Анна Коваленко, ведущая программы «В неділю зранку» на Радио Эра, заместитель директора по связям с общественностью в журнале «Антиквар», сотник 39 женской сотни, рассказала «і» о том, что ее заставило принять участие в Евромайдане, какие эмоции ее переполняли все это время, как выбирали сотников и как они поддерживали связь между собой.
Вопрос: Что для Вас значит Евромайдан?
Ответ: С одной стороны, Евромайдан – это объединение сознательных граждан, а с другой – фактически рождение гражданского общества в Украине.
В: Что Вас заставило пойти на Евромайдан?
О: Гражданская ответственность. Желание жить в правовом и сильном государстве.
В: Ваши родители не были против Вашего решения принимать участие в революции? А как к этому относились Ваши друзья, они были вместе с Вами?
О: Маму я фактически три месяца не видела, чтобы не подставлять ее с точки зрения безопасности. Знакомым о том что я на Майдане не распространялась особо. Но те кто знали отнеслись с пониманием. Коллеги по работе даже делали за меня работу, чтобы я могла быть здесь.
В: Вы были в эпицентре событий, какие эмоции Вас переполняли?
О: Если мы сейчас говорим об эпицентре боевых действий, то это победа чувства патриотизма над человеческим страхом. Конечно давал о себе знать инстинкт самосохранения. Плюс шок, тяжело видеть как рядом гибнут твои сограждане.
В: У Вас не возникало желание все бросить и вернуться домой, когда начали гибнуть Ваши ровесники?
О: Нет, когда начали убивать моих ровесников, желания уйти домой не было. Уйти – означало, что они погибли зря, а это совсем не так. Была определенная идея, если люди за эту идею умирают, она чего-то стоит. И ты остаешься, и делаешь то, что должен делать.
В: Как Вы считаете, митингующим удалось достичь уже многого? И не слишком ли большую цену они заплатили за это?
О: На мой взгляд, все могло решиться за неделю и без крови. Дорога ли человеческая жизнь? Да! Отдали ли они ее зря? Нет! Они дали нам шанс жить лучше.
В: Как Вас выбрали сотником?
О: Никак не выбирали, так само собой получилось. Сначала была заместителем сотника в 11-й сотне. Она мужская, удавалось руководить наверное только потому, что я люблю реконструкцию военных действий. К тому же у меня папа военный.
В: А что касается женской сотни?
О: Я благодарна женщинам, которые начали достаточно активно выражать свою позицию и приходили на акции. Они создали такой ажиотаж в прессе. Но в мужские сотни их принимали не особо. Сотникам было очень проблематично разбавлять женщинами мужские отряды, поэтому решили, что лучше создать женскую сотню. А поскольку у меня был опыт управления до этого, то это поручили сделать мне. Номер у нас 39.
В: Как сотники согласовывают действия между собой?
О: Есть штаб самообороны, есть информационный центр, и все координируется. Кроме того, существует радио- и внутренняя телефонная связь между сотниками, а также проводятся совещания.
В: Как осуществлялось материально-техническое обеспечение?
О: Что касается телефонов и раций, то это обеспечивали просто неравнодушные люди, но через центральный штаб. С защитой (брониками, наколенниками и т.д.) не было такого централизованного обеспечения, на всех не хватало. Были неравнодушные люди, которые помогали отдельным сотням. Так же на Майдане собирали средства, часть из которых делили между сотнями. Сбор средств был прозрачным, в этом мог убедиться каждый сотник.
В: Сколько сотен было от Киева на Майдане и сколько их было всего до 21 февраля?
О: Сотни от Киева как таковой нет, есть смешанные сотни. Наверное киевлян больше всего в 36-й, она автомобильная. Вообще сегодня существуют патрули самообороны в каждом районе Киева.
В: Какая сотня, по Вашему мнению, была наиболее подготовленной?
О: К этим событиям нельзя быть готовым. Это война на своей территории со своим же народом. Наверное нет ничего страшнее. Даже афганцы и интернационалисты к такому не были подготовлены.
В: Всегда ли на передовой был Правый сектор или все же там в основном были афганцы и интернационалисты с обычными патриотами страны? Что Вы можете рассказать о Правом секторе?
О: Правый сектор принимал участия в боевых действиях наравне со всеми. Они тоже выступают за здравый национализм. Не считаю их террористами. С ними работают хорошие пиарщики, они присвоили себе все радикальные выступления, хотя к организации многих не имели отношения. Часть Правого сектора участвует в самообороне, как и другие сотни.
В: Как Вы считаете, жизнь в стране изменится к лучшему? Какой Вы видите идеальную страну?
О: Общество прошло определенную точку невозврата, оно заявило, что готово жить лучше и может жить лучше. Надеюсь так и будет. Все участники за три месяца очень изменились, вероятно изменился и мир.
