Как же будет работать в наших реалиях предлагаемая законопроектом система «один Главнокомандующий – два штаба» - сказать весьма проблематично. Вполне очевидно, что эта проблема нуждается в самом серьезном обсуждении, чтобы избежать угрозы разбалансирования всей системы военного управления.
Об этом на своей странице в Facebook написал Дмитрий Тымчук.
Относительно некоторых нюансов законопроекта о нацбезопасности (создание Объединенного оперативного штаба)
Сегодня на заседании Комитета ВР по нацбезопасности и обороне будет рассмотрен законопроект «О национальной безопасности Украины», подготовленный рабочей группой Комитета к первому чтению.
Как известно, в законопроекте рабочей группой предлагается прописать перечень и факторов основных угроз нацбезопасности, расширить принципы демократического гражданского контроля (в т.ч. его установление над СБУ), и т.д. Понятно, что все предлагаемые изменения будут согласованы с автором законопроекта.
Есть и пункты, которые, очевидно, нуждаются в дальнейшем самом тщательном анализе. В частности, это касается изменений в системе органов военного управления ВСУ.
Что интересно, предлагаемое разделение должностей начальника Генштаба и Главнокомандующего ВСУ (сейчас это одна должность, и предложение ее разделить по НАТОвским принципам, по моим данным, вызвало очень серьезный резонанс в самом нашем Генштабе) в Комитете ВР бурных дискуссий как раз не вызывает.
Такие дискуссии вызывает предложение (как мы понимаем, сформулированное принимавшими участие в разработке законопроекта экспертами НАТО) создания, а точнее – подчиненности в общей системе органов военного управления, такой новой структуры, как Объединенный оперативный штаб (ООШ).
Суть в следующем.
В нынешней системе управления все просто и понятно: есть начальник ГШ, он же Главнокомандующий ВСУ (подчиняется Верховному Главнокомандующему, т.е. Президенту), ему подчиняется Генштаб, и далее вниз по вертикали.
В законопроекте предлагается создать еще одну структуру – ООШ. При этом и начальник ГШ будет напрямую подчиняться Главнокомандующему ВСУ, и командующий объединенных сил (руководитель ООШ) – также напрямую подчиняться тому же Главнокомандующему ВСУ.
Генштаб при этом является, согласно законопроекту, «главным органом военного управления», а ООШ – «органом управления межвидовыми и межведомственными группировками войск (сил)». По подчиненности, как я указал, они являются фактически «равноценными» – оба напрямую подчиняются Главнокомандующему ВСУ.
Возможно, в странах НАТО (в первую очередь США) за многие десятилетия подобная система отлажена и работает как часы. Но в наших реалиях трудно представить, как может происходить управление конкретной военной операцией, когда де-факто будет существовать «конкуренция» между двумя штабами (ГШ при этом говорит «мы – ГЛАВНЫЙ орган военного управления!», а ООШ – «но мы, согласно закону, командуем межвидовой группировкой!», далее дискуссия может идти до посинения).
Возникает серьезная угроза «перетягивания одеяла» двумя стуктурами, что в итоге может означать продуцирование ими противоречащих друг другу приказов войскам, и в итоге – ступор и срыв самой операции.
В ВСУ в свое время существовал прообраз ООШ – Объединенное оперативное командование, ООК (оно управляло всеми миротворческими контингентами ВСУ за рубежом). Однако ООК было «вписано» в систему органов военного управления с подчиненностью начальнику ГШ.
К слову, и нынешний недавно созданный Объединенный оперативный штаб, руководящий операцией на Донбассе, подчинен Генштабу.
Потому что только такая централизованная система понятна нашим военным, и только она в условиях декларируемого в нашей армии принципа «единоначалия» на сегодня может работать.
Как же будет работать в наших реалиях предлагаемая законопроектом система «один Главнокомандующий – два штаба» – сказать весьма проблематично. Вполне очевидно, что эта проблема нуждается в самом серьезном обсуждении, чтобы избежать угрозы разбалансирования всей системы военного управления.
