За считанные дни до выхода в широкий прокат Украины дебютная картина театрального режиссера Ивана Вырыпаева «Эйфория» была продемонстрирована в рамках конкурсной программы «Молодости». Двумя месяцами ранее лента получила на Венецианском кинофестивале «Малого Золотого льва», а совсем недавно удостоилась Гран При на Варшавском МКФ.
Фильм — трагическая лав-стори с простонародным косноязычием, но почти шекспировским размахом. Они полюбили чувственно и самозабвенно. Полюбили, чтобы с самого начала быть поставленными к стенке в ожидании: сперва расправы пустотой никуда не ведущих дорог, после — расстрела ревнивым и бессильно ненавидящим мужем. Взвинченные чувства и почти античные схемы на фоне бесконечных полетов камеры над донскими степями, постоянного затемнения кадра, создающего эффект перманентных сюжетных вспышек, и несмолкающего баяна композитора Айдара Гайнуллина, старательно извлекающего из своего инструмента одну за другой мелодии дикого славянского сердца. «Эйфория» — не столько фильм, сколько эмоциональное полотно, волнами накрывающее зрителя, ведущее за руку сквозь 74 (всего лишь!) минуты режиссерских рифм и пронзительных эмоций. «Лучше не думать, потому что когда думаешь — только хуже»,— говорит главный герой в одном из эпизодов, предлагая идеальный настрой на восприятие картины Вырыпаева.
Любовь в картине отчаянно беспомощная, в своем хрупком микрокосмосе почти захлебывающаяся от агорафобии и постоянно вопрошающая «а че делать-то дальше?». Ненависть, напротив, болезненно-разрушительная, безотчетная — под ее жерновами оказывается все и вся: от бездушно пристреленных домашних животных (от жестокой сцены расстрела коровы невольно ерзаешь в кресле), до спаленного дома и двух загубленных душ. Воистину «уж лучше смерть, чем эдакая боль — бессильная, бессмысленная горечь». Но умирают в «Эйфории» не те, кто хотел бы, а те, кто вынужден.
У картины, безусловно, есть свои недостатки. Кому-то может показаться, что режиссер порой слишком громко кричит аудитории на ухо, переходя с выстрелов в душу на звонкие пощечины. Кто-то посчитает его русский мат излишне интеллигентским и манерным, а в фонящей пейзажности картины углядит не более чем погоню за экспортностью на высшем уровне журнала National Geographic.
Впрочем, все эти «но» не отменяют многомерной слаженности картины, ее безусловной эффектности и самобытности. Дотошное раскладывание на слагаемые может «опустить» любой фильм, даже треклятый шедевр, но «Эйфория» — это кино, где солируют не примы, а целый ансамбль. Для режиссерского дебюта фильм Вырыпаева выглядит достаточно зрелым, способным впечатлять уже не в рамках, допустим, интересности-неинтересности сценария и мастерства подобранных актеров. Здесь разговор уровнем повыше — по части стилистической целостности и новизны драматического языка (пусть и в рамках российского кинематографа), не меньше. Вот Кирилл Серебрянников, осуществивший трансфер из театра в целлулоид немногим ранее, поставив «Изображая жертву». Но таким же уровнем мастерства еще похвалиться не может. У Вырыпаева это получилось. Пусть не без огрехов, зато эволюция, как говорится, налицо.
