В ночь с 15 на 16 июля в Турции произошла попытка военного переворота. Она закончилась провалом, смертями около 300 человек и арестом 6 тыс. человек, потенциально связанных с переворотом (среди них 29 высших военных чинов). Среди аналитиков и экспертов, крайне удивленных внезапным началом и экстремально быстрым завершением переворота, бытует ряд теорий о том, кто виноват.
Кто-то считает, что кемалисты были основной движущей силой событий (во всяком случае, переворот был подкреплен именно их лозунгами). Кто-то считает, что сторонники Фетхуллаха Гюлена попытались подпилить ножки президентского стула, но не преуспели. Кто-то и вовсе подозревает самого президента Эрдогана в инсценировке военного переворота ради укрепления авторитарной власти. Турецкие журналисты и эксперты, ярые противники президента, считают последний вариант весьма вероятным. Как ни удивительно, главный проигравший в этой ситуации — демократия Турции, главный победитель — авторитарный стиль правления. А одна из основных движущих сил — попытка разобраться с главным политическим противником.
Логично предположить, что если в организации переворота виноваты кемалисты или гюленисты, то есть противники президента, их задержат и привлекут к ответственности. Однако стоит помнить, что Турция сегодня — государство, управляемое крайне жесткой президентской рукой. Кто может дать гарантию, что под лозунгом борьбы с зачинщиками переворота президент не разберется со всеми оппонентами одним махом, независимо от их позиции, уровня вовлеченности и заслуг перед отечеством. Если переворот организован как театральное представление самим президентом, исход этой ситуации точно такой же, как в случае кемалистской или гюленистской его природы. Оппозиции и противникам президента придется невесело. То есть исход случившегося, по большому счету, одинаков, независимо от того, кто виноват. Президент получил возможность расправиться с оппозицией и укрепить свое авторитарное президентское кресло.
За рамками общеполитического ракурса остается кое-что более важное, чем внезапно свалившаяся на президента возможность расправиться с противниками. Имя проблеме — Фетхуллах Гюлен.
Фетхуллах Гюлен — главный политический оппонент Эрдогана, а неприятность этой оппозиции в том, что Гюлена невозможно зацепить. Он живет в США, когда-то он и его движение Хизмет поддерживали Эрдогана, но в 1999 г. его отношения с Эрдоганом окончательно испортились. С тех пор Эрдоган неоднократно обвинял Хизмет в разного рода грехах — от организации протестов до попытки смены власти в ходе коррупционного скандала 2014 г. Обвинения в адрес Гюлена и Хизмет традиционно содержали формулировку «попытка смены власти», «попытка переворота», «попытка захвата власти». Впрочем, ни одно из обвинений не было подкреплено конкретными доказательствами вины оппонента.
В течение многих лет Гюлен оставался основным соперником Эрдогана. Сам Эрдоган не мог окончательно разобраться с этой оппозицией, поскольку ее источник находился и находится на Западе. Гюллен имеет репутацию крайне влиятельного человека в мировом масштабе (благодаря общественной деятельности), он также известен как ученый и писатель. Если соединить все его достижения и репутационные победы в один образ, получается максимально неудобный оппонент для автократа.
Сразу же после провального переворота 15-16 июля президент заявил, что вина лежит на Гюлене и Хизмет, он потребовал у США экстрадиции потенциально виновного соперника. Очень показательно, что, даже не успев провести тщательное расследование, Эрдоган в первую очередь захотел получить доступ к оппоненту. И хотя госсекретарь США Джон Керри потребовал у турецких властей доказательства вины Гюлена, история, скорее всего, этим не закончится.
Независимо от действительного участия Гюлена и Хизмет в событиях 15-16 июля, и независимо от того, кто в действительности устроил экспресс-переворот, события в первую очередь разворачиваются в плоскости противодействия двух главных политических оппонентов. Один из них олицетворяет собой либеральные ценности, образование и межкультурный диалог, а второй — консерватизм и автократический стиль управления. Окончательный исход ситуации будет зависеть от того, кто победит в этой межличностной схватке. Гюлен заявляет, что не намерен возвращаться в Турцию ни под каким предлогом. Но даже потенция его противостояния власти Эрдогана, пусть в идеологической плоскости, делает президента неуверенным, а ситуацию непредсказуемой. И это значит, что в будущем новых громких потрясений Турции не избежать.
