Наш ответ «Грэмми»

Главными событиями четырехдневного фестивали были его открытие и закрытие. В течение этих двух вечеров на сцене Национальной филармонии командовал парадом художественный руководитель фестиваля американский композитор и дирижер Роберт Йен Уинстин.

Накануне фестиваля господину Уинстину в Украине устроили странную промокампанию. Ряд СМИ назвали его номинантом награды «Грэмми — 2007». Это же объявила со сцены ведущая церемонии открытия фестиваля перед выступлением Роберта Уинстина и Национального заслуженного академического симфонического оркестра Украины. В списке номинантов церемонии «Грэмми — 2007» господин Уинстин при этом не значится, да едва ли нуждается в том, чтобы его рекламировали таким странным способом.

Зрителей явно впечатляла не только внешность дирижера (могучий длинноволосый бородач, нечто среднее между голливудскими режиссерами Кевином Смитом и Питером Джексоном, только намного выше), но и те уверенность и азарт, с которыми он делал свое дело. Господин Уинстин старался зажечь украинских музыкантов даже при исполнении «Маленького цирка» Макса Симончича и Concerto Gaucho Кевина Вальчика — во всех отношениях заурядных образцов современной американской академической музыки (такую тоннами пишут при озвучивании блокбастеров в Голливуде). Куда меньше потребность в раскачке оркестра ощущалась при исполнении хитов Бродвея и Голливуда на закрытии фестиваля. Фрагменты из «Призрака оперы», «Вестсайдской истории» или «Звуков музыки» — классика, которую время уже проверило на прочность. Чего, правда, пока нельзя сказать о пафосной музыке из «Пиратов Карибского моря».

Но самым ярким номером, который был исполнен на фестивале под руководством Роберта Уинстина, стал «Эдипус реквием». Это была украинская премьера произведения, причем дирижировал оркестром и камерным хором «Киев» сам господин Уинстин, который и был автором этого произведения. «Эдипус реквием» — конечно, не «Реквием» Моцарта, но на несколько порядков глубже и талантливее, чем голливудский ширпотреб. Очень жаль, что в это время зал Национальной филармонии был заполнен меньше чем наполовину, а аплодисменты публики были, соответственно, жидкими.