Начальник главного управления промышленности, энергетики, транспорта и связи Донецкой областной государственной администрации Владимир Жуков говорит, что не все в промышленности Донецкой области так плохо, как рисует статистика
— Владимир Романович, насколько серьезное падение объемов производства произошло в Донецкой области?
— Я бы не драматизировал ситуацию. Нельзя забывать, что наша область дала прирост в прошлом году 19% по сравнению с 2003 годом, а в 2003 году — 16,5%. В этом году нас упрекают, что в Донецкой области за пять месяцев произошло снижение объемов производства на 6%. Но ведь главное снижение произошло по предприятиям черной металлургии, которые выпускают в области 50% промышленной продукции, но на 80% зависят от конъюнктуры мирового рынка, а не от ситуации в области.
Нужно понимать, что тот бум, который мы наблюдали с октября прошлого года по март текущего, когда цена заготовки на мировом рынке составляла $340-350 за 1 т, катанка «шла» по $400, лист «зашкаливал» за $500, по отдельным категориям — за $600, был временным явлением (к примеру, в середине 2003 г. заготовка котировалась по $215-220, катанка — по $255-265, горячекатаный рулон — по $220-240.— Авт.). Это связано с тем, что Китай перестраивал свою металлургическую промышленность, и тогда среднеазиатский рынок находился под влиянием и украинского металла, и российского.
В этот период, при таких высоких ценах, поставщики железорудного сырья и железнодорожники подумали, что металлурги живут очень богато и за их счет им тоже нужно поправлять свою ситуацию. Повысили цены на железорудное сырье, кокс, а также ж/д тарифы. В результате получилась ситуация, когда цена кокса на внутреннем рынке достигла $220-240 за 1 т, ж/р сырье выросло до $80, а агломерат и окатыши вообще превысили $100 за 1 т (рост в полтора-два раза с 2003 г.— Авт.). Когда на мировом рынке была высокая цена на металл, это всех устраивало. Себестоимость чугуна составляла $310-320, дальнейший передел до готового проката стоил в среднем $50.
Но затем Китай практически полностью захватил рынок Юго-Восточной Азии, увеличил производство стали. Учитывая, что плечо доставки от Китая до рынка ЮВА в десятки раз меньше, чем от России и Украины, наш металл стал там абсолютно неконкурентоспособным. Кроме того, ухудшился спрос на металл в Африке. В результате сегодня мировые цены на чугун составляют $240-250, а при том уровне цен на сырье, который я назвал, мы получаем себестоимость $310. В итоге металлурги вынуждены останавливать доменные печи, коксохимики — переходить на длительные периоды коксования в коксовых батареях, поскольку батарею не остановишь, а кокс девать некуда. У нас периоды коксования на новых батареях сейчас достигают 32-35 часов при норме 16-18, а на старых — вообще до 45 часов.
— Есть ли предпосылки к улучшению ситуации?
— По предварительным оценкам экспертов, с августа-сентября должен начаться подъем рынка. Но последние данные говорят, что этого можно ожидать лишь к началу следующего года. Поэтому ситуация в металлургическом комплексе остается чрезвычайно напряженной. Тем не менее в натуральном выражении даже при этом падении в мае-июне мы будем примерно на 0,1% выше уровня прошлого года, но в денежном выражении эти показатели падают, что сказывается на ВВП.
Самое страшное, что у нас внутренний рынок, по большому счету, отсутствует. Собственникам метпредприятий и менеджменту выгоднее было торговать заготовкой на внешнем рынке, а не заниматься переделом для продаж внутри страны. Хотя на внутреннем рынке нужна и новая арматура, и новые профили из легированных марок стали для машиностроения.
Украина, к сожалению, сегодня остается сырьевым придатком. Кто у нас берет заготовку? Турция, Иран, Китай. Мы у себя всю экологию испортили, отдали свои недра, а они взяли нашу «заготовочку», поставили там самые примитивные станы, перекатали, живут и здравствуют, а мы здесь с вами горим в этом чаду.
Хотя нужно сказать, что за последние три года в реконструкцию нашего металлургического производства в области вложены огромные деньги. То есть те деньги, которые металлурги заработали в этом, казалось бы, диком скачке, не пошли только, как многие считают, в карман собственникам. Около 70% было направлено на реконструкцию, по области это около 1,61 млрд. грн. за 2005 год. И планы по реконструкции очень большие, по крайней мере, на предприятиях нашей области. Самый наглядный пример — Енакиевский металлургический завод, где построены две установки непрерывного литья заготовок производства НКМЗ. Очень много сделано на Донецком металлургическом заводе, где одна доменная печь реконструирована полностью и ведутся работы по модернизации еще одной по такой же схеме. Сегодня на «Азовстали» шестая доменная печь построена по таким же проектам и тоже соответствует этому уровню. Сейчас комбинат занимается подготовительными работами по строительству новой установки непрерывного литья заготовок. ММК им. Ильича уже третью такую машину строит.
— А что с машиностроением?
— Мы имеем два гиганта в нашей области: «Азовмаш» и НКМЗ. «Азовмаш» в 2003-2004 годах основной рывок сделал на выпуске цистерн, которых очень много брали Россия, Казахстан, Европа. Но рынок цистерн насытился, спрос на них упал, поэтому завод перешел на выпуск новой продукции — полувагонов и оборудования для металлургов. НКМЗ работает примерно на уровне прошлого года и для него основным рынком сбыта является Россия, поскольку там находится много металлургических предприятий.
За три месяца текущего года мы вышли в денежном выражении на 70% от объемов производства прошлого года, а за пять месяцев — 82%, и, по нашим прогнозам, по итогам девяти месяцев мы выйдем на уровень прошлого года по объемам производства в машиностроении.
Есть у нас также подотрасль — угольное машиностроение. Это ТПК «Укруглемаш», предприятия которого работали в прошлом году при финансировании 50% из госбюджета и 50% из собственных средств. В этом году, ввиду того, что были определенные вопросы с принятием бюджета и распределением бюджетной поддержки угольщиков, пока таких денег не получено. «Укруглемаш» активно ищет рынки сбыта в России, чтобы хоть как-то загрузиться. Тогда уровень производства в машиностроении еще бы поднялся. В целом я считаю, что оснований для паники нет. Чего не скажешь об энергетике.
— Что Вы имеете в виду?
— Установленная мощность тепловых станций области — 10 МВт. Используется она в среднем на 13-15%. Экономика «Востокэнерго» и «Донбассэнерго» «летит», потому при таких объемах мы не можем себя нормально обеспечить, а все наши попытки переговорить и с Минтопэнерго, и с тем, кто занимается распределением нагрузок в электростанциях, ни к чему не привели. Сейчас, в летний период, 12 блоков АЭС работают, хотя по технологии их надо по очереди останавливать и готовить к зиме! А у нас на складах электростанций лежит 1,080 млн. т энергетического угля. Он лежит, может самовозгораться, теряются его качества, потом его же надо будет поднять — это затраты на бульдозеры, дизтопливо. Сегодня наша область выходит с идеей максимально загрузить ТЭС, получить более дешевую электроэнергию на них, чем раньше. И тогда наши депрессивные города смогут уйти от использования угольных котельных и перейти на электрический обогрев всего жилья.
Если говорить о таких отраслях как легкая промышленность, деревообрабатывающая, мебельная, то здесь у нас рост по всем позициям на 15-20%, в химии — на 11%.
— Как Вы оцениваете ожидаемое подорожание газа?
— Если, не дай бог, Россия установит нам цену, как и обещает, на мировом уровне — $140-150 за тысячу кубометров газа — металлургам придется коренным образом менять технологию. Мы при такой цене на газ вообще будем неконкурентоспособными. Повышение на 10-20% металлурги смогут компенсировать внедрением мер по уменьшению объемов потребления газа, особенно там, где рядом коксохимические производства — там можно заменять природный газ коксовым, внедрять пылеугольное топливо и пр.
— Удастся ли понизить стоимость угля?
— Почему произошло повышение стоимости угля? Когда металлурги на внешних рынках цены подняли, они стали продавать металл дороже и на внутреннем рынке. А угольное машиностроение продавало технику по повышенной, естественно, цене, что потянуло за собой стоимость угля. Сколько бы мы ни старались уменьшать цену электроэнергии, все равно она продается через оптовый рынок. Поэтому сейчас обсуждается идея преобразования ассоциации «Донбасская топливно-энергетическая компания». Ее суть заключается в том, чтобы мы попробовали внутри у себя распределять электроэнергию таким образом, чтобы давать ее горнякам по более низким ценам, а те, в свою очередь, снижали бы цену на уголь. Но есть Закон «Об электроэнергетике», и необходимые изменения должны быть утверждены на законодательном уровне.
— Не считаете ли Вы, что даже заявленных объемов инвестиций в промышленность на модернизацию недостаточно?
— Конечно, нужны намного большие средства. У нас износ основных фондов в металлургии в целом по области примерно 55-60%. Для того чтобы прийти к мировым показателям, нам нужно в ближайшие три-четыре года вложить не менее $1,5 млрд., которые еще надо заработать. И собственники металлургических предприятий это осознают.
— Какова роль администрации в этом процессе? Она как-то может стимулировать капиталовложения?
— Роль облгосадминистрации, согласно законодательству, сводится к тому, чтобы создать комфортные условия для бизнеса. Мы должны следить за правильностью налогообложения, возврата НДС, своевременностью проверок и т. п. Самое главное, чтобы мы, не вмешиваясь в хозяйственную деятельность, приглашали их сюда за «круглый стол» и говорили: «Ребята, вот такая ситуация в области. Вы здесь не одни, давайте совместно искать пути решения». Сегодня эта работа ведется в рамках Меморандума о взаимопонимании и сотрудничестве между облгосадминистрацией, областным советом и деловыми кругами Донецкой области.
— Как Вы относитесь к ситуации, когда цена металлопродукции на экспорт декларируется ниже рыночной, и по реальным ценам ее продает трейдер, который и оставляет у себя часть выручки? Ведь это же приводит к уменьшению бюджетных поступлений. Можно ли урегулировать эту систему?
— Сегодня курс Президента и правительства взят на то, чтобы максимально уйти от этих схем. Поэтому поставлена совершенно новая задача и перед налоговой администрацией у нас на местах, и перед Минэкономики. Я полностью согласен, что в этом вопросе нужно наводить порядок.
Персона
Родился в 1946 г. в Макеевке. Работал народным депутатом 1-го созыва, возглавлял Макеевский горсовет, был генеральным директором Макеевского металлургического комбината.
