Президент Виктор Ющенко открыл сезон крупных продаж госсобственности, подписав закон, разрешающий продажу «Укртелекома» и Одесского припортового завода. Без крупных продаж не обойтись, ведь план поступлений от приватизации в 2007 г. — 10 млрд. грн. Председатель Фонда госимущества Валентина Семенюк рассказала «і» о том, как будет проходить приватизация в текущем году
Вопрос: Секретариат президента раскритиковал инициативу ФГИ сохранить в госсобственности по 50%+1 акции «Укртелекома» и Одесского припортового завода. Предложенная вами схема продажи небольших пакетов акции, по мнению специалистов секретариата, окажется неэффективной…
Ответ: Во-первых, закрепление 50%+1 акции объекта за государством предусмотрено приватизационным законодательством Украины. Утверждая план-график приватизации, решение о продаже будет принимать уже Кабмин. Члены правительства вправе поддержать либо не поддержать меня. Что касается 10% акций, которые будут выставлены на продажу по двум объектам, то отмечу, что по-прежнему действует программа приватизации, которая предусматривает процедуру изучения конъюнктуры рынка по объектам, готовящимся к приватизации. По закону — перед приватизацией — с целью установить стартовую цену предприятия Фонд госимущества может выставить на продажу до 10% объекта.
В: Некоторые скептики утверждают, что продажа акций на фондовых биржах хотя и позволит определить стоимость активов предприятия, однако не привлечет стратегического инвестора. Дескать, единственными покупателями на биржах выступят портфельные инвесторы, у которых сугубо спекулятивный интерес. Зачем так отпугивать настоящего инвестора?
О: А кто будет просчитывать национальные интересы, когда начнет работать реальный рынок ценных бумаг?
Тогда ждите иностранного инвестора со злым умыслом — набить карман. Поверьте, тогда национальный интерес принимать во внимание никто не будет. Кроме того, учитывая свой интерес, государство обязано смотреть в будущее. В год, когда продавали «Криворожсталь», в Турции параллельно происходила приватизация ключевого металлургического предприятия. В конкурсе принимали участие такие компании, как Мittal Steel, металлургический концерн Arcelor. А кому турки продали этот объект? Государственному пенсионному фонду Турции! Турки защитили свои национальные интересы, поделив объект стратегического назначения среди всех пенсионеров Турции.
В: Вы предлагаете продать «Укртелеком» и ОПЗ украинским пенсионерам?
О: А почему бы и нет? Мне до пенсии, между прочим, уже не так много. И я уже сейчас хочу, чтобы пенсионные фонды были социально защищены. В Украине проходит пенсионная реформа, вводится трехуровневая пенсионная система. Негосударственные пенсионные фонды также формируют свои средства. Однако для того? чтобы они (средства) работали, нужно иметь денежный оборот. Материальные активы (государственные предприятия) впоследствии могут быть приватизированы пенсионными фондами.
В: И как вы представляете работу этих фондов?
О: В руках государства мы оставляем небольшие контрольные пакеты государственных компаний. Делаем публичной их работу. И эти публичные компании работают с национальными пенсионными фондами. Когда принималось пенсионное законодательство, в него, благодаря в том числе и мне, не прошла норма, согласно которой наши пенсионные фонды имеют возможность в виде облигаций вкладывать накопленные средства за рубежом. Почему же наши средства должны работать на экономику других государств? Мы что, временщики? Если сегодня мы все имущество отдадим дяде Сэму, то и работать начнем на государство дяди Сэма, а не на свое.
В: Не повлияет ли такая политика на планы приватизации? Ваш подход к продаже госимущества называют основной причиной невыполнения планов поступлений от приватизации в 2006 году.
О: К сожалению, все привыкли анализировать работу фонда по выполнению планов поступлений. Но 2005 год дал больше поступлений в казну, чем вся приватизация за 14 последних лет. И это результаты работы Семенюк.
Когда все сидели как мыши под веником и боялись заявить о том, что приватизация «Криворожстали» в первый раз произошла незаконно, я не побоялась выступить в судах за возврат акций в госсобственность. И добилась этого. И несмотря на то, что я лично была против повторной продажи этого объекта, мы организовали торги так, что цена на него превзошла все ожидания. За14 лет приватизации в госбюджет поступило 18 млрд. грн., а за один 2005 год ФГИ дал 25,2 млрд. грн. (цена «Криворожстали» плюс продажа еще нескольких пакетов акций.— Авт.). В том же году мы на 336% выполнили план по дивидендам, на 173% — план по аренде. Таких результатов не удавалось добиться никому.
В: И все же план поступлений от приватизации (2,1 млрд. грн.) в 2006 году был сорван. Почему?
О: А что план? С 1998 года годовой план приватизации выполнялся всего дважды: когда первый и второй раз продавали «Криворожсталь». А мой план приватизации изменили правительство и решения суда. К тому же где закон «О Фонде государственного имущества»? Ветировали документ уже, если я не ошибаюсь, по три раза: трижды Леонид Кучма и трижды Виктор Ющенко.
Законопроект умышленно валится который год, чтобы фонд вечно находился в подвешенном состоянии. А в 2005 году правительство Юлии Тимошенко усугубило ситуацию, лишив ФГИ права распоряжаться собственными средствами. Всякий раз я иду с протянутой рукой в Кабмин — просить денег. На командировки, на претензионную работу в судах по невыполнению инвестобязательств. И так постоянно.
В: Вернемся к приватизации-2007. Кто, по-вашему, станет основным претендентом на покупку «Укртелекома» и Одесского припортового завода?
О: Я предвижу огромный ажиотаж в связи с продажей этих объектов. В прошлый раз перед приватизацией «Криворожстали» здание фонда оцепляли спецслужбы с собаками. Все мы пережили. Никто бы не сказал, что «Криворожсталь» продадут за 24,2 млрд. грн. Однако торги прошли успешно. Сегодня я даже не представляю, кто из экспертов в вопросах приватизации смог бы правильно нагадать на кофейной гуще итог приватизации. Я этого делать не хочу.
В: На какую сумму от продажи объектов вы рассчитываете?
О: Не могу сказать наверняка.
В: Неужели даже предварительных расчетов не проводили?
О: Если мы продадим до 10% акций «Укртелекома», то, по приблизительным прогнозам, можем получить до 2 млрд. грн.
В: Ваш прогноз по цене ОПЗ?
О: С этим объектом сложнее. Дело в том, что, определяя прогнозную стоимость акций по ОПЗ, нужно сначала изучить цену на газ. Неделю назад я встречалась сроссиянами. Они пообещали предоставить мне реальные прогнозные расчеты по цене газа до конца года. Вот тогда я смогу сопоставить все данные и сформулировать предположительную цену на акции ОПЗ.
В: А с учетом сегодняшних цен на газ — какой будет цена акций завода?
О: В пределах 1,5-2 млрд. грн. Подчеркну, приватизация если и будет, то пройдет по всем правилам прозрачного аукциона.
В: Но ситуация может усложниться. Если Верховная Рада окончательно проголосует за закон, разработанный одним из ваших предшественников, а ныне народным депутатом Александром Бондарем («Наша Украина»), запрещающий Фонду госимущества устанавливать дополнительные условия для участия покупателей в аукционах и конкурсах и передающий это право Кабмину, принцип проведения приватизации изменится.
О: Я знаю, что такое дополнительные условия. Это отборочная фильтрация потенциальных участников аукциона. Вся энергетика пошла под дополнительные условия, вся металлургия и нефтепереработка — под этими же условиями. Только тогда дополнительные условия прописывал Фонд госимущества. Теперь подумайте, кто и когда вносил эти предложения? Однако тогда выходило другое. Когда мы писали условия конкурса, то проводили конкурс с элементами аукциона и допускали всех, а тут пойдет откровенная фильтрация. Все. Кабинет министров пропишет мне, кого допускать к конкурсу, а кого нет, с подписью «во имя национальных интересов».
В: Или просто даст списки с готовыми фамилиями покупателей?
О: Уклонюсь от ответа. Фактически закон будет принят тогда, когда его поддержит президент. Я не случайно говорила, что голосование в сессионном зале ВР в предпоследний день говорит о том, что деньги с деньгами договорятся.
В: То есть договорятся о принятии в целом?
О: Нет, я имею в виду совершенно противоположный сценарий.
В: С каким, по вашему мнению, умыслом автор законопроекта Александр Бондарь готовил этот документ?
О: Умысел имел политический характер — вбить гвоздь в отношениях Партии регионов и социалистов. Когда подняли вопрос о приватизационных законах, которые рассматривались в Верховной Раде в последний раз, я умышленно их не сняла с рассмотрения, чтобы только проверить Раду на вшивость: договорятся ли деньги с деньгами.
В: Каков результат эксперимента?
О: Договорятся! Я — первый руководитель Фонда госимущества, за назначение которого голосовали по политическим соображением и, как говорят, без денег.
В: По словам экс-главы ФГИ народного депутата Михаила Чечетова (Партия регионов), «Перечень объектов на приватизацию-2007», ветированный президентом,— прихоть Фонда госимущества. Почему вы не настаивали на поддержке этого документа?
О: Перечень не был моей прихотью. При принятии закона «О госбюджете» отдельным постановлением ВР встал вопрос об объектах, которые Фонд выставит на продажу в 2007 году. По требованию, между прочим, Виктора Ющенко. Я же могла настаивать только на одном — вывести из перечня объекты, запрещенные к приватизации.
В: Появится ли программа приватизации на 2007 год?
О: Программа приватизации представлена, как и предусмотрено планом. Не разработать ее я не имею права. Сейчас она находится в Минюсте.
В: Поддержит ли ее правительство?
О: Это его дело. Но я иду дальше — нам нужна не просто программа приватизации, а программа управления, которая уже зарегистрирована в парламенте.
В: Сохранилась ли в проекте программы приватизации норма, предусматривающая механизм компенсации предыдущим собственникам, с которыми суд расторгает договор из-за невыполнения инвестиционных обязательств?
О: Да, мы оставили эту норму.
В: Согласно проекту программы, сумма компенсации будет не больше той, за какую предприятие продадут повторно.
О: И это нормальная процедура. Вот смотрите. Кто-то купил объект. На протяжении двух лет он не использовался, собственник затягивал, а в итоге не выполнял инвестобязательства. В результате объект пришел в негодность, в том числе и по вине собственника. Вопрос: должно ли государство компенсировать свои расходы? Должно! Но это решение пусть принимает суд.
В: А если же речь пойдет о серьезных объектах?
О: Это не имеет значения. Никто не может определить, какой из объектов серьезнее. Критерии важности никто не устанавливает.
В: Ряд ваших политических оппонентов убеждены, что норма направлена на реприватизацию «Криворожстали». Вы подтверждаете?
О: Такая версия — чисто политический вымысел. Зачем нам забирать «Криворожсталь», если фонду удается и так вести переговоры с Mittal Steel по выполнению инвестиционных обязательств. В результате наших дискуссий они и зарплаты работникам повышают, и дополнительные выплаты бюджету обеспечивают. В прошлом году мы получили 400 млн. грн.
В: Как складываются ваши отношения с главой профильного подкомитета парламента (по вопросам приватизации) Михаилом Чечетовым?
О: Сейчас старая команда борется с новой, новая — со старой. Человеческий фактор между Чечетовым и мною всегда был, есть и будет. Цена спора — около 20 млрд. грн. — разница цены продажи «Криворожстали» мною и им.
В: Как бы то ни было, но господин Чечетов как ключевой представитель правящей коалиции по вопросам приватизации может диктовать вам свою стратегию продаж госимущества.
О: Пусть лучше Партия регионов смотрит на поддержку или неподдержку тех или иных решений в парламенте. Оценку в подходе к работе ФГИ дал народ Украины. Я не хочу доказывать кому-то, что я — святее папы римского. Я отработала в парламенте четыре созыва подряд и не хочу даже говорить о таких вещах.
В: Михаил Чечетов — один из авторов нормы еще не принятого закона «О Фонде госимущества»: если по итогам года работа председателя Фонда госимущества будет признана парламентом неудовлетворительной, то его увольняют.
О: Кресло председателя Фонда госимущества всегда шатается. Я выросла в сельской семье, где мать качала меня в плетеной люльке, привязанной к потолку. Поэтому к шатанию я привыкла. Падать не боюсь. Уволить меня или нет, решать будет не сам Чечетов, а коалиция. Не в кабинете у Чечетова, а в сессионном зале. Кроме Рады, такое решение будет выносить и президент.
В: Найдут ли они взаимопонимание по этому поводу?
О: Я уверена, что найдут точно так же, как они придут к обоюдному решению и по поводу закона «О Кабинете министров». А потерять должность я не боюсь. Когда Владимир Литвин, тогда спикер Верховной Рады, подписывал мое заявление об увольнении с должности депутата в связи с переходом на пост главы Фонда госимущества, он сказал: «С Богом, Валентина Петровна!». Рядом стоящий Адам Иванович (Адам Мартынюк, вице-спикер.— Авт.) заметил: «Предала нас!». На что Литвин отреагировал: «Ты ее еще попроси, чтобы она там поработала, ведь выдержать там может только она».
Вся эта малина — и не рассмотренные по несколько лет планы санации, и незаконченный реестр государственных объектов, и злоупотребления с профсоюзной собственностью, и инвестиционные обязательства со смешными формулировками — перешла ко мне из рук Чечетова.
В: У господина Чечетова нет сомнения в вашей работоспособности. Говорит, что для выполнения плана приватизации вы и офис Соцпартии продадите. С ценой определились?
О: Хорошие реплики для одной коалиции. Но тогда Михаилу Чечетову придется и офис Партии регионов продавать. Ответственность-то совместная!
Валентина Петровна Семенюк родилась 4 июня 1957 г. в селе Заречье Ружинского района Житомирской области.
В 1982 г. окончила Житомирский сельскохозяйственный институт по специальности экономист-организатор сельхозпроизводства, работала бухгалтером и экономистом в органах власти Ружинского района.
1990-1991 гг. — секретарь Ружинского райкома КПУ.
С 1998 г. — член политсовета СПУ, глава киевской организации СПУ.
В 1994-2005 гг. — депутат Верховной Рады. С 2002-го по 2005 г. возглавляла специальную контрольную комиссию Верховной Рады по вопросам приватизации.
С 13 апреля 2005 г. — председатель ФГИ.
