Очень сложно разобраться в наслоениях лжи и фальши, которая зовется российской историей. В особенности в том ее месте, где речь идет о благородном происхождении ее царей-самозванцев.
Самой “благородной” российской фамилией правившей в России, всегда считался род Романовых, который, по многочисленным легендам, начало брал свое от чуть ли не потомка прусских королей. Я уже писал о “благородном” роде Романовых, но далеко я особенно не копал. Теперь же, с учетом вновь открывшихся данных, этот опус я продолжу.
Согласно устоявшейся московской легенде, Романовы – это старинный дворянский род, родоначальником которого считается Андрей Иванович Кобыла, отец которого, Гланда Камбила Дивонович, в крещении Иван, приехал в Россию в последней четверти XIII века из Литвы. Ну или “из Прусс”. Было у Андрея Ивановича аж пять сыновей: Семен Жеребец, Александр Елка, Василий Ивантай, Гавриила Гавша и Федор Кошка, которые и стали родоначальниками 17 “благороднейших” московских дворянских домов.
Непосредственно родоначальником дома Романовых считается боярин Никита Романович Захарьин-Юрьев, сын которого в миру Федор, а в церковной жизни патриарх Филарет, в 1613 году, при помощи татарской гвардии взял в заложники Земской собор (московский аналог монгольского Курултая) и избрал своего малолетнего сына Михаила Федоровича царем.
Чет Родоначальник
Самой загадочной фигурой в нашей цепи умозаключений является фигура Андрея Кобылы, происхождением который якобы относится к прусским монархам.
В частности, в Википедии вы можете найти данные, что Андрей Кобыла выехал “из Немец”, из прусской земли. В XVII веке легенду дополнили прологом, в котором речь шла о том, что некий князь Гланда Камбила, сын князя Дивона, потомок прусского короля Видевута, утомлённый в борьбе против Тевтонского ордена, выехал вместе со своим сыном и множеством подданных к великому князю Александру Ярославичу Невскому, что с московской точки зрения было вполне логично и оправдано.
В куда более близком к реальности перечне дворянских татарских родов упоминается, что Романовы находятся в непосредственном родстве с такими тюркскими родами, как Шереметевы и Колычевы, ведущими свое происхождение от Андрея Кобылы по прозвищу Шереметь.
В 1995 году С. В. Конев опубликовал “Ростовский родословный синодик” (синодик – список с перечислением имен умерших для поминовения во время богослужения, то есть поминальник), в котором упоминаются имена многих московских бояр XIV—XV веков, среди которых упоминается и предок Романовых – Андрей Александрович Кобыла.
Исходя из этого, историк А. В. Кузьмин сделал вывод о том, что Андрей имел костромское происхождение. По мнению Кузьмина, Андрей мог быть сыном убитого в 1304 году костромского боярина Александра. Но вернемся к синонимике.
Имя предка царя в нем упоминается в следующем контексте:
“Андрею Александровичу Кобыле и сыну его Феодору, и жене его Марие, и Феодору, и Иоанну, Александру, Михаилу Федоровичем, вечная память”.
Эти данные позволяют нам узнать, что жену Федора Кошки звали Мария, А боярина Кобылу звали Андрей Александрович! А не “Иванович”, как гласит московская легенда.
Исходя из полученных данных, историк А.В. Кузьмин высказал предположение, что Андрей Кобыла имел не просто костромское происхождение, а был весьма знатного роду. Он был сыном убитого в мятеже костромского боярина Александра Зерно. Отец которого, Захарий Зерно, известен как основатель Ипатьевского монастыря.
И вот тут начинается самое интересное!
Имя Захарий на самом деле принадлежит одному из самых известнейших Чингизидов в истории Московии, а именно прямому потомку Чингиз-хана – татарскому мурзе Чету, принявшему православие и приехавшему в Московию во времена Калифа Ивана, более известного как Иван Калита.
Захарий Зерно (Чет) стал не просто основателем православного монастыря, а и положил начало целой плеяде татарских дворянских родов Московии, к которым относятся: Годуновы, Сабуровы, Зерновы и Вельяминовы-Зерновы.
Знаменитый российский историк и генеалог С.Б. Веселовский в своем очерке “Подмосковье в древности” пишет:
“Третьим родом общероссийского масштаба был род костромского боярина Александра Захарьевича Зерно. Он был предком таких известных боярских родов, как Годуновы, Сабуровы, Вельяминовы-Зерновы”.
И только следующим за ними шел род Андрея Кобылы, наиболее вероятно, бастарда рода Зерно и предка Романовых.
По летописям известно, что в 1304 году в Костроме развернулась борьба между великими тверскими и великими московскими князьями за великокняжеский престол. В результате схватки сын Чета – Александр Зерно погиб.
О боярине Андрее Кобыле летописи вспоминают лишь однажды. Он, находясь на службе у великого Московского князя Семёна Ивановича Гордого, в 1347 году он был послан из Москвы в Тверь за невестой великого князя, дочерью великого князя тверского Александра Михайловича. Куда чаще вспоминается в летописях род Годуновых. Годунов был гораздо более родовит, чем любые московские татары, как, к примеру, князья Шуйские. Но, что же нам делать с Кобылой? Почему о нем так мало данных?
Не Кобыла, а Собака
А дело все в том, что предок Романовых – Андрей Александрович Кобыла был вовсе не Кобылой. Кобылой он собственно стал по причине неверного написания его фамилии на греческом.
Помог нам узнать это сын Кобылы — Федор Кошка, один из главных сподвижников Дмитрия Донского, о котором информации в исторических документах куда больше, чем о отце.
Вспоминают, в частности, Федора в письме царя Эдигея великому князю Василию Дмитриевичу: “Земля Московская была нашим верным Улусом; держала страх, платила дань, чтила послов и гостей ордынских. Ты, старейший князь в Улусе Московском, не являешься в Орду. Все дела твои недобры. Были у вас нравы и дела добрые, когда жил боярин Федор Кошка и напоминал тебе о царских благотворениях”.
О чем тут идет речь? Что боярин Кошка, предок Романовых, был смотрящим над московским князем, и пока был жив, помогал тому соблюдать данное им слово, и, в частности, платить своевременно дань.
А вот еще более интересный отрывок из летописей за 1389 год:
“Женил князь Михайло Александрович Тверской сына своего на Москве у Федора у Кошки, Ондреева сына, у Собакина, и венчан бысть в Твери”.
Или говоря попросту: “Тверской князь Михаил женил одного из своих сыновей на дочери Федора Кошки, то есть на внучке Андрея Собаки”!
Но при чем тут Собака, если отец Федора Кошки – Кобыла? Как так ошиблись летописцы, обозвав знатного Чингизида не тем именем?
А все дело, как я и писал выше, в неправильном написании фамилии известного нам незаконнорожденного внука Чета.
“Собака” – слово татарское, и звучит оно как “Кобяка”, а записано оно могло быть на греческом как-то вроде “Cobaka”, и читалось малограмотными москвичами то как “Собака”, то как “Кобяка”, а впоследствии, после многочисленных переписывании родословных книг и вовсе как “Кобыла”!
Что же касается названия четвероногого друга человека на украинском, ставшим основой для “русского” то в нем, как и в других славянских языках, “собака” носит имя “пес”.
Забавно также в свете данной информации смотрится тот факт, что Иван Грозный был женат на Марфе Собакиной.
Но не суть, главное, что нам надо запомнить, что Романовы – это потомки татарского мурзы (князя) Чета, внук которого Андрей Собака, он же Кобыла, в московской версии мифологии превратился в прусского принца.
Ипатьевский монастырь
Монастырь основан приблизительно в 1330 году знатным татарским мурзой Четом.
Очень важно, как мне кажется, вспомнить, что монастырь стал родовым гнездом не только Чета, но и его потомков – Годуновых, Захарьиных (Романовых), Вельяминовых, Сабуровых, Шеиных.
В частности, в кельях монастыря, с осени 1612 года жил будущий царь – юный Михаил Романов. Жил, ровно до того момента, когда 13 марта 1613 года в монастырь прибыло посольство во главе с боярином Фёдором Ивановичем Шереметевым (его дальним родственником). 14 марта 1613 года в Троицком соборе Ипатьевского монастыря был совершён торжественный обряд призвания Михаила Романова на царство.
Так что, если и говорить о значении этого монастыря для Москвы, то оно, несомненно, важное. Ибо тут начинались основные правящие династии ее.
Кстати, по злому року судьбы, взявшая начало в стенах Ипатьевского монастыря династия Романовых закончила свой путь в стенах Ипатьевского дома.
Нельзя оставить без внимания и тот факт, что Ипатьевская летопись, датируемая 1420 годом, долгое время служившая основным летописным источником Московии, была написана именно тут! То есть, это то самое место, где была заложена основа грандиозной фальшивке, известной сегодня как история Московии – России.
Первый Романов
Первым, по легенде, фамилию Романов стал носить третий сын Романа Юрьевича Захарьина – Никита. Старший брат первой жены Ивана Грозного – царицы Анастасии Романовны.
Как это ни странно, но Романовым Никиту никто не называл. Захарьин-Юрьев и тот особенно не стремился, тем более, что вторым браком был он женат на урожденной княжне Евдокии Горбатой-Шуйской, еще одних наследниках московского престола, не менее именитых, чем белые татары из дома Ивана Калиты.
Никита, носивший до крещения имя Хайбулаа, вел весьма продуманную византийскую политику. Дочь Никиты Романовича, Ирина, стала женой Ивана Ивановича Годунова, племянника Бориса Годунова. Также его зятьями стали князья Троекуров, Сицкий, Черкасский, Лыков-Оболенский. С сыновьями таких успехов он не имел. В 1601 году по доносу о попытке отравить царя были арестованы и сосланы пятеро сыновей Никиты Романова-Захарьина. Федора, который Филарет, среди них не было, он уже укрылся в монастыре. К слову, остался в живых из всей пятерки только один Захарьин – Иван Каша, который впоследствии всеми силами пытался помешать восхождению на трон своему племяннику Михаилу.
Битва за трон Москвы
Если вспоминать события предшествующие воцарению Романовых, то их более всего стоит рассматривать как историю битвы за трон двух наследников: Бориса Годунова и Федора Романова.
Следует отметить, что Борис Годунов в 1570 году был простым опричником, но в 1571, удачно женившись на Марии Григорьевне Скуратовой-Бельской, дочери Григория Лукьяновича Скуратова-Бельского, больше известного под прозвищем Малюта Скуратов, он неожиданно стал достаточно значимой и уважаемой на Московии персоной.
После смерти Грозного Москвой стал править его наследник – Федор, под непосредственным опекунством своего дядьки Бориса.
Главным достижением периода опекунства Бориса стало достигнутое им в 1589 шантажом и насилием согласие с Константинопольским Патриархом признать Московскую Митрополию, и утверждение патриаршества.
В январе 1598 года Фёдора, как и отца его, отравили, и на Московии началось соревнование между четырьмя “благородными” наследниками за престол.
Претензии на который заявили: Федор Никитич Романов, Борис Федорович Годунов, князь Федор Иванович Мстиславский и Богдан Яковлевич Бельский. Власть тогда на Московии захватил Годунов.
Федор Никитич Романов был не только двоюродным братом царя Федора Иоанновича, но и имел прямое отношение к Захарию Зерно, что давало ему прав на трон, не менее, чем Годунову.
Тем не менее, после воцарения последнего, дабы избежать смерти он в 1600 году укрылся в монастыре, где и принял новое, не мирское имя Филарет и фамилию взял Романов.
Фамилию сию приурочил он к великой участи своей, ибо как наследник учения Третьего Рима поклялся он возвысить его и помочь царю царей править над миром.
Филарет был сильным политиком и сумел во времена Смуты не только в живых остаться, но и чужими руками устранить всех своих противников, что дало ему возможность 21 февраля 1613 года, на следующий день после Собора (московского аналога монгольского Курултая), захватить власть на Московии!
Романов захватил власть в стиле типичном для рейдеров современности. Москву блокировали казачьими отрядами, которые сплошь состояли из ногайских татар. Пожарского и всех его сторонников блокировали в их домах, а в здание, в котором заседали участники Собора, вошли прямо таки революционные ногайские казаки с оружием в руках и потребовали от Собора единственно верного, в их понимании, решения, а именно выбора Михаила Романова царем.
Дабы решение возымело законную силу, казаки ворвались к Крутицкому (Сарайскому или Сарскому) митрополиту Ионе, исполнявшего роль местоблюстителя патриарха, и потребовали подтвердить “народное” решение избрать Михаила Романова царём.
Следует отметить, что сам Филарет в захвате трона участия не принимал. Мало того. Он прибыл в Москву лишь 14 июня 1619 года, и уже 24 июня была проведена интронизация, после которой он стал соправителем Московского государства.
Удивительно, но тогда впервые служителя церкви называли официально “Великий государь”, и это соответствовало истине.
Книги горят…
Что еще примечательно. При царе Федоре Алексеевиче, старшем брате Петра I, в 1682 году в Москве были публично сожжены все Разрядные книги, которые велись с 1475 года и содержали данные о происхождении московских боярских родов.
Данную оказию исправили позже. “Благородный” царский род Романовых легализовали, составив новый свод происхождения знатных родов, который получил название “Бархатной книги”, изданной в 1687 году.
Герб Романовых
Самой большой загадкой для меня сегодня является фамильный герб Романовых, разработанные Кене, по заказу Александра II, который описывается так:
“Герб Рода Романовых: в серебряном поле червленый гриф, держащий золотые меч и тарч, увенчанный малым орлом; на чёрной кайме восемь оторванных львиных голов; четыре золотые и четыре серебряные”.
Герб этот подготовлен в 1856 году, и прототипом для него служил Прапор боярина Никиты Ивановича Романова, жившего в 1607-1654 годах, и имеющий следующее описание:
“Прапор середина тафта белая, вшит гриф тафта желтая, с мечом, в левой лапе держит клеймо, повыше клейма писан орлик чёрный, опушка вшита в червчатую тафту, тафта жёлтая. Откоски объярь черная, писаны главы львовы золотом и серебром, опушка тафта разных цветов”.
Кёне де-факто заменил золотой цвет грифона с прапора на червлёный в серебряном поле в гербе и довел количество львиных голов до 8.
Как же читается этот герб?
Грифон – зловещее воплощение мести, охранник сокровищ земных властителей, владыка мертвого подземного мира.
Грифон – это символ Тартарии. Если он золотой – значит он царский. Но грифона в 1856 году перекрасили в красный – в руський цвет, как бы привязывая его к религиозной идее Третьего Рима.
Сидящий на щите черный орел указывает на принадлежность к идее Третьего Рима. Грифон с мечом и щитом отстаивает его идеи.
Мысль о том, что гриф защитник веры Ромейской – византийской как бы подтверждают георгиевские цвета прапора, принятые за державные палеологами: желтый и черный.
Вот только что делать с оторванными головами?
Львы – это чаще всего кельтский символ. Но в трактовке 1607 года они могли быть и головами царей, убиенных Романовыми: желтого и белого, число которых выросло до 8 к 1856 году.
Львы действительно самый загадочный символ данного герба, и, учитывая тот факт, что никак еще и никем нормально дешифрованы не были, скорее всего, несут какую-то нелицеприятную правду, как и вся московская история.
Белые татары
Дабы подытожить данное повествование о “благороднейшем” царском московском роде Романовых, я хочу отметить, что вся история России насквозь пронизана претензией ее правителей называться главами религиозной общины. Их желанием сделать Москву религиозным центром, быть царями царей, быть центром мироздания – пупом земли.
Вся их эта фанатичная блажь как бы толкала их на все те кровавые безумства, на извечную борьбу между собой же за трон, за право властвовать над миром.
Захваченная, плененная ими в 1242 году Киевская митрополия, которая также имела название Руськой, стала для них как бы той самой основой, на которой они всю жизнь пытались выстроить некую пародию на Вечный Рим, на Римскую Империю, или на ее более поздний европейский аналог: Священную Римскую империю.
Обратите внимание, с объявления Христианского Халифата при Иване Калите Московия, ее политическая жизнь приобретает некоторую осмысленность.
Введя в 1321 году ислам как официальную религию, царь Узбек дал Москве возможность остаться христианским государством. Мало того, такое его решение в буквальном смысле слова стало отправной точкой для перемещения на ее территорию тех чингизидов, которые ислам как религию не приняли.
Именно после такого решения Узбека на Московии все больше стало появляться тех из татар, кто новую религию не воспринял. И именно эти ортодоксы и стали той самой белой костью новой Москвы – Москвы татарской.
Москва постепенно превратилась в религиозный центр крещеных татар, которые вовсе не брезговали пользоваться своим родством с менее именитыми, по их мнению, татарами, принявшими ислам, для достижения своих военных целей.
И вот тут, именно в это время, происходит диво дивное. Народ, нацию которого можно определить как татары, начинает все больше забывать о своих корнях, называя себя именем веры – руськой. Параллельно, в буквальном смысле волоком перенесенная из Руси – Киева во Владимир митрополия и вовсе перемещается в Москву!
Согласитесь, дивный парадокс: центр Руськой – Киевской митрополии вплоть до 1448 года находился в Москве. И после того, как в 1448 году умер Иоанн VIII – византийский император, Москва открыто заявляет о том, что теперь она есть Рим Третий и последний. Рим, который пришел на смену Риму Второму – Вечному городу – Константинополю!
Москва становится Вторым Киевом – Новой Русью, церковь соответственно у нее Руськая, язык церковный – руський, ибо на нем все книги писаны. Верующие – руськие!
Что касается нации, народа, то не было в середине XV века еще понимания народа – нации, в том смысле, в котором мы понимаем этот термин сегодня.
Так что получается:? А получается, что, начиная с 1448 года, Москва начинает считать себя Святой Русью, или по-татарски Белой Русью. Государь ее называет себя Белым царем. А государевы люди единой с ним веры начинают именовать себя руськими, хотя по национальному признаку это татары, чуваши, булгары, черемисы, мордва, монголы, калмыки и еще много кто из тюркских народов!
Московский князь называет себя Руськой страны царем не потому что он правит над Русью, которая тогда была частью огромного славянского государства – Великого Княжества Литовского и Руського, а потому что он заявляет претензии на трон мифической Святой Руси! Он считает себя наместником божьим на земле, которому уготована участь стать царем царей и спасти весь мир от гиены огненной, окрестив его в единственно правильный вариант московской ереси.
Московский самозванец заявляет претензию на правление миром, руководствуясь пророчествами, трактованными в его угоду новгородским старцем Филофеем!
Москва становится правоверной руськой страной, и лишь только после реального захвата Руси в конце XVII века и после реформы, в результате которой истинно московская церковь становится старообрядческой. Москва начинает называться православной и через четверть столетия Российской Империей. Неким московским аналогом Ромейской Империи – Византии, со всеми ее регалиями и гербами.
При этом народ московский по этническому составу, как был, так и остается татарским – и знать его своих корней не меняет! Как и не меняет своего отношения к своим рабам неблагородной татарской крови, рабам-христианам – крепостным крестьянам. Которые вроде бы им и единоверцы, но никак не братья. Аналогично и с некрещеными татарами. Белые московские татары всегда относились к ним с неким отвращением, считая их более низким сословием. Собственно почему и в родословных своих всякую связь с ними старательно подчищали, принимая греческие имена и странного рода фамилии.
Изменилось ли что-либо за прошедшие 500 лет? – Нет!
В Москве по прежнему правят “благородные” белые татары, неблагородные рабы христиане пашут на полях, татары мусульмане второго и третьего сорта воюют за могущество московской короны в Сирии, Украине и других горячих точках. И да, Москва по прежнему мечтает заполучить в свою коллекцию Русь Украину – и ее столицу Киев, и Рим Второй – Константинополь…
