Попасть в святую святых донецких сепаратистов оказалось несложным делом. Корреспонденту «i» удалось это сделать без шапки-невидимки и секретной шпионской техники.
При входе в самое «логово» донецких сепаратистов здание Областной государственной администрации караульные тормозят входящих: «Движение на выход». Проход узкий, потому поочередно сначала выпускают, а потом впускают. Мы с коллегой ждем минуты две. Звучит команда: «На вход». Молодой человек наполовину в камуфляжной одежде быстро пробежался руками по моим джинсам, не заглянув в сумку с фотокамерой, сказал: «Проходите».
Накануне знакомые убеждали, что войти в здание ОГА постороннему практически невозможно — вошедшие в здание боятся штурма, проявляют подозрительность и никого незнакомого туда не пускают. Такое впечатление усиливалось распространенным вчера в социальных сетях координатора сил самообороны здания обладминистрации Донецка Олега Гуйвика, в котором он выражал уверенность, что этой ночью их непременно атакуют и будут убивать, но он готов стоять до конца.
Накануне первый вице-премьер Виталий Ярема объявил, что до 11 утра вчерашнего дня здание ОГА будет освобождено мирно. Но никакого освобождения не произошло. В здании продолжает заседать временное правительство провозглашенной на днях Донецкой республики.
Мы с коллегой поднимаемся на второй этаж. Тут расставлены столы с едой. Очередь небольшая. Мы взяли по бутерброду с паштетом и колбасой. «Ешьте на здоровье, — сказала нам женщина, раздающая питание. — Может, хотите борщику?». Борщ набираем в одноразовую тарелку из огромной кастрюли литров на сорок. Он постный, но очень неплохой на вкус.
К нам подходит мужчина лет шестидесяти. «Правда, борщ вкусный?». Говорит, что вчера ели тут, а потом, чтобы не пропадало, вынесли на улицу и наливали всем желающим.
Он рассказывает, что работал на шахте 17 лет. У него пенсия, по его словам, небольшая — 4 тыс. грн. Не доработал трех лет до нужного срока, а то была бы 6 тыс.
Он вспоминает, что еще в 1989 г. стучал каской на забастовке. Говорит, какая замечательная для шахтера жизнь была во времена СССР, и как сейчас все стало хуже. «Надо Украине, России и Беларуси объединиться, — говорит он. — Тогда сразу лучше станет». Он говорит, что приходит ночевать в администрацию и будет стоять до конца, если нападут бандеровцы из Киева.
Внешне все напоминает Дом профсоюзов в Киеве во время Майдана. Правда, тут я заметил одного парня с сигаретой в зубах. Ничего подобного в «профсоюзах» не было.
Мы интересуемся у находящихся тут мужчин, где найти лидеров провозглашенной после захвата ОДА Донецкой республики. Они либо не отвечают, либо кивают в неопределенном направлении. Мы пытаемся пройти, но нас останавливает охрана.
Позже становится известно, что временное правительство» Донецкой республики образовало утром комитет по внешнеполитическим связям и главой его избрало жену пребывающего за решеткой «народного губернатора» Павла Губарева Екатерину. Она уже находится в первой рабочей поездке – в Москве.
Раньше говорили, что сторонники Донецкой республики заняли только два этажа. Но мы поднимаемся по лестнице на одиннадцатый этаж. После третьего этажа двери закрыты. Блокируются либо ножками от стула, либо палками. Между седьмым и восьмым этажом висит плакат с фото Виктора Януковича и лозунгом: «Єдність країни — в єдності громадян».
На восьмом этаже слышим разговор парней в камуфляже о том, что на крышах домов напротив могут быть бандеровские снайперы. Мы поднимаемся на одиннадцатый этаж и просим охранника пропустить нас внутрь. «Зачем вам туда?» — подозрительно разглядывая нас, спрашивает он. «Мы хотим снайперов засечь и сфотографировать на крышах соседних домов». Он «успокаивает» нас, сообщая, что это могу быть «наши люди», которые обследуют крыши.
Мы спускаемся вниз. Дожидаемся команды «На выход» и оказываемся среди толпы людей, многие из которых имеют георгиевскую ленточку. Перед входом в ОГА созданы два квадрата — побольше и поменьше — из мешков, видимо, с песком, шин, окруженных колючей проволокой.
Я пробую проволоку. Мужчина объясняет, что она из металла, но не может вспомнить его название. Сообщает, что проволоку делают в колониях для заключенных. Как она из колонии попала в Донецкую республику — объяснить не может.
Неподалеку от российского флага молодой человек с каской, висящей на руке, убежденно говорит, что «нам нужно лишь до 9-го мая продержаться, а потом Россия нам поможет». К одиннадцатому числу, на которое самопровозглашенное руководство Донецкой республики назначило референдум с вопросом «Поддерживаете ли вы создание Донецкой республики?». Он убежденно говорит, что к 9-иу числу уже будут готовы бюллетени.
«Скорей бы, — говорит женщина лет тридцати пяти, — а то в Крыму уже пенсии пересчитывают и выходит очень выгодно». «Вы тоже надеетесь пенсию получить?», — спрашиваю ее. Она смотрит на меня подозрительно и грозно спрашивает: «А вы кто такой?».
На пенечке возле шин присел мужчина лет 45-ти. Он представляется Сергеем. Работал раньше на шахте имени Засядько. В 2007 г. в его смену взорвался метан. Он выжил, но ушел на пенсию по инвалидности. Сейчас работает водителем у одного бизнесмена.
Приходит к ОГА после работы. Его сюда приводит несправедливость, царящая в стране. У его коллег, которые работают на шахте, руководство требует часть зарплаты якобы на развитие украинской армии. «Но Яценюк опровергал это», — говорю я. «Врет Яценюк», — отрезает мой собеседник.
В ответ на предложение разобраться, в частности, подать в суд или милицию на руководство, он убежденно сообщает, что это не имеет смысла, потому что можно лишиться работы.
Он вспоминает, что на прошлых парламентских выборах с его коллег высчитывали по тысяче гривен в пользу директора шахты, который баллотировался в депутаты. Отверг предложение бороться с этим — «уволят с работы».
Сергей убежден, что Киев зажимает Донбасс. И потому Донбасс вышел на протест и создал Донецкую республику. Он надеется, что Киев услышит наконец Донбасс и урегулирует вопрос миром.
— Так ведь четыре года руководил страной ваш президент. Вы его избрали. Почему он не прислушивался к вам?
— Он такая же сволочь, как и все.
Несколько раз ко мне подходят люди и начинают расспрашивать, для чего я фотографирую. Раньше мне сообщали, что сторонники Донецкой республики и России очень неприязненно относятся к журналистам, а особенно киевским. Исключение составляют лишь российские журналисты.
Я отвечаю, что снимаю для себя, на память. Несколько мужчин и женщин не верят. «Да он не донецкий. Наверняка будет врать о нас». Они обмениваются репликами, из которых становится ясно, что «человек двадцать журналистов уже отгребли по соплу».
В общей сложности в районе ОГА насчитывается до тысячи человек. Они ругают Украину, хвалят Россию и предостерегают друг друга от нападения бандеровцев, которое вот-вот должно случиться.
После посещения ОГА, меня по телефону познакомили с менеджером среднего звена из Артемовска 44-летним Андреем. Он ехал с супругой на автомобиле через Донецк и наткнулся на толпу сторонников «Донецкой республики». Увидев на его машине национальный флажок и флажок Европейского союза, «донецкореспубликанцы» разбили стекло на машине, помяли ее бока и едва не избили самого Андрея и его жену. Лишь вмешательство милиции помогло избежать крови.
Андрей написал заявление в милицию. «Зачем вы их провоцируете желто-синими цветами?» — спросил его милиционер. По словам Андрея, он возмутился: «Что же это за провокация в употребление в Украине национальных символов?».
По его словам, милиционеры с завистью сказали, что в Крыму уже зарплаты милиционерам пересчитывают по российским меркам. Они тоже хотели бы, чтобы ими руководил Путин.
По мнению Андрея, это была главная причина, почему милиция легко дала захватить ОГА. Она мечтает о России, потому как там можно бесчинствовать, как в Украине, но за российские зарплаты.
Донецкая республика через окно 11-го этажа
Пограничный столб Донецкой республики
Укрепляются баррикады; проволоку для них изготовили сидельцы колоний
Защитники отечества следят, чтобы бандеровцы не прошли
Тюрьма каких народов – не уточняется
Запад не любят пуще бандеровцев
Россия придет – порядок наведет
