Владимир Костырко перешел от субкультур к украинскому рококо
В арт-центре «Я-галерея» на Волошской проходит персональная выставка львовского художника Владимира Костырко Rococo’s not dead. Автор уже неоднократно появлялся в пространстве этой галереи, однако впервые — с сольной экспозицией.
Если темой предыдущего высказывания художника была субкультура футбольных фанатов ультрас в совместном проекте с Евгением Равским I don`t like fish, то на этот раз в его поле зрения попал период украинского рококо. Посмотреть на авторскую интерпретацию «золотого века Галичины» можно, посетив галерею до 28 сентября.
В сопроводительном тексте к прошлой экспозиции господина Костырко смело назвали «новым старым мастером». Однако это высказывание кажется гораздо более уместным относительно его нового проекта Rococo’s not dead. На 11 полотнах в характерной для себя манере реалистичной живописи, наследующей традиции старых мастеров, художник создал портреты своих современников в образах персонажей эпохи рококо. В то, что работы написаны маслом, трудно поверить, они больше схожи на пастель. И только микротрещинки краски на лицах героев портретов, которые свойственны дошедшим до нас работам старых мастеров, и умышленно созданные автором, говорят о том, что работает Костырко с маслом.
Вторая половина XVIII в. — период расцвета авторской и художественной мысли, ему свойственны анализ тончайших переживаний человека, воспроизведение нюансов чувств и настроений, интимность и аналитическая наблюдательность. Именно в это время на территории западной Украины творили такие признанные мастера, как архитектор Бернард Меретин и скульптор Георг Пинзель. От их образов и отталкивается художник, создавая свой собственный миф. «Готы, панки — лишь жалкое подобие тех людей в париках, которые начинали Просвещение»,— отмечает художник. И величественные портреты Меретина и Пинзеля, одинаковые, как две капли воды (здесь остается место для мистификации, ведь до нас не дошло ни одного описания внешности или изображения этих мастеров), не дают возможности в этом усомниться. Или же еще один портрет Меретина, парящего на облаках с пышногрудой девой и херувимом, у которого вместо лука — треугольник в руках. А вот целая череда безымянных персонажей, с атлетическим телосложением, в напудренных париках, с кокетливыми мушками на лицах,— это уже герои нашего времени, примерявшие на себя образ эпохи рококо.
Но здесь уже нет ни той силы мысли, ни одухотворенности, ни глубины интеллекта, ни творческой энергии предстоящего Просвещения. Это скорее современная интерпретация героев двора Людовика XV. Жеманные и вычурные, не отягощенные жизнью, одержимые идеей вечной молодости и красоты, своим эротизмом,— такими выглядят они на работах Костырко. Roco-Cola — портрет девушки с вызывающим взглядом, в характерном парике и майке с принтом, без тени эмоций на лице (такую можно встретить в любом из столичных ночных клубов), «Рококовый портрет» (с трудом можно определить — мужчина это или женщина, именно в период рококо произошло максимальное приближение мужской моды к типично женским образцам) — вероятно, аллюзия на предполагаемый автопортрет Пинзеля — искаженное болью лицо на правом плече скульптуры «Аллегория Мужества», «Майстер ся помилив», «Кукурудза» и т.д.
Несмотря на то, что сам автор утверждает: Rococo’s not Dead, лица его неодухотворенных персонажей говорят об обратном. Хотя все зависит от того, какой именно аспект эпохи рококо он имеет в виду. Но в здоровом цинизме, иронии, игре со смыслами и отличном чувстве юмора, впрочем, как и в технике живописи, господину Костырко уж точно не откажешь.
