Чуть более года Юрий Алексеев руководит национальным космическим агентством (НКАУ). От него во многом зависит, останется ли Украина в коротком списке космических держав. Сейчас господин Алексеев активно ищет финансирование для ракетно-космической отрасли по всему миру и мечтает об участии нашей страны в полетах на Марс и Венеру. О будущем украинского космоса он рассказал «ЭИ».
— Год назад президент заявил, что ждет прорыва в ракетно-космической отрасли. Прорыв осуществлен?
— Никто мгновенного прорыва не ожидал. Сейчас готовится новая космическая программа на 2007-2011 гг. Она проходит согласование. Мы расширили круг взаимодействия с иностранными партнерами — с ЕКА (европейское космическое агентство) и с Федеральным космическим агентством России. Мы уже встречались с г-ном Гриффиным, новым директором NASA. Качество сейчас начнет перерастать в количество заказов, финансирование, объемы выполненных работ.
— Сколько заработала отрасль в 2006 году?
— За 9 месяцев отрасль произвела продукции на сумму около 1 млрд. грн. Мы считаем, что по итогам года рост составит 10%-15%. У нас основное отраслеобразующее предприятие — Южмаш. В этом году они уже отгрузили три ракеты в рамках программы «Морской старт» и одну ракету со спутником в РФ.
— Год назад Вы планировали усилить сотрудничество с Россией. Это удалось?
— Есть традиции, которые сохраняются, несмотря ни на какие препятствия. Дважды в год встречается руководство космических агентств Украины и России. Мы подписали документы о совместном проведении экспериментов на международной космической станции (МКС). Это будут российско-украинские эксперименты. При очередной смене экипажа необходимое оборудование будет доставлено на МКС, и российские космонавты начнут проводить исследования. Также мы наметили новый этап работ по евпаторийскому Национальному Центру управления и испытаний космических средств. Россия намерена серьезно заниматься дальним космосом (изучением ионосферы, звездной пыли, вспышек плазмы). Для этого на высокие эллиптические орбиты будут запущены аппараты Спектр — М, Спектр — Р. В 2006 году Спектр — Р будет запускаться на нашей ракете «Зенит» с разгонным блоком от НПО. им. Лавочкина. Спутник будет выведен на орбиту 150 тыс.км. А наши специалисты в евпаторийском центре вместе россиянами из основного подмосковного центра будут участвовать в обслуживании этого аппарата. Мы будем, во-первых, принимать информацию со спутника, во-вторых, дублировать основную станцию управления. В Евпаторию дважды приезжала группа специалистов из Москвы, в том числе и из института космических исследований, от НПО им. Лавочкина. Они отметили очень хорошее состояние наших антенных полей, большого радиотелесокопа. Надо немного дооснаститься, и мы будем полноправными участниками изучения дальнего космоса.
Сегодня Россия серьезно рассматривает вопрос полета на Луну, на Венеру. Есть соответствующие программы. Мы считаем, что будем вместе с ними задействованы в управлении аппаратами. Я думаю, что 2008 год будет очень интересным в области научного космоса.
— Развитию сотрудничества с Россией в ракетно-космической сфере не мешали заявления о планах вступления Украины в НАТО?
— Мы ничего не развиваем, мы лишь поддерживаем то, что когда-то создали до нас. Конечно, такие заявления отрицательно сказываются. Есть вещи, которые являются государственной тайной России. Раз мы пытаемся вступать в НАТО, Россия к нам относится настороженно. Дело не в том, идти в НАТО или не идти. Ведь должна быть какая-то идеология вступления. Янукович правильно говорит, что надо советоваться с народом. Можно лишиться многого. А что взамен — никто не говорит. Все говрят, что будет хорошо, и приводят в пример Литву, где армия — 17 тыс. человек. Им Бельгия просто подарила ружья, и они довольны. А Украина — это почти 50 млн. населения, и к нам есть претензии со стороны некоторых соседей. Надо думать серьезно об обороне страны, о ее положении и весе в Европе.
— По сравнению с прошлым годом уровень космической кооперации с Россией снизился?
— Нет, по нашим отраслям даже немного вырос. Впервые за восемь лет мы получили от России заказ и выполнили его — мы сделали ракету (двухступенчатый «Зенит») и спутник «Целина — 2». Запуск планируется в конце 2006 года. Аппарат и ракета уже доставлены на полигон, с ними ведется работа.
— Учитывая стратегический курс Украины на интеграцию в ЕС, есть ли у нас шансы вступить в ЕКА?
— Мы об этом много говорим, обменивается с ними письмами. Но до сих пор не подписан договор о сотрудничестве с ЕКА. Он находится в стадии оформления, так они нам объясняют. Я думаю, что европейцы отслеживают политико-экономическую ситуацию в нашей стране, потому что космос — это дорогие и серьезные вещи. Если мы где-то проваливаемся, то проваливаются целые проекты. Думаю, что европейцы хотят иметь отношения с серьезным и стабильным партнером. Технологически они в нас уверены. Я думаю, что в затягивании подписания контракта с ЕКА есть недоработки МИДа. Мы ведь на все контакты выходим через МИД. Они увлеклись политикой, а нам необходимо на первый план выдвинуть экономику.
— Какие шансы у Украины вступить в ЕКА и когда это может призойти?
— Шансы — 50% на 50 %. Для вхождения в ЕКА должны быть серьезные финансовые взносы. Мы нахально, без денег влезли в программу «Вега» (создание лкгкого ракетоносителя.-авт.), потому что на нее ЕС смотрел не очень серьезно. Только сейчас эта программа поднабирает обороты, потому что Европа хочет иметь полный набор носителей. Я думаю, что «Вега» полетит где-то в 2008 году. Возможно, «Вега» — тот проект, на котором Украину изучают: выполняем ли мы свои обязательства. Ведь у нас разные школы ракетостроения. Идет притирка. Чем больше у нас будет отдельных договоров о сотрудничестве с ЕКА, тем быстрее мы вольемся в европейскую ракетно-космическую отрасль.
— Вместе с Россией?
— Россия, при всем ее величии, тоже не член ЕКА. Они работают совместно по отдельным договорам, по отдельным контрактам. Когда говорят, что Россия — ассоциированный член ЕКА, то это неправда. Такого понятия просто нет. Мы все работаем по договорам. Но у России больше возможностей. Сейчас она бравирует тем, что последние два года несла на своих плечах обслуживание МКС. Европейские космонавты летают на российских кораблях. Может быть, это дает основание России для более серьезных претензий к Европе.
— Как участвует Украина в «Программе создания носителей будущего», которую курирует ЕС?
— В КБ «Южном» намерены создать экологически чистый средний носитель на базе того научного задела, который сохранился в Украине. Традиционно КБ «Южное» работало над боевыми ракетами. «Зенит» получился чисто космический носитель. Все остальные носители — «Циклон», «Днепр» — это доработка и конверсия наших боевых машин. Сегодня средних космических аппаратов по сути нет. Есть ветвь очень легких, есть микро и даже нано—спутники по 100 грамм. И есть ветвь тяжелых аппаратов. Поэтому появилась потребность в средних, ближе к легким, носителях типа «Веги». Необходимо создать такой носитель, который бы никогда не использовался как боевая машина, но в то же время был надежным. Также необходимо, чтобы этот носитель был создан быстро. Мы сегодня выходим с предложением к мировой общественности создать семейство ракет «Маяк».
— Кто откликнулся?
— Мы обратились к Южной Корее, Нигерии, Бразилии — тем странам, где есть наземные полигоны. В Украине мы никогда не сможем создать наземный полигон, чтобы ракета стартовала с земли. В Европе это также невозможно — все страны густо населены. Все отлетные траектории проходят над густонаселенными частями Европы либо Азии. Я не вижу даже в перспективе места, куда можно привязать стартовый комплекс для чисто украинской ракеты. Поэтому мы обращаемся к странам, которые хотят развивать свою аэрокосмическую промышленность и имеют подходящие для наземного старта территории. Мы планируем работать по бразильскому варианту. Там выделяется земля для стартового комплекса на побережье. Предлагаемая для разработки ракета будет экологически чистой — на кислороде и керосине. Так как денег у нас нет, мы предлагаем ее делать совместно. Мы будем заниматься ракетой, кто-то — наземной частью. Пока наше предложение изучают. Надеюсь, что в следующем году мы начнем получать ответы. Южная Корея уже заявила, что будет сотрудничать с Россией, и им это предложение неинтересно. В мире подобные вещи жестко контролируются. Существует опасность перетока технологий. Например, в Северной Корее незаметно-незаметно сделали ядерную бомбу.
— На каком этапе находится украинско-бразильский проект «Циклон-4», нашла ли Бразилия компании для сотрудничества с «Южмашем» и КБ «Южным»?
— Да, устав совместного предприятия утвержден. В Бразилии проект проходит бюрократические процедуры — устав должен был проходить либо через парламент, либо через указы президента. 4 сентября был подписан последний документ, подтверждающий обоснованность создания СП.
— Согласование заняло больше года?
— Да. Сейчас мы занимаемся созданием директората СП и рекогносцировкой территории, к которой будем привязывать старт ракеты. Создание директората также проходит со сложностями. На паритетных началах каждая сторона должна выдвинуть по 4 человека (директор и три зама). Если у нас это делается на уровне НКАУ, я на это имею доверенность от Кабмина и ФГИУ, то в Бразилии выбор кандидатур происходит на уровне Президента.
— Сейчас создается международный центр космических исследований. Украина принимает в этом участие?
— Он создается в Испании на базе их собственных радиолокационных систем. Мы обратились и предложили свои услуги. Мы сделали это недавно и пока ответа нет. Таких антенн РТ—70, как у нас в Евпатории, в мире существует 4-5 экземпляров. С ее помощью мы можем слушать пространство на четыре световых года. Два раза в год с евпаторийской антенны посылаются в космос вести от человечества. В этом году летом группа польских специалистов отправляла сообщение — «Мы — земляне — ищем с вами контакт!» В прошлом году это делали американцы. У нас большие техничские возможности.
— Россияне летят на Венеру, американцы — на Марс. Это возрождние космической конкуренции великих держав?
— Конкуренция была, когда было две великих державы — СССР и Америка. А сегодня, мне кажется, начинается время науки. Традиционно так сложилось, что американцы уделяли больше внимания Марсу, а мы в советские времена — Венере. Будут получены знания об обеих планетах, это дополнит и знания всего человечества о нашей галактике. А затем, может быть, произойдет то, что пытались сделать Хрущев и Кеннеди, — обмен информацией. Я не знаю, может быть, это уже происходит сейчас.
— Мы с американцами на Марс не полетим?
— Мы предложили свои услуги Штатам в области баллистики, в области управления. Я встречался с Майклом Гриффином и он сказал: «Мы наделали столько заявлений, что надо год, чтобы разобраться». В Валенсии мы виделись снова и он сказал, что они проводят ревизию своих программ. Может быть, мы и полетим с ними на Марс.
— Если Россия берет нас с собой на Венеру, дорога на Марс нам разве не закрыта?
— Я так не думаю. Мы все увлекались фантастикой. И знаете, в некоторых произведениях фигурировал мировой совет по космосу. Я думаю, что когда-нибудь человечество придет к этому. Как, например, делить Луну?
— Почему в новой космической программе Украины на 2007-20011 г.г. на боевой космос планируется выделить средств гораздо меньше, чем по всем другим направлениям?
— У нас боевых программ практически нет.
— Но ведь КБ «Южное» и Южмаш специализировались на боевых ракетах…
— Сегодня боевые ракеты, такие как SS-18, SS-24, не делаются. Наше правительство рассматривает вопрос о создании собственного ракетного оружия. Мы надеемся, что нам будет выделен кусок от этого пирога. Но это не коснется космических проектов. Если будет разработан хороший комплекс, конечно, мы будем предлагаеть его и на экспорт. Например, сегодня Россия создала оперативно-тактический комплекс «Искандер». Это очень хороший боевой комплекс. Он обеспечивает полет оперативно-тактической ракеты на дальность около 300 км. Но одна батарея стоит порядка $1 млрд. Мы сегодня не можем себе позволить покупать такие вещи. Поэтому руководство нашей страны приняло решение изучить возможности создания в Украине своего ракетного оружия.
— Какой объем финансирования необходим для того, чтобы создать подобный ракетный комплекс?
— Я считаю, необходимо около $2, 5млрд. и 3-4 года.
— В Украине нет таких денег и вряд ли скоро будут. В ракетно-космической отрасли давно не создаются ноу-хау. Не утратит ли Украина, создавшая такую ракету как «Сатана», потенциал в этой сфере?
— Конечно, мы потихоньку теряем. Уходят люди, новые не приходят, оборудование стареет. А мир в это время очень далеко уходит.
— Можно ли привлечь в Украину деньги для разработки и создания боевых комплексов?
— Есть пример. Россия, например, модернизировала МИГ — 29. Они привлекли для этого арабские деньги. Был модернизирован парк самолетов, который принадлежит Эмиратам. Затем предложили модернизировать МИГи другим странам. Так же, я думаю, можно найти людей, которые заинтересованы в создании такого комплекса. Вместе с какой-то страной можно посторить такой комплекс, принять его на вооружение у себя. А затем предлагать третьим странам.
— Такая работа проводится?
— Да, мы ищем партнеров.
Персона
Юрий Алексеев, генеральный директор НКАУ
Родился в 1948 г. в Днепропетровске.
В 1972 г. Окончил Днепропетровский государственный университет по специальности «двигатели летательных аппаратов».
1972 — 2005 г.г. — работал на ГП «ПО «Южный машиностроитльный завод им. Макарова».
С 1992 по июль 2005 г.г. — генеральный директор «Южмаша».
С августа 2005 года — глава НКАУ.
Сколько стоит мирный космос?
Стоимость изготовления РН «Зенит — 3SL» составляет около $25 млн. Прибыль производителя составляет до 20% от этой суммы. В рамках программы «Морской старт» Украина производит две из трех ступеней «Зенита». Эксперты утверждают, что пуск «Зенита» стоит дороже его изготовления приблизительно в три раза. Однако, Украина не получает денег от запусков в рамках проекта «Морской старт». В среднем вывод 1 кг полезного груза (вес спутников) на орбиту стоит порядка $10 тыс. С морской платформы «Зенит» выводит на геостационарную орбиту Земли космические спутники весом свыше 4,5 тонн.
