Ни дня без разговоров о переговорах Украины с Россией. Российские политики предлагают, украинские отрицают, а мировая пресса, со ссылкой на источники в наивысших дипломатических кругах, рассуждает, когда и при каких условиях диалог может начаться. Одним из таких "условий" и ранее называли отход российской армии с правобережья Днепра, в частности, из Херсона.
Стремительная попытка России осуществить наступательную операцию на столицу Украины, Киев, потерпела неудачу. Ползучая артиллерийская война за захват восточного региона Донбасса остановилась. Россия потеряла захваченную территорию к югу от Харькова, а на этой неделе объявила об отступлении из Херсона, единственной областной столицы, которую она захватила после своего вторжения в феврале. С каждой неудачей Владимир Путин, президент России, ищет новые способы изводить Украину. Последний из них – непрекращающиеся ракетные обстрелы, направленные на разрушение инфраструктуры Украины. Жителей столицы оповестили, что им, возможно, придется эвакуироваться, если энергосистема развалится, что приведет к прекращению подачи электроэнергии, воды и коммунальных услуг. Об этом пишут Экономические новости со ссылкой на The Economist.
Энергетические катаклизмы не ослабили волю Украины к борьбе. Но они напоминают о том, что спустя восемь месяцев после своего неспровоцированного вторжения г-н Путин продолжает искать способы повысить ставки. Некоторые опасаются, что он может взорвать плотину на реке Днепр, как это сделал Сталин в 1941 году, чтобы замедлить продвижение своих противников.
Постоянно меняющееся российское военное воздействие также поднимает неудобный вопрос: как долго Америка и Европа будут продолжать предоставлять Украине военную и экономическую помощь на миллиарды долларов, которая ежемесячно необходима ей, чтобы бороться с Россией? “Столько, сколько потребуется”, – так утверждают западные лидеры. Но многие граждане этих стран не согласны с идеей финансирования бесконечного конфликта с Россией. Десятки тысяч людей вышли на улицы Рима 5 ноября, требуя прекращения боевых действий. “Мы не хотим войны. Никакого оружия, никаких санкций. Где дипломатия?” – гласил один из плакатов.
Робкий Вашингтон
В Америке тоже возникли свои вопросы. Леворадикальные демократы недавно выступили с призывом к переговорам, который был быстро отозван. Победа республиканцев, придерживающихся принципа “Америка превыше всего”, на промежуточных выборах 8 ноября, хотя и меньшая, чем ожидалось, стала напоминанием о том, что американская политика может кардинально измениться после следующих президентских выборов, которые состоятся через два года, а вместе с ней и политика в отношении Украины.
Джейк Салливан, советник г-на Байдена по национальной безопасности, совершил неожиданную поездку в Киев 4 ноября, пообещав “непоколебимую” поддержку. Но он также призвал Украину подумать об условиях мирного урегулирования в будущем. Впоследствии выяснилось, что он неоднократно общался со своими российскими коллегами, предостерегая их от применения ядерного оружия. 9 ноября г-н Байден сказал, что Россия и Украина будут “зализывать раны” после битвы за Херсон и, возможно, будут готовы к компромиссу. При этом он отметил, что не будет указывать Украине, что делать.
В частном порядке западные и украинские чиновники начинают размышлять о том, как может выглядеть стабильный вариант развития событий. Станет ли Украина новой Финляндией, которая будет вынуждена отдать свои земли захватчикам и сохранять нейтралитет в течение десятилетий? Или еще одной Западной Германией, национальная территория которой была разделена войной, а демократическая половина была поглощена НАТО? Часто обсуждаемым прототипом является Израиль, страна, находящаяся под постоянной угрозой, которая смогла защитить себя без формальных союзов, но с обширной военной помощью Америки.
Точные условия любого урегулирования путем переговоров зависят от того, что произойдет на поле боя. Скорее всего, будет еще много боев, прежде чем одна из сторон будет готова к окончанию войны. Россия и Украина потеряли, по одним оценкам, по 100 тысяч солдат убитыми и ранеными, но обе стороны все еще надеятся добиться более выгодных позиций.
Отступление из Херсона – это унижение для г-на Путина. Но это дает российским войскам возможность занять более легко обороняемую линию вдоль Днепра. Г-н Путин не подает признаков того, что он собирается сдаваться. Он мобилизовал еще сотни тысяч новобранцев. Некоторые из них были брошены в бой, не имея достаточной подготовки и вооружения для удержания линии. Остальные могут быть использованы для повторного наступления в следующем году.
Украина, со своей стороны, надеется сохранить набранный темп. Этой зимой ее армия получит подкрепление в виде тысяч новобранцев, обученных Британией и другими западными странами. Западное оружие продолжает поступать. 4 ноября Пентагон объявил об очередном пакете вооружений на сумму 400 млн. долларов, включая 45 отремонтированных танков Т-72б и 1100 беспилотников. На этой неделе были развернуты первые новые зенитные батареи “Nasams”.
Арсеналы вооружений Запада не безграничны. Европейские армии проели свои запасы. Даже могущественная Америка беспокоится о том, что ее собственные возможности вести будущие войны ослабевают. Однако именно Россия, похоже, испытывает самый острый дефицит. Она израсходовала большую часть своих высокоточных ракет и бомб и с трудом может их заменить из-за санкций. Она получает новое оружие от таких стран, как Иран и, возможно, Северная Корея. (Китай до сих пор прислушивался к американским предупреждениям не вмешиваться в войну).
Холодный расчет
Путин надеется, что его кампания по уничтожению энергетической инфраструктуры Украины заморозит страну и заставит ее подчиниться или, по крайней мере, превратит ее в слабое, несостоятельное государство. Но опыт прошлых конфликтов показывает, что воздушные бомбардировки гражданского населения в отсутствие эффективной наземной кампании редко обеспечивают победу. Почти 90% украинцев требуют, чтобы страна продолжала воевать.
В России, по данным Левада-центра, только 36% хотят продолжения войны, в то время как 57% выступают за мирные переговоры. В то же время, поддержка г-на Путина остается на уровне 79%. Похоже, что россияне хотели бы, чтобы война закончилась, но, испытывая недостаток в объективных новостях, не винят в этом г-на Путина. Тем не менее, чем больше он пытается склонить их к войне, тем больше он рискует потерять поддержку населения.
Более активные западные единомышленники Украины считают, что со временем Украина станет сильнее, а Россия слабее. Но г-н Путин надеется, что “генерал Зима” как-то оживит его удачу, если не путем ослабления воли Украины к борьбе, то путем “подгрызания” готовности Запада поддержать ее, в то время как счета за отопление в Европе растут.
Г-н Путин утверждает, что он готов к переговорам (в качестве отправной точки Запад должен признать его воровство украинской территории), но западные “хозяева” Украины дескать мешают этому. Стороны долго вели переговоры после того, как Россия захватила Крымский полуостров и часть Донбасса в 2014 году. Весной, когда Россия осаждала Киев, они снова провели переговоры. Но Украина настроена против дальнейших переговоров после того, как отступление России от Киева в апреле вскрыло широкомасштабные зверства против гражданского населения. Владимир Зеленский, президент Украины, на этой неделе высказался о возможности возобновления переговоров, но только если Россия готова вернуть украинские земли, выплатить репарации и взять на себя ответственность за военные преступления.
Запад весьма туманно формулирует свои собственные цели. Иногда г-н Байден говорит о желании отстранить г-на Путина от власти, иногда он предлагает найти “пути отступления” для российского лидера. Наиболее четко он определил свои цели в статье, опубликованной в мае в “Нью-Йорк Таймс”: “демократическая, независимая, суверенная и процветающая Украина со средствами сдерживания и защиты от дальнейшей агрессии”. Примечательно, что вопрос о государственных границах Украины остался в тени. Западные лидеры говорят, что Украина должна сама решать этот вопрос, их цель – укрепить ее позиции на переговорах.
Однако в последнее время партнеры Украины стали говорить более конкретно. В заявлении от 11 октября лидеры группы промышленно развитых стран “Большой семерки” заявили о своей “полной поддержке независимости, территориальной целостности и суверенитета Украины в ее международно признанных границах”. Они потребовали от России “полного и безоговорочного ухода” со всех захваченных земель. Среди прочего, они обязались найти способы использования конфискованных российских активов для финансирования восстановления Украины.
Заявление “Большой семерки” – это, по сути, требование полной капитуляции России, что вряд ли можно считать возможным дипломатическим результатом. Дипломатия по определению предполагает уступки. Не следует ожидать, что это будет еще один Версальский договор”, – говорит Самуэль Чарап из американского аналитического центра Rand Corporation, имея в виду карающие меры, наложенные на Германию в конце Первой мировой войны. Запад, Украина и Россия, по его мнению, должны начать разговор, хотя бы для того, чтобы заложить основу для более предметных переговоров в будущем: “Бороться и говорить одновременно должно стать нормой”.
Многие с этим не согласны. “Продолжайте оказывать давление. Не спешите рисовать линии на карте. Это было бы равносильно самоубийству с бюрократической точки зрения. Кто-нибудь выложит это в Twitter как пакт Молотова-Риббентропа”, – возражает Дэн Фрид из Атлантического совета, другого американского аналитического центра, намекая на раздел Польши между нацистской Германией и Советским Союзом в 1939 году.
Мало кто из западных лидеров ставит под сомнение стремление Украины отвоевать свои территории, потерянные после вторжения России в феврале. Многие поддерживают усилия по возвращению части Донбасса, захваченной в 2014 году. Но когда речь заходит о возвращении Крыма, мнения расходятся. Многие опасаются, что перспектива потери полуострова может привести к опасной эскалации со стороны г-на Путина.
Для части администрации Байдена война – это вопрос принципа: территория никогда не должна захватываться силой, поэтому все российские завоевания должны быть обращены вспять. Другие, сомневаясь в способности Украины отвоевать гораздо больше, считают, что время для дипломатии настало. В любом случае, Америка не спешит озвучивать дипломатические подходы, которые могут привести к расколу в проукраинском лагере.
Другой насущной проблемой является характер будущих западных гарантий безопасности для Украины. Они должны быть надежными, учитывая, что Россия, вероятно, будет оставаться угрозой для Украины до тех пор, пока г-н Путин находится у власти, если не дольше. Несколько стран Центральной и Восточной Европы выступают за скорейшее принятие Украины в НАТО на том основании, что обязательства альянса по взаимной обороне будут надежно сдерживать Россию. При всей своей ядерной угрозе она до сих пор воздерживалась от открытого удара по территории НАТО.
Однако администрация Байдена опасается, что ей придется распространить свой ядерный зонтик на страну, находящуюся в состоянии латентного или реального конфликта с Россией. В течение всего времени г-н Байден старался свести к минимуму риск прямого натовско-российского конфликта, опасаясь, что это приведет к “третьей мировой войне”. Несколько членов НАТО в Западной Европе настроены аналогичным образом.
Поэтому внимание было сосредоточено на переходных, или альтернативных, механизмах. В сентябре Андерс Фог Расмуссен, бывший генеральный секретарь НАТО, и Андрей Ермак, руководитель Офиса г-на Зеленского, предложили “Киевский договор о безопасности”, который предусматривал бы помощь в обеспечении безопасности, но не договор о взаимной обороне. Некоторые в Украине расценили это как предательство. По образцу западной поддержки Израиля, о которой упоминал г-н Зеленский, договор укрепил бы вооруженные силы Украины – фактически превратив нынешнюю ситуативную поддержку в систематическое, долгосрочное обязательство.
Партнеры Украины по договору должны были бы обеспечить инвестиции на несколько десятилетий” в оборонную промышленность страны, масштабные поставки оружия, обучение, совместные учения и разведывательную поддержку. Договор не требовал бы ни согласия России, ни нейтралитета Украины. Он также не исключает членства в НАТО. При определенных обстоятельствах может быть осуществлено военное вмешательство для оказания помощи Украине. В случае нападения на нее подписавшие договор страны “задействуют все элементы своей национальной и коллективной мощи и примут соответствующие меры, которые могут включать дипломатические, экономические и военные средства”. Более широкая группа стран, включая азиатских союзников, подкрепит такую военную помощь санкциями в отношении России, включая положения о “применении ответных санкций”, которые могут быть отменены в рамках сделки.
Но даже это может оказаться слишком амбициозным для команды Байдена. Некоторые спрашивают, например, какие обязательства возьмет на себя Украина, скажем, в виде реформ по укреплению демократии или борьбе с коррупцией. Параллель с Израилем не совсем корректна. Кроме всего прочего, Израиль является ядерной державой и оккупирует арабские земли. Для Николая Белескова из Национального института стратегических исследований, аналитического центра в Киеве, израильская модель “это не только мобилизация наших внешних партнеров, это также объяснение людям, что значит жить рядом с сумасшедшим соседом, с экзистенциальной угрозой”.
Небо должно стать закрытым
Каким бы ни был дипломатический шаблон, блицкриг России доказал, что Запад должен помочь Украине создать качественно интегрированную и многоуровневую систему ПВО, сочетающую истребители, зенитные батареи и переносное пусковое вооружение. В настоящее время оружие поступает по частям и часто не обеспечивает должной синхронизации. Есть также опасения, что у Украины могут закончиться некоторые виды противовоздушных средств поражения. Если это произойдет, то Россия сможет задействовать гораздо больше воздушной мощи для поддержки наземных войск.
Смешанное и разноплановое вооружение Украины – арсенал “картофельной головы”, как его называют некоторые, – вызывает проблемы и в других сферах. Например, у Украины не менее 14 различных типов артиллерийских орудий, причем в среднем бригада имеет четыре разных типа. “Это логистический кошмар для них, особенно когда речь идет о боеприпасах”, – говорит Ник Рейнольдс из британского аналитического центра Rusi. Некоторые виды оружия сильно изнашиваются, а европейская оборонная промышленность, ослабленная десятилетиями скудных ассигнований, не в состоянии производить запасные части. “В плане предоставления такой поддержки начинают мигать красные огни”, – добавляет г-н Рейнольдс.
Как долго продлится война, зависит в основном от г-на Путина. Он находится в затруднительном положении, как в Украине, так и у себя дома. Умеренные технократы обеспокоены нагрузкой на экономику, “национал-патриоты”, такие как Евгений Пригожин, командующий наемниками “Вагнера”, призывают к чистке якобы виновных в ошибках генералов.
Игра в дипломатию может на некоторое время устроить Путина, особенно если она позволит ему закрепить некоторые территориальные завоевания. Это объясняет его недавнее смягчение ядерной риторики и внезапное обвинение украинцев в том, что они якобы стали жертвами западной агрессии. “Запад бросает украинцев в топку”, Россия же, напротив, “всегда относилась к украинскому народу с уважением”, – заявил г-н Путин 4 ноября. (Его пропагандисты и чиновники, однако, по-прежнему говорят о “десатанизации” Украины). Этот поворот соответствует еще одной манере г-на Путина: он изображает из себя поборника глобального движения за отказ от доминирования Запада.
Во всем этом г-н Путин стремится привлечь на свою сторону тех, кто колеблется, особенно на глобальном Юге. Он также хочет успокоить таких друзей, как Китай и Индия, которые открыто заявили о своем неодобрении его ядерного безрассудства. Прежде всего, г-н Путин заинтересован в том, чтобы добиться поддержки одного знаменитого игрока из мира богачей: Дональда Трампа, чьи соратники в Конгрессе ставят под сомнение американскую помощь Украине и который снова собирается баллотироваться в президенты США.
Несмотря на все свои неудачи, г-н Путин еще не исчерпал все возможности для осуществления военных действий в Украине и попыток расколоть Запад. В военном отношении он может задействовать больше своих военно-воздушных сил и мобилизовать больше войск. В негласной “серой зоне” он может совершать диверсии на подводных газопроводах и линиях интернет-связи на Западе, проводить более масштабные кибератаки, вмешиваться в работу спутников связи и активизировать кампании по дезинформации. Он также может топить корабли, перевозящие зерно из Украины. В конце концов, он может применить тактическое ядерное оружие. За все это ему придется дорого заплатить: это сделает Россию еще большим изгоем, ослабит ее внутри страны и может спровоцировать жесткие ответные меры.
Ставки для г-на Путина выше, чем для Запада. Но еще выше они для украинцев, многие из которых не верят в саму идею переговоров с Россией и считают военную победу единственным вариантом – даже если на это уйдут годы. Украина считает, что чем больше земель она сможет отвоевать, тем больше шансов избавиться от г-на Путина. Однако эта же перспектива тревожит многих на Западе: разгром российской армии может стать тем, что подтолкнет г-на Путина к ядерной войне. Это одна из причин, по которой команда Байдена давно перестала говорить о том, чтобы помочь Украине “победить”.
Как это часто бывало с Израилем, Америка может в какой-то момент попытаться ограничить амбиции Украины. Для этого не обязательно делать это открыто. Она может просто не поставлять Украине оружие, в котором она нуждается, как она уже делает сейчас в определенной степени. США отказываются поставлять западные самолеты, ракеты ПВО Patriot и более дальнобойные ударные ракеты Atacms, опасаясь, что они могут подтолкнуть Россию к применению ядерного оружия.
Все это объясняет, почему некоторые украинцы начали распространять послание, которое в 1940 году в конце “зимней войны” с Советским Союзом командующий финскими войсками Карл Густав Маннергейм адресовал финнам. Превосходящие по численности финны нанесли тяжелые потери советским войскам, но, тем не менее, вынуждены были уступить территорию, поскольку помощь от друзей иссякла, писал Маннергейм, завершив свое послание словами: “Мы с гордостью осознаем исторический долг, который мы должны продолжать выполнять – защищать западную цивилизацию, которая является нашим наследием на протяжении веков, но мы также знаем, что мы заплатили до последнего пенни все долги, которые мы могли быть должны Западу”.
Судьба Украины зависит не только от доблести ее солдат или стойкости ее народа, но и от внешних факторов, которые она не может контролировать: непостижимых расчетов деспотичного правителя России и твердости ее друзей. Выгоды войны для Запада уже очевидны. Россия была чрезвычайно ослаблена, что значительно облегчает защиту европейского фланга. Для Украины, которая понесла ужасающие потери, исход выглядит гораздо менее ожидаемым.
