Нобелевская премия по литературе присуждена родившейся в Украине и живущей в Беларуси Светлане Алексиевич, пишущей на русском языке.
Прозвучавшая вчера во всех мировых СМИ новость о том, что нобелевская премия по литературе присуждена белорусской писательнице Светлане Алексиевич буквально взорвала постсоветский сегмент интернета. Точнее – его российскую, украинскую и белорусскую его части. Ведь Алексиевич родилась и провела начало жизни в Ивано-Франковске, затем вместе с родителями переехала в Белоруссию, а пишет на русском языке.
Но если украинские и белорусские критики и читатели искренне рады за писательницу, российские разделились, как и следовало ожидать, на два противоположных лагеря. Причем, как, опять же, следовало ожидать, по политическому принципу.
Дело в том, что Светлана Алексиевич в своих многочисленных интервью нещадно критикует как Александра Лукашенко и Владимира Путина, так и тот авторитарный политический строй, который установился в Беларуси и России. Впрочем, президент Беларуси в этом случае, как и в некоторых других, проявил себя умелым политиком и уже поздравил Алексиевич, которая живет в Минске, с наградой.
Александр Лукашенко (или те, кто ему это объяснил) прекрасно понимает – уже один тот факт, что нобелевский лауреат, находящийся к нему в политической оппозиции, после долгих лет пребывания за границей вернулась в Минск и живет и работает там, перемещает Беларусь из статуса страны-изгоя в цивилизованный мир.
Зато подавляющее большинство российских литературных критиков оказались не столь дальновидными и обрушились на нобелевский комитет с критикой. Понятно, что по политическим причинам, но все-таки постарались сместить акценты на литературную составляющую.
Дело в том, что Алексиевич пишет в жанре документальной прозы, который на западе, как и аналогичная театральная драматургия, называется «вербатим». Суть «вербатима» в том, что автор ничего не придумывает сам и является лишь своего рода хроникером-летописцем. То есть записывает на диктофон монологи реальных людей о тех или иных событиях и временах, расшифровывает их, литературно обрабатывает и делает частью общей мозаики.
Обычно в тех случаях, когда речь идет о событиях и временах экстраординарных, такая документальная проза выигрывает у прозы обычной. Ведь ни один даже самый талантливый литератор не может придумать героев, сюжет и события лучше, чем самый гениальный писатель – жизнь.
А книги Алексиевич написаны (или, если угодно, записаны) именно о временах экстраординарных. «У войны не женское лицо» – воспоминания женщин, воевавших на территории бывшего СССР во второй мировой войне. «Цинковые мальчики» – записи разговоров с женами, матерями и подругами советских солдат, погибших в Афганистане. «Чернобыльская молитва» – ну, тут всё понятно уже из названия. «Время секонд-хэнд» – воспоминания людей о «лихих 90-х».
Кстати, тут Алексиевич – не первооткрывательница. До нее выходили написанные в жанре «вербатим» (правда, тогда и слова такого не знали) «Блокадная книга» Даниила Гранина и Алеся Адамовича о ленинградской блокаде, «Я из огненной деревни» Алеся Адамовича, Владимира Колесника и Янки Брыля о второй мировой на белорусской земле. Однако для всех этих писателей обращение к этому жанру было эпизодом в их литературной биографии. Алексиевич же сделала его своим верным орудием или, если угодно, оружием.
Что же касается политического аспекта присуждения «нобелевки», то тут надо отличать сиюминутный аспект от долговременного. Несомненно, нобелевская премия по литературе часто бывает политизированной и ее время от времени присуждают писателям, живущим в оппозиции к политическому строю в их стране. Но это вовсе не попытка, как сейчас пытаются представить некоторые российские критики, «насолить неугодным Западу политикам». Просто такова давняя западная традиция в искусстве и литературе – художник и писатель должен быть в оппозиции к власти, причем любой.
В долговременном же аспекте литературная «нобелевка» приносит стране ощутимые дивиденды. Кто сейчас помнит о том, что писавшие на русском языке нобелевские лауреаты по литературе Иван Бунин, Борис Пастернак, Александр Солженицын и Иосиф Бродский все, как один, были противниками политического строя в их родной стране? Теперь эта же страна ими гордится, предъявляя их миру как свидетельство своей интеллектуальной мощи. А в случае с Алексиевич это происходит уже сейчас.
Если отвлечься от политики, надо признать, что первое с 1987 г. присуждение нобелевской премии литератору, пишущему на русском языке – огромного масштаба событие для всех русскоязычных писателей, независимо от того, в какой стране они живут и о чем пишут. И не только для писателей. Новый нобелевский лауреат как бы объясняет всем на своем примере, что сам по себе язык не может быть «правильным» или «неправильным», «хорошим» или «плохим».
Ну и, конечно, своя доля славы от нобелевской премии Алексиевич достанется и нам, Украине. Страна, где родился писатель, даже если он из нее и уехал, навсегда остается в его душе. А, значит, и в его книгах и литературных достижениях.
Автор: Борис Стрехов
