У неизбежной новой волны беженцев может не остаться иного выбора, кроме как направиться на европейский континент.
Собрания по всему Кабулу на этой неделе – мрачные мероприятия, поскольку разговор всегда возвращается к одним и тем же вопросам: Падет ли Кабул? Когда падет Кабул? И что произойдет потом? Будете ли вы ждать самого последнего рейса или останетесь даже после закрытия аэропорта, надеясь уехать на машине в Исламабад или Ташкент? Как информируют Экономические новости, об этом пишет Politico.
Европейцы должны понять, что новая волна беженцев теперь становится неизбежной. И хотя афганские беженцы массово покидают страну еще до 2015 года, на этот раз у них не будет другого выбора.
“Все, кого я знаю, планируют уехать”, — говорит бывший афганский министр. “А я знаю очень многих”. Но так считают не только представители элиты.
Обычно утром я совершаю долгую прогулку по кабульскому рынку, одетый в афганскую одежду. Здесь можно купить все. Бесконечные улицы с прилавками, полными электроники, одежды, животных, автомобильных запчастей… Пожилые жители говорят мне, что при талибах здесь было не более одного-двух десятков ларьков. Этот оживленный новый город, куда он денется?
Проезжая через весь город, уже можно увидеть внутренних беженцев, устанавливающих палатки в парках Кабула или прибывающих в столицу со всеми своими вещами, привязанными к крышам автомобилей. Они бегут из городов на севере страны, которые только что пали под ударами талибов. Когда придет очередь Кабула, бежать будет уже некуда.
Но куда они пойдут? Талибы не будут препятствовать им покинуть страну. По крайней мере, таковы первые данные с иранской границы и других постов, где талибы контролируют ситуацию. Группе, вероятно, нравится идея устранить внутреннюю оппозицию, открыв для этого ворота.
Пакистан, вероятно, придерживается аналогичных взглядов. Он не будет приветствовать беженцев от своего соседа, поскольку большинство афганцев, покидающих страну, считают Пакистан ответственным за разворачивающуюся трагедию.
Что касается Ирана, то, по большинству источников, которые я видел, общее число афганских беженцев в этой стране уже оценивается примерно в три миллиона человек. Дипломаты в Кабуле сказали мне, что Иран, возможно, захочет построить лагеря беженцев на своей восточной границе. Но для этого ему потребуется поддержка, а Европейский Союз еще не сделал своего шага. С политической точки зрения, тесное сотрудничество с Тегераном может быть затруднено. А введенные американцами санкции могут сделать невозможным оказание поддержки в тех объемах, которые потребует режим.
Да, есть Турция, но и она уже исчерпала свои возможности по поглощению беженцев. Более трех миллионов сирийских беженцев называют Турцию своим домом, и турецкое общественное мнение открыто выступает против дальнейшего прибытия беженцев, особенно из Афганистана, культура и обычаи которого заметно отличаются от турецких.
Можно понять, к чему неизбежно приведет этот кризис. Страдающая толпа, покидающая Афганистан, не будет иметь другого выбора, кроме как направиться в Европу.
До сих пор Брюссель не сделал ничего, чтобы спасти их от кошмара, творящегося дома, и продолжает заниматься своими внутренними делами. Все, что происходит в Кабуле, с таким же успехом могло бы происходить на Луне.
С 2015 года Европейский союз разработал новый, секьюритизированный подход к своим восточным границам. Почти везде появились заборы, и даже беспилотники все чаще используются для наблюдения. В феврале прошлого года греческие силы безопасности произвели на весь мир впечатление, что они готовы сделать практически все, чтобы не пустить беженцев. Но сработает ли этот подход в ближайшие месяцы?
Правда в том, что и раньше он не очень-то работал. Когда разразилась пандемия, потоки беженцев на некоторое время прекратились. Но они неизбежно вернуться, причем с новой силой.
Дипломат в Кабуле говорит мне, когда мы пьем чай в его саду: “Когда число беженцев достаточно велико, ничто не может их остановить. Даже танки”.
Второй дипломат, прекрасно владеющий всеми цифрами и фактами, поступающими с границ с Ираном, резко добавляет: “В конце концов это дойдет до Европы. И тогда мы можем увидеть падение одного правительства, потом другого, третьего”.
Возможно, это драматический перебор, но в одном он полностью прав: во многих европейских странах кризис беженцев 2015 года воспринимался как исключительное явление, которое никогда не повторится. Именно так эти события были оправданы для европейской общественности. Это была обманчивая иллюзия, которая теперь будет проверена на практике.
Есть ли время остановить трагедию? Это еще предстоит выяснить. Но для Европы было бы фатальной ошибкой отмахнуться от нынешнего момента как от чужой проблемы. Падение Кабула ставит вопрос о ее собственном политическом выживании.
