) и председателя ВС. Но это то же самое! Только влияние было одно, а теперь оно изменилось на другое. А судье ведь от этого не легче! При этом президентское влияние было значительно мягче и меньше, потому что президент далеко. А судейская власть здесь рядом и каждый день.
Вопрос: Но и к президенту судьи стояли по восемь-девять месяцев, ожидая назначения на админдолжность.
Ответ: А сегодня что, не так? То же самое, только теперь очередь выстраивается в ССУ. Но у ССУ нет для этого властных полномочий. Она, таким образом, превысила свои полномочия и сделала судебной системе плохую услугу. Лучше всего было бы, если бы пошли по аналогии с законом. Конституция и закон о судоустройстве говорят, что руководство ВС выбирается коллективом ВС. Нужно было идти по аналогии, чтобы каждый суд выбирал себе руководителя.
В: Хотя бы как временная мера.
О: Да. Это было бы разумно. А так, поменяли одно влияние на другое. Но это не выход. Логичен вопрос: что приобрела судебная система от этого? Все видят, что судебная система оказалась в изоляции. Глава ВС и руководство суда уже больше полугода не контактируют с высшими руководителями государства. Они изолированы. С ними никто не хочет иметь дело. Это негатив для судебной системы? Естественно. Далее, все программы по развитию судебной системы остановлены. Посмотрите на Кловский дворец — он уже в течение двух лет стоит недостроенный. Почему? Не дают денег. Почему не дают денег? Почему деньги давали раньше — их что, раньше было больше?
В: Но есть контраргумент — в этом году финансирование судебной системы составило 2,5 млрд. грн., что на 1 млрд. грн. больше, чем в прошлом году.
О: Да, но вы должны знать, что и в других структурах все это также увеличивается. И увеличивается потому, что возрастает количество дел. Если два-три года назад было 5 млн. дел, то сейчас — 7 млн. дел. И на каждое дело нужно выделять какую-то копейку. Однако остановлены все программы — строительство домов для судей, реестр судебных решений, оборудование судов и рабочих помещений судей, ремонт помещений и т.д. Это все — результат решения ССУ и руководства ВС. Они себя противопоставили государству.
В: Тут уместно вспомнить еще об одном прошлогоднем событии, которое также могло сыграть не на руку судебной системе,— блокировании Высшего совета юстиции (ВСЮ), в котором приняли участие председатель ВС Василий Онопенко и два судьи — Антон Чернушенко и Анатолий Скотарь.
О: Блокирование ВСЮ было колоссальной ошибкой. Во-первых, сегодня в судебной системе более тысячи с лишним вакантных мест — суды не наполняются людьми. Во-вторых, многие судьи не увольнялись в течение длительного времени. А что такое — человек не увольняется?
В: Он зарплату получает.
О: Да, и при этом ничего не делает. И третий негативный фактор — не наказываются люди за всякие прегрешения, которые они предпринимают в процессе своей работы. Это разлагает систему, когда люди делают все что угодно, когда они безнаказанны, когда они знают, что дисциплинарная структура не работает. Таким образом, ВСЮ не работает, Верховная Рада не работает — можно делать все что угодно.
В: Есть еще один нюанс. Чтобы не вдаваться в детали, можно вспомнить, что членами ВСЮ являются два депутата от ПР. Можно ли в данном случае говорить о реформе, как о политической мести?
О: Не могу ничего сказать на этот счет. И я вас прошу в вашей деятельности помнить о презумпции невиновности. Мы можем только догадываться, но зачем нам создавать слухи? Там же не только регионалы, а и другие люди. Я не питаю каких-то особых симпатий ни к тем, ни к другим. Но я хочу оставаться судьей и быть объективным. Поэтому скажу так: после того, как ССУ начал назначать судей на админдолжности, громадное количество судов разных уровней наполнились руководителями, назначенными незаконным путем. Из-за этого возникла идея повлиять на это все каким-то образом. Так и пришли к мысли изменить судоустройство. Я уверен, что это именно реакция на упомянутое явление.
В: Насколько реальны, с вашей точки зрения, намерения депутатов от ПР, а также отдельных депутатов от НУНС провести положительное голосование по законопроектам?
О: Сложно сказать. Точно могу сказать, что все происходящее — это реакция на невзвешенные шаги судебной власти. Однако эта реакция ничего кардинально не изменит, поскольку речь не идет о воспитании высоких качеств судьи. А без этих качеств можно переставлять, как говорится, кровать куда угодно, но все будет оставаться по-прежнему.
В: Даже некоторые депутаты от ПР признаются, что принятие законопроектов приведет к сильным отрицательным последствиям для судебной системы. Как вы думаете, произойдет ли ее разбалансирование?
О: Судебная система будет, таким образом, ослаблена как власть. Вот и все. Конечно, она сегодня тоже не является сильной, поскольку взяла крен в другую сторону — слишком сильно политизируется. Основная идея законопроектов — каким-то образом деполитизировать судебную систему. Удастся ли это — увидим.
В: Председатель ВС, собрание судей ВС и ССУ высказались против текущей судебно-правовой реформы. Можно ли такую позицию рассматривать как позицию всего судейского корпуса? И могут ли депутаты принять решение вопреки этой позиции?
О: Руководство судебной системы никоим образом не является препятствием для того, чтобы что-то менять. Они могли бы влиять, если бы не были изолированы. А с изолированными, как правило, никто не считается. Нет контакта с Радой. Нет контакта с профильным парламентским комитетом.
В: С комитетом точно нет — на данный момент там, по сути, сложилось враждебное для председателя ВС большинство.
О: Контакта между ними нет, и я об этом знаю. Нет контакта с президентом и с его секретариатом. Нет контакта и с правительством. Ну о каком противодействии можно говорить?
В: Можно ли рассматривать позицию упомянутых органов как консолидированную позицию судебной системы?
О: Не думаю, что это так. Судебная система — это большая структура, в которой есть разные люди и разные взгляды. Нет там единодушия. Они все понимают. Более того, те 500 душ, которые назначены ССУ председателями и заместителями председателей разных судов, отлично понимают, что они в определенной мере заложники. Они осознают, что придет время, когда нужно будет нести ответственность. Дело в том, что на председателя суда возложены определенные процессуальные обязанности. А теперь представьте себе — человек, незаконно назначенный председателем суда, выполняет процессуальные функции, которые возложены на легитимного председателя суда. Он же осознает, что придет время, когда сменится прокурор и взгляды. И ему скажут: «А ну, иди сюда! Ты на каком основании принимал эти решения? Ты кто?» Он скажет: «Меня назначил ССУ». «Но ты же судья, имеешь высшее юридическое образование. И ты прекрасно понимаешь, что ССУ не имеет права назначать, иначе это узурпация власти и беспредел. Ты превышаешь полномочия и самовольно присваиваешь власть». Поэтому нельзя говорить, что вся судебная система консолидирована. Что вы! Большинство председателей, назначенных ССУ, осознают, что они поставлены в очень сложное положение. Может прийти время — я не говорю, что оно придет,— когда изменится политическая обстановка в стране и этих людей возьмут за яблочко.
В: Другими словами, вы категорически ставите под сомнение легитимность назначения судей на админдолжности посредством ССУ?
О: Для меня как председателя ВС и доктора наук это однозначно.
В: Однако министр юстиции Николай Онищук пояснял, что в прошлом году, когда ССУ взял себе эти полномочия, это был своеобразный компромисс между ведущими политическими игроками.
О: Может, и так. Но компромисс мог быть и в виде собрания судей в каждом конкретном суде. И тогда не было бы претензий, что какая-то сила узурпировала власть. Раньше кричали, что это сделал президент. А теперь утверждается, что это совершило руководство ВС.
В: На вашей памяти были подобные попытки отреформировать судебную систему?
О: Нет. Были совершенно другие отношения. Поверьте, все зависит от отношений, от дипломатии, от психологии, от осознания своего места и места других. Короче говоря, председатель ВС должен владеть этим арсеналом. Я ведь был не только председателем ВС, но и долгое время заместителем председателя. И я не мог себе представить, что могу завести судебную систему в тупик. При мне строились и ремонтировались помещения, выделялись средства. Не так много, конечно, но с каждым годом все больше. И были нормальные отношения со всеми властными структурами.
В: А с политическими силами?
О: И с политическими силами. Но равные и нормальные. У меня не было причин вставать на сторону какой-то силы. Я занимал нейтральную позицию. И Бойко до меня имел такие же ориентиры.
В: Иными словами, в ваше время не было оснований для возникновения такой ситуации?
О: Не было. Как только что-то такое возникало… Было, например, напряжение с отдельными решениями. И министр юстиции Сергей Головатый резко выступал по этому поводу. Однако в ответ ему звучали контраргументы. После были разговоры с президентом и премьером. И дошло до того, что премьер Юрий Ехануров публично извинялся передо мной за слова министра юстиции в присутствии президента, генпрокурора, секретаря СНБО и многих других людей. В таких условиях мы снимали напряжение.
В: Как вы оцениваете резкие обвинения Василия Онопенко в адрес президента и его роли в продвижении законопроектов №0916 и №0917 через парламент?
О: Я знаю одно — президента страны нельзя оскорблять, унижать или, забывая о презумпции невиновности, обвинять любому гражданину страны, а тем более — судье.
В: Как вы оцениваете сегодня здоровье судебной системы?
О: Она нездорова.
В: Некоторые считают, что нужно чуть ли не на 80% заменить судейский корпус.
О: Не знаю, на сколько — на 80%, 90% или на 50%. Знаю одно — судебная система нездорова, поскольку там нет руля и паруса. Например, нет проверок работы канцелярии, состояния вещественных доказательств, работы администрации. Не нужно, конечно, проверять, как судья работает. Но как организована работа аппарата, обязательно нужно проверять. Если это делать, судебная система будет несколько иной.
В: Помимо этого, судей сегодня нереально привлечь к ответственности.
О: Необычайно сложно. В этой связи судья деградирует. Сегодня все чаще говорят о заказных решениях, и мы их видим. Мы видим рейдерство с участием судов. И тут что угодно можно думать, как появляются эти решения.
В: Какой бы вы предложили выход нынешнему руководству судебной системы из той ситуации, в которую они попали из-за реформирования?
О: Нужно отказаться от назначения председателей судов и их замов. И это снимет напряжение.
В: Возможно, по собственной инициативе?
О: Да, по собственной инициативе. Нужно отменить кадровые решения, принятые по конкретным людям. И, возможно, перейти к той аналогии закона, о которой я уже говорил,— отдать назначения судей на админдолжности на усмотрение коллектива каждого суда, пока Верховная Рада не примет решения по поводу данной процедуры. Было бы хорошо, если бы депутаты передали эти полномочия именно коллективу каждого суда. Это европейская практика, и это лучше, чем президент, ВСЮ и ССУ.
В: Этого шага будет достаточно или руководству ВС нужно еще что-то предпринять?
О: Это будет важный шаг, который будет свидетельствовать, что судебная система осознала свою ошибку и исправила ее. Помимо этого, нужно улучшать показатели качества работы судов. Без этого ничего не будет. В судах должна быть дисциплина, ведь дыма без огня не бывает. Разговоры о взяточничестве не всегда безосновательны.
Василий Тимофеевич Маляренко родился 18 октября 1941 г. В 1973 г. закончил Харьковский юридический институт. С октября 1973 г. по февраль 1975 г. — судья Кадеевского горсуда. С февраля 1975 г. по март 1980 г. — судья, замглавы Луганского облсуда. С марта 1980 г. — судья Верховного суда Украины (бессрочно). С декабря 1993 г. по ноябрь 2002 г. — замглавы ВС, председатель судейской коллегии по уголовным делам. С ноября 2002 г. по достижении 65-летнего возраста — председатель ВС. Доктор юридических наук, академик НАНУ. Лауреат премии им. Ярослава Мудрого (2001 г.).
