Среди всех внешних участников сирийского конфликта, пожалуй, самой противоречивой является позиция Турции. Эти метания тем более опасны, что Турция пошла на полновесное наземное военное вмешательство, ее войска могут потенциально соприкоснуться с многими внешними участниками, и один случайный выстрел может запустить непредсказуемые процессы вплоть до катастрофических.
При этом отношения Турции, страны-члена НАТО, с Западом, особенно с Америкой, являются сейчас весьма напряженными. Отношения с формально союзными Ираном и Россией также являются весьма противоречивыми из-за резко отличающихся взглядов по целому ряду важнейших вопросов. Собственно, экзотикой является одно то, что Турция входит как бы сразу в обе коалиции – западную и российско-иранскую.
Следует признать, вмешательство Турции в сирийский конфликт является едва ли не самым оправданным.
Отстойник для мигрантов
Поскольку Сирия непосредственно граничит с Турцией, последняя принимает на себя миллионы мигрантов, бегущих от войны и нищеты через Турцию в Европу. Евросоюз настоятельно требует от Анкары перекрыть поток беженцев, угрожая различными санкциями, которые могут крайне болезненно ударить по экономике Турции, очень сильно зависящей от европейских рынков. Также в Брюсселе постоянно намекают, что могут снять с повестки дня обещание когда-нибудь принять Турцию в Евросоюз. Правда, этому обещанию уже около 60 лет, а членства Турции в ЕС пока не предвидится, и этот аргумент действует плохо и вызывает в Турции все более яростное негодование.
Европа даже готова платить, чтобы Турция выступила своеобразной «китайской стеной» на пути миграционного потока, но сторонам трудно договориться о «цене вопроса». В свое время Эрдоган запрашивал 30 млрд евро, но Европа готова была дать только 3 млрд евро. К тому же, европейцы платили неаккуратно, и Эрдоган даже пригрозил, что откроет границы страны для транзита беженцев в ЕС через Грецию и Болгарию, на что «европеоиды» припугнули санкциями.
После серии взаимных обвинений, переходящих в шантаж, стороны все же пришли к некоему консенсусу. Турция сумела создать достаточно действенный барьер на пути мигрантов из Ближнего Востока в Евросоюз. В результате поток беженцев к началу 2018 года, по сравнению с пиком миграции в 2015 году, сократился в разы. Но при этом сама Турция все более превращается в этакий мигрантский «отстойник». Ситуация усложняется тем, что вместе с беженцами в страну проникают террористические элементы Исламского государства, а также ряда курдских организаций, которые Анкара также считает террористами, хотя Европа, США и Россия курдов к террористам не относят, а наоборот, активно с ними сотрудничают в борьбе с исламистами.
Имея мощную армию, полицию и жандармерию, Анкара могла бы обеспечить силовое выдворение беженцев, включая подозрительных элементов, из страны. Но здесь Эрдоган, и без того обретающий в глазах Запада репутацию диктатора, попадает под шквал критики западных правительств и правозащитных организаций.
В этом смысле наземные вторжения турецкой армии на территорию Сирии можно рассматривать как попытку «зачистки» и взятия под контроль некоей территории сопредельного государства с целью создания там анклава, в который можно будет выселять беженцев. Речь идет об операции турецких силовиков на территории Сирии под названием «Щит Евфрата» (август 2016 года – март 2017 года) и продолжающаяся с января 2018 года по настоящий момент операция «Оливковая ветвь» в районе Алеппо и Африна. Такое предположение косвенно подтверждается тем фактом, что Анкара делает ударение не только на военной, но и на гуманитарной составляющей своего вторжения. Имеется в виду создание на оккупированных Турцией территориях Сирии условий для нормального существования, для чего, как утверждает официальная Анкара, в подконтрольные регионы Сирии вливаются турецкие инвестиции и привлекаются гражданские специалисты.
Кроме того, Турция оправдывает вмешательство необходимостью защиты проживающего в Сирии тюркоязычного населения (туркоманов или туркменов) от притеснений со стороны режима Асада и исламских террористов.
Турция и Россия с Асадом: все очень сложно
И все же, военная составляющая вмешательства Турции в сирийский конфликт, является весьма запутанной и даже причудливой. Повторим, c одной стороны, Анкара входит в возглавляемую США западную коалицию, которая наносит удары не только по террористам, но и по войскам правящего режима Башара Асада, добиваясь свержения последнего. Но с другой стороны, Турция, по крайней мере частично, союзничает с коалицией Ирана и России, которые однозначно поддерживают режим Башара Асада, признавая его легитимной властью.
Позиция Турции в отношении режима Асада колебалась в зависимости от ситуации и интересов, как и отношения с Россией. Вначале Анкара однозначно выступала за свержение Асада. В конце 2015 года последовало обострение отношений с Москвой после того, как турецкие ВВС сбили российский бомбардировщик, незаконно вторгшийся в турецкое воздушное пространство. Затем Эрдоган помирился с Путиным на почве обоюдного недовольства Западом и экономической заинтересованности в строительстве газопровода «Турецкий поток» и атомной станции Аккёй по российскому проекту на условиях выгодного кредитования Москвой. Теперь Анкара вопрос о свержении Асада и его власти уже не ставит. То есть позиция Турции в отношении Асада и Москвы за достаточно короткое время изменилась радикальным образом.
Турция поддержала Россию в организованных Москвой мирных переговорах в столице Казахстана Астане. Кремль попытался усадить за стол переговоров все конфликтующие в Сирии стороны, конечно, кроме террористов. При этом Москва преследует, как минимум, две цели: во-первых, продемонстрировать Западу, что Россия может не только воевать, но и выстраивать мирные процессы, а во-вторых, сформировать послевоенную конфигурацию власти в Сирии таким образом, чтобы это было выгодно Москве, и она могла сохранить там свои военные базы и влияние. Поскольку другого подходящего кандидата, кроме Асада, на роль главы этой власти нет, то Москва упорно поддерживает Асада в качестве легитимного президента.
В этом пункте Турция расходится с Москвой. Не выступая в настоящий момент против Асада, Турция все же достаточно негативно к нему относится и постоянно выдвигает претензии к режиму Асада, часто вполне оправданные. Впрочем, Анкара не может предложить своего кандидата, который мог бы заменить Асада, а потому мирится с существующим. Кроме того, Анкаре невыгодно слишком резко выступать против мнения Москвы по сугубо экономическим причинам.
Анкара и Вашингтон: содружество во вражестве
Сложными и запутанными являются и отношения Турции с противоположным полюсом внешних сил, участвующих в сирийском конфликте, то есть с Америкой. Не секрет, что далеко не все члены НАТО готовы участвовать в сирийской кампании по призыву США. Некоторые, например Германия, участвуют сугубо номинально, предоставив какие-нибудь вспомогательные подразделения. Причин столь прохладного отношения много: печальный опыт вмешательств Запада в Ирак и Ливию, специфическая (мягко говоря!) персона Трампа, нежелание ввязываться в геополитические телодвижения Вашингтона и усталость от американской гегемонии, боязнь жертв среди своих граждан и неминуемых в этом случае электоральных потерь, многое другое.
Турцию же особо уговаривать не пришлось, поскольку, повторим, сирийская проблема касается ее непосредственно и очень болезненно. Но западная коалиция – это, прежде всего, США, а возрастающие трения между Анкарой и Вашингтоном придают сотрудничеству неповторимый колорит. Турция достаточно плотно сотрудничает с Америкой в поддержке умеренных и «условно демократических» сил вроде ССА, а также в борьбе с террористами из Исламского государства и ан-Нусры.
В то же время, неуклонно возрастает напряженность в отношениях между Анкарой и Вашингтоном. Известно, что Америка предоставила политическое убежище турецкому проповеднику Фетхулле Гюллену. В Турции Гюллена и его многочисленных последователей считают террористами. В частности, именно Гюллена Анкара обвиняет в неудавшемся заговоре 2016 года, в результате которого Эрдогану удалось «совершенно случайно» усилить свою власть почти до диктаторской, что в Штатах нещадно критикуют. Турция требует выдачи Гюллена, но Штаты отказывают.
Однако в последнее время наметилось некое потепление отношений между Турцией и. США. Турецкий суд 12 октября принял решение об освобождении американского пастора Эндрю Брансона и разрешил ему вернуться в США. Протестантский пастор, проживавший в районе Измира, был арестован в 2017 году по обвинению в связях с запрещенными в Турции Рабочей партией Курдистана и “Террористической организацией фетхуллахистов” (ФЕТО, последователи мусульманского проповедника Фетхуллы Гюлена). Прокуратура требовала для него 35 лет лишения свободы. США резко критиковали Турцию за дело пастора и требовали его немедленного освобождения. Трамп грозил Анкаре ввести санкции, а в начале августа реализовал свои намерения. Штаты запретили въезд на свою территорию министрам юстиции и внутренних дел республики, повысили вдвое пошлины на сталь и алюминий из Турции – до 50% и 20% соответственно. В ответ Турция 15 августа резко взвинтила пошлины на американский импорт, в том числе на произведенные в США автомобили, алкоголь и табак.
Кроме того, Штатам очень не нравится углубление сотрудничества Анкары с Кремлем, происходящее в последнее время.
Показательны различные отношения к умеренной, «условно демократической» сирийской оппозиции в треугольнике Америка-Россия-Турция. Прежде всего, речь идет о Свободной сирийской армии (ССА), которая воюет против Асада. Наряду с монархиями Залива, Турция оказывает ей всяческую поддержку. США также поддерживает ССА и осуществляет подготовку ее бойцов, отводя ССА роль этакой альтернативы в будущей Сирии без Асада. В свою очередь, Россия, будучи союзником Асада, наносит удары по ССА, заявляя, что не видит различия между ССА и террористами Исламского государства или ан-Нусры, являющейся сирийским филиалом аль-Каиды. Хотя ССА также воюет против исламских террористов, координируя свои действия с Турцией и западной коалицией.
Попытки «окончательного решения курдского вопроса»
Наконец, курдский вопрос, являющийся важнейшей линией разлома в отношениях Турции с другими внешними участниками сирийского конфликта. Как ни странно, в отношении курдов США и Россию можно считать союзниками, поскольку обе стороны их поддерживают, и это вызывает крайнее раздражение у Анкары. США снабжают курдов оружием для борьбы с исламистами, но Турция требует прекратить поставки, угрожая едва ли не полным разрывом отношений. Москве удалось добиться того, что курды, которые раньше считались непримиримыми врагами Асада и подвергались жестокому подавлению со стороны его режима, сейчас являются если не полновесными, то ситуативными союзниками Асада в борьбе с исламистами, сохраняя нейтралитет к режиму в других вопросах. Кремль настаивает, чтобы в будущей послевоенной Сирии, естественно, при сохранении Асада, была изменена конституция, и курды получили широкую автономию.
Такая позиция вызывает крайне отрицательную реакцию в Анкаре, которая считает курдов и курдский терроризм едва ли не главной своей проблемой. Это обусловлено многолетней борьбой Турции со «своим» курдским движением в лице Рабочей партии Курдистана (РПК), которую в Турции считают террористической организацией. В начале 2010 годов Турция неоднократно наносила удары по базам РПК в Иракском Курдистане, хотя с официальной его властью поддерживает неплохие отношения, в том числе на почве транзита курдской нефти через Турцию, на чем турки неплохо зарабатывают.
Военные операции Турции на территории Сирии направлены, прежде всего, против сирийских курдов, которые стремятся создать в Сирийском Курдистане свое государство Рожаву. Целью нынешнего турецкого вторжения «Оливковая ветвь» является ликвидация курдских повстанцев из «Демократического союза» (PYD) и «Отрядов самообороны» (YPG). Эти курдские формирования были расположены близко к границам Турции. Анкара объявила эти группировки подразделениями Рабочей партии Курдистана, которые ведут подрывную работу в Турции, хотя особых подтверждений этому не приводится, а сирийские курды являются достаточно самостоятельной общностью.
Турция стремится воспрепятствовать созданию единой курдской дуги от Иракского Курдистана на запад к Средиземному морю. Здесь имеется и сугубо меркантильный интерес, поскольку это позволит зажатым на материке во враждебном окружении иракским курдам поставлять нефть на мировые рынки в обход Турции, в результате чего турки потеряют значительные доходы от транзита курдской нефти.
Будучи столь противоречивыми, позиция и действия Турции могут провоцировать обострение сирийского конфликта и его выход за рамки собственно Сирии, что чревато серьезными последствиями для региона и мира в целом.
