Заявление россиян о том, что Китай вложит $350 млн. в строительство завода в Крыму выглядит как желание признать аннексию АРК. На самом деле все это не более чем ритуальные танцы.
Новость российских СМИ о том, что китайские инвесторы вложат около 350 миллионов долларов в строительство завода по изготовлению лизина в Крыму – на фоне войны в Донбассе, строительства БАМ-2 и “великого китайского канала” с Атлантики до Тихого океана, даже не впечатлила.
Максимум, что пришло в голову большинству украинских читателей – “ну вот, китайцы нас предали, признав де-факто оккупацию Крыма”.
Однако при более внимательном прочтении вся история начинает напоминать сплошной абсурдистский анекдот. Безусловно, лизин – это ценная аминокислота, на которую – в виде добавки к кормам – всегда есть спрос в сельском хозяйстве. Лизин улучшает набор веса, удои, яйценоскость и другую урожайность. Однако озвученные российскими СМИ характеристики нового завода недвусмысленно свидетельствуют, что обеспечить работу планируемого завода – ничуть не проще, чем слетать на Марс и построить лунную базу в придачу.
Завод может выпускать 100 тысяч тонн лизина – втрое больше, чем выпускалось во всем Советском Союзе периода расцвета плановой экономики. Для производства такого количества добавки – да еще и с озвученной чистотой в “78,8 процентов”, да еще и из кукурузы – нужно минимум 4-5 миллионов тонн кукурузы ежегодно. Которой в Крыму выращивали и в лучшие времена немного, а после начала проблем с водой, всерьез задумались о полном от нее отказе. Не далее как полтора месяца назад, на круглом столе в РИА Новости российские эксперты взвешенно и аргументированно объясняли, что от выращивания кормовой кукурузы в Крыму следует решительно отказаться – иначе проблем с водоснабжением не удастся решить никогда. О возможности завоза 5 млн. тонн груза в крымские порты можно тоже говорить скорее в плане анекдотическом – особенно если учесть тот факт, что доходность производства лизина в идеальных условиях, прямо у базы сырья и с хорошим железнодорожным сообщением составляет около 15%.
Поскольку подозревать прагматичных китайцев в любви к “статусным проектам” – вроде “Южного потока” или БАМ-2 – нет причин, остается один-единственный вывод: завод на самом деле никто строить не будет.
Почему же тогда появилась эта странная информация на страницах СМИ?
Первой – и вполне вероятной – возможностью является то, что крымское руководство просто солгало. В пользу этой гипотезы говорит таинственность и анонимность события. Дмитрий Рогозин в ходе визита в Харбин якобы подписал предварительное согласие на строительство. Но он совсем не тот человек, который бы стал молчать о подобном успехе две недели подряд. Название китайского инвестора, к которому можно было бы обратиться за комментарием, тоже объявили “секретом”. В подобных условиях возникает естественный вопрос: а была ли какая-то сделка вообще, или уставшее от суровой реальности крымское руководство просто решило подкрасить серые будни обычной фантазией?
Однако не исключен также вариант, что китайцы действительно подписали какую-то туманную декларацию о намерениях, выполнять которую никто и никогда не собирался. Для Китая подобные внешнеполитические жесты доброй воли, которые ничего не стоят Поднебесной, достаточно традиционны.
Однако во всей истории с “кукурузным лизином” есть один значимый для Украины сигнал. Безотносительно к фантазиям крымских мечтателей, Китай сейчас действительно вкладывает большие деньги в сногсшибательные проекты. Трансокеанский канал, покупка островов в Исландии и десятки других, менее известных рискованных затей свидетельствуют о том, что Поднебесная может и готова вкладывать средства в глобальные проекты. При этом к Украине Китай настроен нейтрально и прагматично – что бы ни говорили российские СМИ. То есть Пекин осуществляет какие-то ритуальные телодвижения относительно владельца соседней бензоколонки и газозаправочной станции – но всерьез учитывать его интересы явно не собирается. И министерское представительство на инаугурации, и артикулированная пекинская поддержка мирного плана Порошенко – явные тому подтверждения.
При таких условиях более чем уместной представляется потребность активизировать экономическое сотрудничество с государством, которое инвестировало в мировую экономику почти 25 миллиардов, из них в украинскую – едва 18 миллионов.
Безусловно, пока идут боевые действия на Донбассе, реальные инвестиционные средства вряд ли придут, но предварительные договоренности можно – и даже нужно – достигать сейчас. И если так исторически сложилось, что украинская дипломатия неохотно активизируется без “форс-мажора” в виде представительного визита – может быть, Петру Алексеевичу стоит подумать и о пекинском уикенде.
Тарас Паньо
