Субъективный репортаж о том, о чем молчать нельзя.
Я долго сомневался, писать ли этот текст о легендарном добровольческом батальоне «Айдар». Раньше я написал репортаж о непростой жизни этого воинского подразделения. Оно — одна из главных движущих сил на этой войне. Ведь там собрались идейные майдановцы, многие из них со щитами ходили под снайперские пули.
У любого явления есть обратная сторона. Не всегда привлекательная. На нее можно было бы закрыть глаза. Но я узнал о событиях в «Айдаре» нечто шокирующее, о чем нельзя молчать. Но давайте по порядку.
Еще раз подчеркну: айдаровцы — герои! Многие из них даже не зарегистрированы как бойцы. И дело тут не в формальностях. Факт регистрации предоставляет определенные гарантии. В частности, в случае гибели бойца его семья получает немаленькую компенсацию от государства. Иными словами, многие из них защищают нас с вами и страну в целом совершенно бескорыстно, без каких-либо гарантий от государства.
Я там встречался с людьми, которые были на грани гибели, но не оставили свой пост, выжили и не позволили врагу пройти туда, куда он планировал. В частности, показали мне чуть ли не по-юношески худенького мужчину. Имя Руслан. Родом с Черкащины. Позывной — Немец. Почему немец? Он сам не знает. Говорят – похож на немца.
Руслан — зенитчик. Но поскольку самолетов у террористов пока нет, то он свою зенитку использует как пулемет — стреляет по живым целям врага. И вот однажды в бою, кроме обычных автоматчиков, его с напарником стал обстреливать танк. Мало того, приблизился к ним на достаточно близкое расстояние. Водитель машины и напарник Руслана не выдержали напряжения и ретировались. Он же продолжал стрелять по движущимся террористам. Из того боя вышел живым и победителем. Подобных историй айдаровцы могут рассказать немало.
После гибели в один день сразу тринадцати человек начальник штаба Валентин Лихолит, которого здесь все называют Батей, после траурной речи нарекал, что его бойцы неоправданно рискуют собой. И это одна из причин, почему их погибло так много.
Сам Батя — пример для подражания. Он был ранен в бою. У него на руке немалый шрам, видимо, след от операции. Он, как и рядовые бойцы, не боится выходить на передовую, не боится рисковать собой.
Мне показалось, что Батя — очень хороший психолог. Он понимает, что батальон добровольческий, поэтому применять тут жесткую армейскую дисциплину весьма затруднительно. Бойцы носят самую различную форму, далекую от армейского единообразия. Подозреваю, что дело тут не только в том, что они сами себе ее покупали, либо добровольцы им дарили. На утренние и вечерние построения многие выходят даже в шлепках. Что-что, а уж обувь военную могли бы обуть.
Общаются даже с командиром без чрезмерных формальностей. Вот эта вольница, скорее всего, характерна для добровольческих батальонов. Она же оборачивается и малоприятными вещами.
Как-то в районе десяти вечера я сидел у себя в гостинице райцентра Старобельск и не особо обращал внимание на вдруг зазвучавшие постукивания в соседний номер и тихий повторяющийся призыв: «Юра, вставай». Мало ли кто кого там зовет. Мне особо не мешает.
Вдруг стук раздался в мою дверь. «Кто там?» — спросил я. «Открывайте. Айдар», — услышал в ответ настойчивый голос. «И что? У вас какие-то проблемы?».
После пару минутного препирания я понял, что отделаться не удастся и открыл дверь. В комнату вошел детина под метра два ростом в камуфляже и с автоматом в руках. Он молча прошел к окну, взобрался, не разуваясь на подоконник, выглянул в окно и с досадой промолвил: «Кажется, по крыше ушел». Под моим окном, которое находилось на втором этаже, как и под соседним, располагалась крыша какой-то одноэтажной пристройки.
Я потом выяснил, что речь шла об айдаровце Юрии (фамилию называть не буду), уроженце Винничины. Он снимал соседний с моим номер, благо цены в райцентре невысокие. Туда иногда заглядывал отдохнуть. Бывало, приходил с оружием. А накануне, оказалось, устроил в отдаленном районе райцентра Старобельск стрельбу из автомата. Никого, слава Богу, не подстрелил. Но сами же айдаровцы стали его разыскивать, чтобы не допустить продолжения таких действий. Вот и оказались у меня в номере.
Нередки случаи, когда бойцы батальона просто с автоматами в руках приходят поразвлечься в местные бары. Все бы ничего. Но посетителям как-то неуютно становится рядом с вооруженными людьми. Если парни с автоматом выпьют лишку, то мало ли что можно от них ожидать.
Все можно было бы списать на издержки войны. Ведь воины переживают колоссальные психологические нагрузки. И, естественно, их психика требует расслабления. Иначе можно сойти с ума. Посему на войне не особо обращают внимание, когда бойцы выпивают. А во время Второй мировой в Красной армии вполне открыто разливали так называемые «наркомовские сто грамм».
Во время прощания с тринадцатью погибшими воинами произошел эмоциональный всплеск, выливший наружу трагическую историю. Боец в трусах и майке, с перевязанной рукой и ногой, видимо, раненный вдруг стал громко кричать на другого бойца: «Это ты, ты убил». Он кричал, что тот убийца и не может здесь находится. «Обвиняемый» опустил плечи и молча ушел.
Оказалось, что один из тех, с кем прощались, был убит не вражеской пулей, а пулей другого бойца «Айдара». И это произошло не по трагической случайности, как бывает в бою. Это случилось во время выпивки, которые нередки после напряженных боев. Бойцы почему-то поспорили и один не нашел ничего лучшего, чем отстоять свою правоту, нажав на спусковой крючок.
Даже в самой мирной ситуации может случиться трагедия. Важен не столько сам ее факт, но и реакция на него окружающих. Я спросил об этом случае у нескольких людей и был поражен, что они об этом знают. Но, кроме одного, никто не сказал об этом ни слова. Все сделали вид, что он погиб в бою.
Когда враг убивает наших, это вызывает возмущение злость, ненависть желание отомстить. Но когда твой товарищ гибнет от руки такого же бойца, то это сугубо психологически принять очень непросто. Видимо, поэтому все промолчали.
Я не собираюсь быть судьей людям, которые с величайшим напряжением защищают нашу страну. Но убежден: даже герои не имеют права на нарушение закона. Герой, совершивший убийство товарища, становится преступником. Если об этом не говорить, если не обсуждать этот случай, то в нет гарантии, что подобное не повторится.
Говорить нужно не только об этом, но и о том, что майдановцы, боровшиеся за права граждан, не имеют не только юридического, но и морального права выходить за рамки правового поля. Посему стрельба в жилом районе и походы с оружием в руках в бары и другие подобные заведения просто не допустимы.
Иначе получится, что не будет заметна разница между украинскими войсками и террористами, которые, как известно, плюют на все законы и правила и убивают мирных жителей. Воины лишь тогда воины, когда мирное население знает: они их защитят, а не ограбят. Иначе они становятся бандитами.
Завершая, хочу подчеркнуть: буду против, если эту публикацию постараются использовать в борьбе против добровольческого батальона. Ведь не секрет, что слишком многие хотели бы его уничтожить или, как минимум, нейтрализовать.
Если такое случиться, то буду первым выступать в защиту «Айдара».
Статья подготовлена при поддержке Центра информации по правам человека.
В последний путь.
Ще не вмерла Україна.
Салют в честь погибших героев.
Траурный рейс.
Страшное горе.
Батя — Вячеслав Лихолит.
Руслан — он же Немец.
