Принятый в РФ закон об уничтожении санкционных продуктов питания не перестает вызывать бурные дискуссии во всем мире.
Об этом сообщает американская частная разведывательно-аналитическая компания Stratfor.
В четверг 14 августа российские власти расширили влияние эмбарго продовольственных продуктов еще на пять стран, в том числе и Украину.
Массовое «истребление» продуктов питания стало результатом появления многих споров внутри российского общества.
Решение Владимира Путина об уничтожении продуктов может грозить России внутренней нестабильностью. К такому выводу пришли сотрудники разведывательно-аналитической компании Stratfor.
Заигрались в контрсанкции
Соответственно отчету компании Stratfor, всего через сутки после вступления в силу противоречивого распоряжения главы Кремля об уничтожении продуктов объем импортируемой в РФ продовольственной продукции сократился более чем в два раза.
Такой шаг не снискал популярности ни в российском обществе, ни среди чиновничества. С учетом того, что это проходит в условиях финансового и экономического кризиса, а Кремль продолжает настаивать на необходимости уничтожения продуктов, протесты будут только расти.
РФ ввела санкции в отношении импортных пищевых продуктов 5 августа 2014 года, в ответ на санкции Запада за агрессию Москвы в Украине. Даже такая мера вместе с девальвацией рубля привела к подорожанию продуктов питания в среднем на 20% за последний год. Цена некоторых основных товаров, таких как капуста, выросла более чем на 60% к началу 2015 года.
Российские власти изначально пообещали остановить рост цен за счет увеличения внутреннего производства и импорта продовольствия с новых рынков. Импорт фруктов и овощей из европейских стран, не входящих в Европейский Союз, таких как Сербия и Македония, действительно вырос на 35-200% за год.
Однако, по мнению Stratfor, главным элементом, который смягчил последствия от введения контрсанкций, был «черный рынок».
Импортеры продукции обходили запрет на товары посредством поставок из Беларуси и Казахстана. Европейская ассоциация по свежесобранным продуктам (фрукты и овощи) сообщила, что объем экспорта из ЕС в Беларусь всего с августа 2014-го по январь 2015 года увеличился на 141%, а в Казахстан — на 108%. Уже в начале 2015 года, когда Россия перекрыла эту «лазейку», реэкспортеры начали подделывать документы, указывая другую страну-производителя.
В Россельхознадзоре говорят, что пока смогли перехватить только около 10% нелегального импорта. При этом в течение последних двух дней ежедневный импорт продовольствия через западную границу России сократился более чем наполовину. Каждая партия подвергается более пристальному надзору и власти не планируют сбавлять обороты.
Продуктовый протест
Такие «успехи» государства в борьбе с импортом зародили оппозицию в российском политическом спектре. Уже более 285 тысяч человек подписали онлайн-петицию об отмене Указа об уничтожении еды и принятии закона о безвозмездной передаче продуктов и товаров народного потребления нуждающимся категориям гражданам. Депутат Андрей Крутов предложил пожертвовать всю конфискованную еду сепаратистским республикам Донбасса.
Даже прокремлевски настроенный российский телеведущий Владимир Соловьев публично раскритиковал действия Россельхознадзора: «Я не понимаю, как в стране, пережившей страшный голод войны и жуткие послереволюционные годы, можно уничтожать продукты питания».
В то же время, один русский православный священник, сторонник Путина написал на религиозном сайте: «Моя бабушка всегда говорила мне, что выбрасывать еду грех. Эта идея безумна, глупа и мерзка».
Такая реакция, похоже, застала Кремль врасплох. До сих пор, правительство не подвергалось критике за свою борьбу с Западом.
Возможные последствия
Кремль твердо выступает за жесткое ограничение нелегального импорта продовольствия. В Stratfor считают, что такое проявление стойкости России перед Западом может очень дорого обойтись руководству страны. Ценой за это может стать стабильность во всем государстве. Неоднозначность решения руководства России может усилить общественное недовольство, особенно на фоне экономических проблем.
