Беларусь начала кампанию по девалютизации экономики. Правда, вчера северных соседей ограничили не только в доступе к долларам и евро, но и к национальной валюте
Не зря белорусские власти не ждали ничего хорошего от приезда в страну миссии Международного валютного фонда, которая находилась там с конца января по начало марта. Стоило постоянному представителю МВФ в Беларуси Наталии Колядиной громко порекомендовать Национальному банку Беларуси (НББ) девальвировать рубль (местный, естественно), как валютный рынок страны начало лихорадить.
Напуганные обещанной к лету девальвацией белорусы начали массово скупать валюту, из-за чего на рынке тут же возник дефицит долларов, евро и российских рублей, который НББ пришлось покрывать из золотовалютных резервов страны (на 1 марта они составляли $4 млрд. и, по мнению МВФ, при существующей динамике этих ресурсов вряд ли хватит, чтобы Минск смог удерживать контроль над валютными курсами даже до конца этого года).
Реакция белорусских властей на сложившуюся ситуацию была вполне прогнозируемой. В конце марта президент Александр Лукашенко призвал правительство ограничить продажу валюты юридическим лицам. Правда, в том же заявлении он подчеркнул, что не намерен ограничивать продажи населению. Но буквально через пару дней после заявления в западной прессе со ссылкой на анонимные источники появилась информация, что Нацбанк Беларуси отказался продавать банкам валюту для населения.
Однако вчера оказалось, что бороться с паникой на рынке белорусские власти намерены не только путем ограничения доступа граждан к доллару, евро и российскому рублю, но и к национальной валюте. 29 марта ряд крупных белорусский банков, в том числе и входящие в тройку крупнейших БПС-Банк и Белагропромбанк, ограничили выдачу кредитов физлицам в национальной валюте (кредитование населения в инвалюте запрещено в стране еще с 1 января 2011 г.). На сайте БПС-Банка объясняется, что это «временно, по 3 апреля». Второй по величине банк страны — Белагропромбанк — также приостановил прием документов на выдачу кредитов для покупки недвижимости и переоформления валютных кредитов в рублевые.
Поясняя столь неожиданный шаг, белорусские банкиры ссылаются на устное распоряжение НББ, который якобы рекомендовал коммерческим банкам приостановить выдачу кредитов (и в особенности — потребительских кэш-кредитов), дабы снизить давление на валютный рынок. «Краткосрочные рублевые кредиты, в первую очередь, направляются на конвертацию в наличную инвалюту на волне девальвационных ожиданий»,— комментируют запрет белорусские банкиры.
Кроме того, считают эксперты, сокращением кредитования населения белорусские власти решили побороться с давно ненавистным автоимпортом (почти 60% кредитов, выданных физлицам в Беларуси за 2010 г., — это автокредиты, либо кэш-кредиты, которые впоследствии шли на покупку авто). Напомним, что с 1 июля Беларусь существенно повышает пошлины на растаможку автомобилей, а потому в последнее время на авторынке страны начал образовываться ажиотаж чуть ли не больший, чем на валютном. Ряд белорусских политиков даже успели порекомендовать по этому поводу разрешить кредитование только белорусских авто. Но эта идея не была поддержана, очевидно, ввиду отсутствия таковых в природе («Белазы» нужны далеко не все белорусам).
Впрочем, сам регулятор введение ограничений отрицает. «НББ не устанавливал каких-либо ограничительных сроков и тем более не запрещал выдачу потребительских кредитов. Суть рекомендаций сводится к более внимательной оценке рисков банков и платежеспособности клиента»,— говорят в НББ.
Кстати, некоторые эксперты главную причину принудительного сокращения кредитования в нацвалюте видят именно в существенно возросших рисках невозвратов кредитов физлицами, а вовсе не в попытке стабилизировать валютный рынок.
По данным НББ, на 1 марта 2011 г. задолженность физлиц перед банками в нацвалюте составила 22,3 трлн. белорусских рублей ($7,3 млрд.), увеличившись с начала года на 5,6%. Учитывая неопределенные прогнозы относительно дальнейшего сотрудничества с МВФ (по завершении работы миссия так и не смогла однозначно ответить, получит ли Беларусь следующий кредит) и автоматически возросшую после этого стоимость внешних ресурсов для белорусских банков, переход хотя бы 30-40% этой задолженности в просроченную вполне способен «положить» финсистему страны. А как показывает опыт Украины, 40% просрочки — вполне реальный для славянского менталитета показатель.
