Каким будет мир в ближайшем будущем, какой будет Украина и где ее место в новом миропорядке, почему путь к инвестициям и росту экономики пролегает через африканский континент, как прекратить войну на Донбассе и без потерь возродить Крым, почему космос по плечу Украине, как получилось, что медицинская реформа в Полтаве успешно прошла второй этап и провалилась в целом по стране, прогноз двух возможных сценариев развития для Украины: от катастрофы и распада, до инноваций и роста. Об этом и многом другом, мы поговорили с доктором экономических наук, футурологом, стратегом, профессором Киевской школы экономики, членом совета директоров «SingularityU Kyiv», генеральным директором «Advanter Group» Андреем Длигачем.
Как изменится мир после кризиса вызванного пандемией. Какой вектор развития выберет Украина и какое место займет в общей политико-экономической мировой архитектуре?
Пандемия не является причиной экономического кризиса и мир изменится не после пандемии, Мы уже находимся внутри фазового перехода, который начался задолго до коронавируса. Кризис экономический и глобальный, который мы сейчас наблюдаем, это следствие фазового перехода, в котором мы сейчас находимся.
По сути, пандемия и кризисы не рождают новые тренды, они только ускоряют те тренды, которые были созданы задолго до самих этих поводов и острых фаз.
Каким будет мир после того, как фазовый переход завершится через пару лет? Могу сказать, что некоторые тенденции очевидны уже сегодня. Мир становится более открытым, а значит и более уязвимым. То, что мы наблюдаем сегодня в виде регионализации и закрытия границ — это только временное явление и оно лишь немного отсрочит то время, когда мир станет слишком прозрачным.
Кроме того, принципиально меняются такие понятия, как государство, семья, общество, образование, работа, профессия. Все эти понятия перестают нести всю ту ценность, к которой мы привыкли. Например, государствами уже становятся такие экосистемы, которые создают Google и Amazon, то, что мы называем кибернетические государства. Фактически, мы начинаем жить в полигосударствах, одновременно в физическом и виртуальном, кибернетическом государстве.
Профессия перестает быть приговором на всю жизнь. Мы попадаем в ситуацию, когда человек в течении жизни многократно меняет профессию, приобретая возможность одновременно владеть несколькими профессиями.
То, что сейчас происходит в США – это, по сути, возврат к вопросу о правах афроамериканцев и не смотря на то, что это вопрос архаический, уходящий корнями в прошлое, он также является ранним симптомом того, что такие же, или подобные события по защите прав, нас ждут в отношении роботов и искусственного интеллекта, трансгендеров и других групп населяющих планету. Например, почему блондины не должны иметь особых квот в парламенте и корпоративном управлении?
Будут ли изменения в понятии бизнес-моделей. Если их ждут изменения в будущем, то какие?
Да, безусловно, меняется понятие бизнес-моделей, они больше не привязаны к старым компетенциям, к эмоциональному позиционированию. Бизнес-модели мигрируют в сторону диджитализации, поскольку основным ресурсом становятся данные. И даже не столько данные, сколько способность на основании этих данных принимать решения. В основе бизнес-моделей будет стоять виртуализация.
Еще один тренд — это то, что длинные контракты в бизнесе уходят в прошлое. На первый план выходит способность человека и компании к адаптивности. Способность воссоздавать системы фоловеров на принципиально новых территориях, то, что называется репутацией.
Пост-капитализм базируется на принципиально другой ренте, ренте отношений, интереса, репутации. И этот пост-капитализм мы получим в результате фазового перехода. Безусловно, в 2021 году мы не получим его в чистом виде, поскольку пост-капитализм будет постепенно подводить нас к демонетизации, к тому, что обмен не требует эквивалента, но это все будет в далекой перспективе 2040-х годах.
Сейчас, в ближайшем будущем, мы будем наблюдать активное развитие всего, что касается, так называемой, миксованной реальности, виртуальной реальности.
Какие сферы бизнеса будут активно развиваться в будущем?
Особое развитие получит медицинский сектор, так называемая предиктивная медицина и биотехнологии, поскольку традиционная медицина продемонстрировала неспособность справляться с новыми вызовами. Один из стартапов, который находится в орбите моего усиленного внимания, стартап который печатает скелет человека основываясь на предиктивных моделях, благодаря которым, можно предсказывать будущие переломы, остеопороз и другие заболевания. То же самое касается сердечных заболеваний и продления жизни. Вот, например, еще один стартап на платформе SingularityU Kyiv, который помогает спланировать продолжительность и качество человеческой жизни. И это не фантазии — это то, что уже есть, старт подобных проектов – 2016, 2017 г.г.
Сектор развлечений также будет активно развиваться, привнося новые тренды в эту индустрию. Food industry получит активное развитие. Что интересно, так это то, что сельское хозяйство постепенно сращивается с продуктовым бизнесом. Если говорить проще, то 3D принтеры будут печатать еду в тот момент, когда она будет нужна человеку. Можно будет обходиться без хранения еды, без сложной логистики, будут активно развиваться технологии прямо к клиенту (direct to customer).
Я консультирую много розничных сетей и практически ни одна из них не стоит в стороне и все озадачены поиском решения, как придумать и как обслужить клиента именно в тот момент, когда у него возникает желание что-нибудь съесть и в том виде, в котором ему будет удобно. Не заставлять потребителя приходить и покупать те или иные ингредиенты, а дать ему возможность получить то, что называется ready to eat. Поэтому в 2020 – 2021 годах мы увидим много интересного.
Почему малый и средний бизнес в Украине не выстоял в период карантина? Что необходимо МСБ для того, чтобы развиваться и зарабатывать в нынешних реалиях?
Мы постоянно мониторим ситуацию с украинским бизнесом и только треть отечественных компаний МСБ адаптировалась к кризису. В некоторых сферах этот показатель еще ниже – это порядка 10% компаний. К примеру, в период карантина, далеко не все рестораны смогли наладить систему доставки. И вопрос даже не в том, что в среднем ресторанная отрасль рухнула в 10 раз, доходы на протяжении карантина были порядка 10% от традиционных доходов. Проблема в нежелании трансформироваться и пересматривать подходы к ведению бизнеса. Последние годы только ленивый не говорил о цифровой трансформации, о том, что все это важно и необходимо делать. Но подобные предостережения не воспринимались бизнесом достаточно серьезно. Таково наше традиционное отношение: пока гром не грянет, предприниматель не перекреститься. Предприниматели не верили и не предполагали, что кризис и переходный период придёт так быстро. Люди не видят экспоненту, в которой мы живем. О ней можно говорить, когда ты находишься на какой-то точке внутри этой экспоненты. Тогда ты видишь, что процесс очень быстро начинает развиваться. А пока ты «лежишь в воде», которую медленно подогревают ты «варишься в ней», не замечая этих постепенных изменений. Многие предприниматели восприняли цифровую трансформацию как карго-культ и, по факту, сделали эту цифровую трансформацию в виде того, что обновили 1С, внедрили CRM или CRP.
Все это привело к тому, что они хоть как-то автоматизировали хаос. Но они не сделали главного. Того, что лежит в основе цифровой трансформации – переосмысление и понимание того, как необходимо вести свой бизнес в новых реалиях. Понимание того, что лежит в основе бизнеса: данные о клиенте, партнёрах, поставщиках. Данные, которые позволяют выстроить новые взаимосвязи, выстроить модели влияния, поскольку модели влияния крайне важны в цифровой трансформации.
Многие компании упустили свой шанс адаптировать бизнес к новой реальности. По нашим исследованиям, порядка 40% компаний не могут адаптироваться по причине отсутствия ресурса, понимания или компетенций. Чаще всего нет не столько ресурсов, сколько понимания куда и как двигаться. Для этого не нужны большие ресурсы, необходимо просто переосмыслить свой бизнес и понять, что он должен быть построен на принципиально другом базисе. Бизнес может спасти способность влиять на процессы, которые его окружают.
Украина сегодня — это страна, которая ориентирована на экспорт сырья низких переделов. Мы так и останемся в числе поставщиков сырья? Какие отрасли могут послужить драверами для украинской экономики и помогут переориентироваться на производство и экспорт продукции с добавленной стоимостью?
Украинская экономика — это сырьевая экономика и низко маржинальная. Мы не можем говорить о том, что экспорт подсолнечного масла, экспорт слегка обработанного леса, или экспорт металла – это экспорт с добавленной стоимостью. Более того, у нас даже переработка крайне неэффективна. К примеру, наши металлургические заводы в большинстве своем устаревшие и энерго неэффективны. Поэтому себестоимость тонны стали у нас существенно выше, чем в Китае.
Украине необходимо развивать все отрасли. Я не являюсь сторонником того, что Украина должна иметь точки роста и как-то выделять отдельные отрасли, забросив другие. Не может быть точек роста в современной экономике. Государство должно создать возможности для любого бизнеса. А самим предпринимателям необходимо искать то, что будет эффективно работать. Есть страны, в которых Украина может стать эффективным и маржинальным сырьевым поставщиком. К примеру, Украина конкурентоспособна на уровне машиностроительной продукции. Есть страны, в которых мы можем быть активным игроком на рынке строительных материалов. Есть страны, где мы могли бы быть лидерами, экспортируя пищевые продукты.
Сегодня Украина может воспользоваться ситуацией и стать прекрасной площадкой для китайских или азиатских компаний с тем, чтобы они перенеси свои производства в Украину для быстрой кастомизированной логистики в Европу.
Что мы можем предложить азиатским компаниям? Прежде всего, мы можем заниматься крупной узловой сборкой. Можем развиваться в формате больших континентальных логистических хабов. Можем развивать промышленные парки. Мы вообще можем делать все что угодно. У нас, фактически, нет ограничений, поскольку у нас есть высоко квалифицированные кадры практически в любой сфере, начиная от примитивного ведения сельского хозяйства до ракетостроения. Во всем диапазоне у нас есть компетенции, у нас есть вузы, наука, трудовые ресурсы, инфраструктура, которая безусловно изношена, но благодаря инвестициям ее можно восстановить. Поэтому не точки роста нужны Украине, а равные возможности.
Президент Зеленский в своем недавнем спиче, утверждал обратное и говорит, что в стране ощущается нехватка квалифицированных кадров, катастрофический кадровый голод?
Я знаю, как сегодня ищут кадры и по каким критериям подбираются люди на ключевые посты в государстве. Но проблема в том, что знакомые знакомых рано или поздно заканчиваются. А когда у тебя самого недостаточно компетенций, чтобы оценить компетенцию другого, как ты можешь оценивать опыт и знания кого бы то ни было? Очень хотелось бы понять, например, кто и как оценивает компетентность кандидатов в министры образования или в Министерство культуры. Я как ученый и преподаватель могу смело утверждать, что в образовательной среде есть достойнейшие и прекраснейшие люди, профессионалы своего дела. И я не совсем понимаю, почему Президент Зеленский утверждает о недостатке людей с достаточными компетенциями. Извините, но я не понимаю, кто ему подсказывает такую ерунду.
Вопрос к вам, как к футурологу: какие экономико-политическая тенденции ожидают Украину в долгосрочной перспективе?
Есть два базовых сценария – катастрофический и инновационный. Традиционно Украина выбирает промежуточный вариант, который все же ближе к катастрофическому. Но я бы хотел говорить об этих двух сценариях, как наиболее вероятных.
Катастрофический сценарий подразумевает доминирование олигархической экономики, плавное сползание в пророссийский вектор, несмотря на то что ментально Украина уже европеизирована. Но тиски грядущего голода и безработицы, экономические проблемы, будут заставлять страну искать помощь в восточном направлении. В целом, в катастрофическом сценарии есть не просто системные проблемы в экономике и энергетике, но и физический распад страны. Кстати, мы сейчас стоим на пороге развала энергетического сектора. И только благодаря титаническим усилиям энергетиков еще как-то сохраняется баланс в энергосистеме.
Кроме того, в катастрофическом сценарии есть очень быстрое снижение водообеспечения страны. Уже сегодня, мы теряем юг для сельского хозяйства, а это – Николаевская, Херсонская и Одесская области.
Кроме того, в катастрофическом сценарии мы можем наблюдать развал экономических связей, поскольку Украина, как заложник войн Запада и Востока, постоянно неправильно выбирает свои ориентиры. Мы теряем последних наших западных политических союзников: США, страны Балтии, Британию, Канаду, Японию.
Все это – катастрофический сценарий. И его причиной может стать неспособность гражданского общества субъективироваться, договориться, отказавшись от разногласий и предъявить свою повестку дня. Фактически речь идет о том, чтобы заставить Президента и Парламент принять новое виденье и перезагрузить страну, заместить старые постсоветские олигархические институты новыми, отказаться от большого количества антикоррупционных органов в пользу мобильных, но вызывающих доверие. Следует отказаться от надзирательной и дискреционной стратегии и политики в налоговой и таможенной системе в пользу автоматизации процессов. Крайне важно также отказаться от судов, контролируемых администрацией президента, в пользу судов открытых, в большей степени несущих ответственность, а не вещь в себе.
На сегодняшний момент мы имеем в стране, как это ни ужасно звучит, одну независимую институцию – это Национальный Банк Украины. Который вынужден «отстреливаться» от всех по причине того, что у страны нет видения и экономической стратегии будущего. Нацбанк делает то, что может в нынешних условиях, сохраняет макрофинансовую стабильность, что не очень хорошо, поскольку стране надо развивать экономику, а не стимулировать ее стабильность.
Модернизация государственных институтов – это инновационный сценарий, в котором мы как обществе можем объединиться и субъективизировать. И вопрос даже не в том, чтобы появилась новая политическая сила, а в том, чтобы гражданское общество стало влияющим. Заставило депутатов, хотя бы тех 100 человек, которые еще есть в Парламенте и являются либералами и демократами, двигаться в правильном направление. Дальше, в инновационном сценарии, Украина — это то идеальное место для ведения бизнеса в Европе, куда инвестируют азиаты и европейцы, место, где развивается ракетостроение и современные технологии в агропромышленном комплексе.
В ваших интервью вы часто делаете акцент на том, что Украине необходимо сместить свои экспортные ориентиры и расширить сферу своих интересов с точки зрения рынков сбыта и кадрового потенциала в сторону Африки и Ближнего Востока. Расскажите подробнее.
Украина должна развивать свои экспортные ориентиры. Мы уже много лет являемся ассоциированным членом Африканского Союза. Украина одна из немногих стран, которая получила уникальную возможность развивать это направление, но, к сожалению, мы не реализуем эту возможность. В прошлом году осенью мы убеждали Президента провести форум «Украина-Африка» и даже собрали команду людей, которые могли организовать подобное мероприятие. Но, почему-то во власти решили, что не время. А вот Россия провела подобный форум, причем на самом высоком уровне. И Реджеп Эрдоган (президент Турции – прим. ред.) уже съездил в 33 африканские страны, потому что это огромный рынок, полтора миллиарда людей сейчас. Это единственный регион мира, который растет даже несмотря на кризис, средний рост – больше 4% годовых.
Танзания, Нигерия, Гана, Уганда, Эфиопия, Северная Африка, Западная Африка, порядка 50 стран, двадцать из которых могли бы стать для Украины сильными и надежными экономическими партнерами.
Сейчас я, пользуясь случаем, озвучу идею, которую предложил один из моих товарищей и клиентов, человек которого я безмерно уважаю, крупный бизнесмен. Так вот, он предложил такую идею, а давайте сделаем как в 2014 году, когда за крупным бизнесом закреплялись определенные регионы Украины для эффективного противодействия агрессии России. Давайте сделаем это же, теперь в проактивном формате.
Закрепим за предпринимателями ряд стран, с которыми мы заинтересованы развивать сотрудничество и бизнес может профинансировать организацию торговых представительств и других необходимых мер с тем, чтобы стимулировать взаимодействие и развитие торговых связей между странами.
К сожалению, надеяться на государство не приходится, поскольку сейчас наблюдаем сокращение финансирования офисов, которые занимаются продвижением экспорта.
Кроме того, полагаю, уже давно необходимо было создать кредитно-экспортные агентства, которые сейчас находятся в подвешенном состоянии.
Господин Президент, пора двигаться! Это значит, что надо наметить государственные визиты в Китай, Индию и как минимум в пять африканских стран. Украина должна заявить четкую позицию, что мы готовы быть надежным внешнеэкономическим партнёром. Мы должны дать возможность для украинского бизнеса получить консолидированную помощь от государства в таком виде. Украинской экономике будет достаточно, если это будет Саудовская Аравия, ОАЭ, Индия, Китай, Нигерия, Танзания и группа стран вокруг Танзании. Этого более чем достаточно для того, чтобы нарастить наш экспорт в пять и более раз. А это, в свою очередь, приведет к тому, что мы сможем получить максимум через 10 лет уровень жизни как в нынешней Польше. Другого варианта нет. Именно через экспорт мы получим инвестиции в Украину, поскольку украинский рынок сам по себе мал и не интересен инвесторам. Но мы можем с помощью квалифицированного персонала, украинской логистики, инфраструктуры и опыта создавать конкурентно способную продукцию для экспорта.
Кроме того, нам интересна Африка тем, что там есть потребность во всем: в технологиях, в образовании, в продуктах и в менеджменте. В большинстве стран не развернуты розничные сети, которые мы научились прекрасно развивать в Украине. И я обращаюсь к тем, кто будет читать это интервью, давайте консолидируем усилия в этом направлении.
Вы часто говорите о том, что Украина должна быть готова к трудовым мигрантам из Азии и Африки…
Конечно, нет другого пути, если мы хотим сюда привлекать инвестиции, развивать промышленные парки, машиностроение, высокоточное машиностроение, развивать инфраструктуру, энергетические проекты, нам понадобятся значительные трудовые ресурсы. В Украине этих значительных трудовых ресурсов нет, физически.
До кризиса, проблема была в том, чтобы найти квалифицированного механизатора, водителя, рабочего на заводы. На Западной Украине уже тогда импортировали трудовые ресурсы из Ганы. Кроме того, мы уже подошли к тому, чтобы в розничном секторе привлекать трудовых мигрантов. В агросекторе уже активно привлекаются трудовые ресурсы, строятся общежития для работников из других стран. Это та реальность, которая уже была до кризиса. И эта тенденция вернется в 2021-2022 годах.
Другое дело, что Украина не готова. Мы мечтаем о европейском выборе. Но при этом мы не научились жить среди носителей другой религии и культуры. Но нам придется научится этому. Придется учиться толерантности, поскольку мы очень не толерантны, на мой взгляд. Но это пока.
Могу отметить, что до кризиса Украина уже была открыта для внешних трудовых ресурсов. Те, кто ездит с Uber, проследите за своей статистикой, сколько ливанцев и алжирцев являются водителями этого такси? Те, кто заказывает у Glovo, посмотрите сколько выходцев из Таджикистана и Туркменистана привозят продукты к вам домой и на работу. Процесс уже пошел…
Как вы относитесь к трудовой миграции самих украинцев. Какие основные причины? Как может государство остановить этот процесс и с помощью каких инструментов. И надо ли это делать?
Трудовая миграция из Украины – это отнюдь не плохое явление. А скорее позитивное на утилитарном уровне. Украинцы, работающие за границей и привозящие в Украину порядка 15 млрд долларов в год – это прекрасная возможность для страны. Есть страны, у которых больше 40% ВВП формируется за счет трудовых мигрантов. Это прекрасно. Даже с точки зрения социально-общественной. Поскольку люди, побывавшие в Европе, соприкоснувшиеся с европейскими ценностями, правилами, нормами, вернувшись в Украину, требуют того же и здесь. Это приводит к повышению уровня сервисов, управленческой культуре и росту уровня зарплат. С другой стороны, Украина может быть прекрасным импортером трудовых ресурсов для сельского хозяйства, машиностроения через системы профессионально-технического образования для людей из Центральной Азии, Африки из Южной Азии. Мы можем быть прекрасным местом для подобных трудовых ресурсов. Но это вопрос стратегический, который не решается в кризис, поскольку в периоды кризисов желательно создавать рабочие места для самих украинцев.
Несколько слов о развитии отечественной медицины. Много разговоров о втором этапе медицинской реформы. Какая модель развития и трансформации системы здравоохранения наиболее благоприятна для нашей страны с учетом нынешних реалий?
В переходных процессах нельзя перепрыгивать с уровня на уровень. Пока у тебя не выстроена база, ты не можешь переходить к каким-то более сложным и продвинутым технологиям. Сейчас у нас в Украине нет базы. У нас нет нормальной медицинской системы, в нашей стране она очень коррумпирована, она не эффективна.
Мы работаем в этой сфере более 15 лет, ведя статистику и реализуя международные и отечественные проекты. Апогеем той работы, которую сделала наша команда, явился эксперимент, пилотный проект, реализованный в Полтавской области, где медицина была по-другому диджитализирована, где фактически был уже реализован этот второй этап медицинской реформы и очевидным стала ее эффективность. В результате, у нас появилась возможность запускать телемедицину, другие проекты, которые уже относятся к следующей фазе реформирования медицины. Но, преградой на пути к прогрессу стала характерная украинская черта характера, я бы назвал ее мелочностью. Когда даже реформаторы не способны отказаться от чувства собственной значимости и непогрешимости. Каждый полагает, что он самый умный и все что было сделано до него, было сделано неправильно.
Когда зашла команда Ульяны Супрун, которую я поддерживал и сейчас поддерживаю, она сконцентрировалась на других вопросах и диджитализацию медицины, а также eHealth отдала на откуп членам своей команды.
К сожалению, там возобладали амбиции людей, которые решили повторить тот успех, который большая команда (и я был счастлив быть её частью) сделала в Prozorro. Они решили это сделать по-своему, отказавшись от рекомендаций, которые были предложены Всемирным Банком и другими международными организациями, предлагающими уже работающий международный опыт. Более того, новые функционеры оказались даже от того успешного опыта, который уже был реализован и прекрасно работал в Полтаве. Вместо этого, они начали собирать на коленках какое-то новое решение. Это решение, конечно, провалилось, оно провалилось фактически на первой фазе.
Безусловно, внутри процесса работают прекрасные люди, с прекрасными и светлыми идеями. Но без достаточных компетенций и понимания того, как это все реализовать. Мы, к сожалению, дискредитировали самые правильные и необходимые реформы, которые назрели в обществе. И вот сейчас самое время остановиться, провести ревизию и откатить назад. Важно понять, что мы ничего не добьемся, если будем пытаться менять форму не меняя содержания. Ведь не поменяв основу, базу, добиться необходимого эффекта от реформы не получится. Нам нужны новые институты, в том числе в медицине. Уже есть успешный опыт Полтавы. Там все получилось. Необходимо распространить его по всей стране. Акцентирую внимание на том, что необходимо развить успешный опыт, а не пытаться ускоренно пройти длинный путь наработки опыта и статистики.
Как полагаете, что необходимо предпринять, чтобы привлечь инвесторов в Украину и минимизировать влияние олигархата на важнейшие экономико-политические процессы в стране?
Безусловно, есть одна очень эффективная модель привлечения инвесторов – это создание особых зон, где действует не традиционное для страны право, а «английское право», которое гарнирует доверие к судебной системе. Все очень просто. Привлекаешь инвесторов и показываешь всей стране и миру, что оказывается, можно прозрачно работать с инвесторами. Потому что, если есть доверие к судам, появляется возможность полностью перезагрузить судебную систему и радикально увеличить экономический рост. Тоже самое относится к таможне, которую необходимо отдавать на аутсорсинг. Сегодня это дыра для контрабандистов. И мы не можем больше закрывать глаза на этот. Так жить нельзя.
Понятное дело, что нужно забирать у СБУ экономическую функцию и как можно меньше прессовать бизнес. В стране должно быть одно бюро финансовых расследований, а не налоговая полиция, прокуратура, СБУ, и все остальные проверяющие органы. Только максимально либерализовав экономику, приватизировав предприятия, «открыв» государственные закупки, заменив суды, только так мы можем разрушить олигархическую систему. И самое главное здесь, это ведь не вопрос войны с олигархами. Украина не выдержит войну с олигархами. Олигархи не являются противниками этого всего. Просто у них нет другой модели. Они сами заложники той модели, которую они же сами и создали ранее. Олигархи прекрасно понимают, что данная модель неэффективна, поскольку они получили проблемы в энергетике, в металлургии и химической отрасли. Все их ключевые бизнесы не конкурентноспособны. У них «дорогие деньги», а длинных денег в стране нет. У них упала капитализация ниже плинтуса. Например, еще совсем недавно капитализация бизнесов Рината Ахметова оценивалась почти в 15 млрд долларов, а сейчас – в 2-3 млрд долларов. И что характерно, продать их невозможно. Их никто не купит – разве что, только в политических интересах агрессора.
С олигархами можно и нужно договориться. Нам нужна амнистия капитала, амнистия доверия, нам необходим новый общественный договор, в том числе с олигархами, в котором они выходят из медиа, из политики, из систем влияния на власть. Мы уходим от практики, когда дискредитировавшие себя олигархи заводят своих людей во власть для получения бюджетных средств. Но, к сожалению, на сегодняшний день, мы по-прежнему ходим по кругу.
Как футуролог, как вы видите дальнейшее развитие ситуации на Донбассе и в Крыму в перспективе ближайших 5-10 лет. Существует ли компромиссное решение, способное закончить войну на Донбассе и начать восстановление экономического потенциала этих регионов?
Компромиссы ничего не решат. Компромиссы худшее, что может быть. К сожалению, политики очень часто прибегают к компромиссам, но при этом только усугубляют ситуацию. Компромисс в виде Будапештского меморандума привел к тому, что мы ничего не получили. Компромисс в виде примирения и прекращения огня, как видим, также не решает проблему. Кстати, Гонконг – прекрасная иллюстрация того, что пролонгированный компромисс также не решает проблему. В случае с ситуацией на Донбассе, существует два варианта. Один из них – это война до победного, когда ты продавливаешь свой интерес и тогда ты, либо выигрываешь, либо проигрываешь. Но мы же понимаем, что если физически Украина и способна выиграть сражение и даже, наверно, освободить Донбасс, то победа может оказаться пирровой или развязать руки агрессору для более активных действий. Глобальной победы нам не достичь до полного развала страны-агрессора, или до периода, когда наступит демократизация России. С другой стороны, мы не согласны и на пораженческую стратегию, согласно которой Украина фактически становится несостоявшимся государством и распадается. Нас это тоже не устраивает. Компромисс в виде тления этого замороженного конфликта тоже ничего не решает, поскольку он лишает нас возможности стать членом ЕС, войти в НАТО.
Для власти в целом война и нынешнее положение дел в данном вопросе – прекрасный способ списывать собственную некомпетенцию и отсутствие структурных реформ. Хотя война как раз и требует от нас скорейшего проведения реформ. Но, к сожалению, с этим не был согласен экс-президент Порошенко, с этим не согласен и Зеленский.
Но, есть еще один вариант решения данной ситуации. Это – win-win, когда все стороны побеждают. На мой взгляд, это война не просто между Украиной и Россией. Это только часть войны, и мы можем ее рассматривать на разных уровнях и под разными углами зрения. Например, это антитеррористическая операция, поскольку нет факта объявления войны со стороны Украины. Хотя мы прекрасно знаем, что война идет фактически. Это война, которая связана со смысловыми моделями. Для Украины она базируется вокруг независимости, воли, свобод и европейского выбора. Для России она базируется на имперском формате и агрессии. Вместе с тем, есть и более высокий уровень войны. Это война глубинных смыслов, противостояние между миром границ, где важны ресурсы, где война – главный инструмент достижения доминирования и миром дорог, где важна интеграция, инновации, торговля. И эти миры воюют тысячелетиями. Фронт проходит по территории Украины, Ирана, Сирии, Северной Африки.
Забираясь только на высокие уровни рефлексии, ты понимаешь, что и как ты должен решать. И путь win-win может быть очень простым. Переструктурирование Украины, когда Украина становится не страной, которая надеется на присоединение к ЕС, а страной, которая вместе с Польшей создает новое интеграционное объединение, так называемое, Междуморье. Фактически, Украина становится центром новой европейской интеграции. А это уже другой уровень субъектности и другой характер отношений. Кроме того, Украина может стать экономическим партнером Катара, Саудовской Аравии по продовольственной безопасности. И представьте себе, когда здесь располагаются агрохозяйства, которые работают на Саудовскую Аравию – это совсем другой вопрос безопасности страны, её территории. Или вопрос Крыма, который объявляется новым Сингапуром и получает триллионную мировую поддержку в инвестициях при этом становясь новым Гонконгом, свободной экономической зоной, которая демилитаризируется, которая выводится из всех юрисдикций существующих на текущий момент. Можно креативить массу решений, но, необходимо иметь силу придумывать и искать, и перестать надеяться, что за нас что-то решит Меркель или Макрон. Они уже решают. И это решение в виде «Северного потока-2», нескончаемых попыток «замирения» нас с Россией. Мы безусловно, должны уважать наших партнеров, искать с ними общее, но при этом должны оставаться субъектом и думать своей головой.
Как вы видите перспективы Украины в космической отрасли. Не секрет, что в разработке программного обеспечения для космического корабля Илона Маска принимали участие украинцы. Многие говорят о разделе сфер влияет в космосе. В частности Китай, США и Россия рассматривают возможность высадки на Луну и Марс, а также дальнейшее освоение космоса. Нужно ли это Украине и есть ли у неё перспективы в этой сфере?
Сейчас Национальное космическое агентство Украины получило нового главу ведомства Владимира Усова, который уже несколько месяцев работает на новом посту. Он инноватор, у него прекраснейшие светлые мысли и идеи.
У нашей страны уже сейчас есть возможность заниматься разработкой своей собственной легкой ракеты. У нас есть достаточно технологий и понимания для того, чтобы строить собственную ракету средней тяжести. При этом не обязательно строить космодром. Можно использовать другие космодромы, строить космодромы вместе с другими странами. Был у Украины и бразильский проект.
Много чего мы можем реально делать. И пока еще у нас остается КБ «Южный» с тысячами квалифицированного персонала, который работал на международные заказы и сейчас находится в вакууме и у нас есть все шансы уже скоро потерять этот потенциал.
Нам надо быстрее генерировать свою новую роль в космическом секторе. И я уверен, что Украина может это сделать, будучи одной из немногих космических держав. Сейчас есть всего десяток стран в мире, которые могут говорить на эту тему и могут заявлять свои амбиции в этой отрасли. Украина в их числе. Значит сам бог велел нам здесь приютить или варягов в виде новых «илонов масков», или может имеющегося уже «маска украинца» и активно развивать эту сферу.
Мы можем развивать не только ракетостроение, но и самолётостроение и вертолетостроение. На удивление в Украине есть конструкторское бюро, которое проектирует вертолеты практически для большинства мировых производителей. Украина вполне может заниматься и производством двигателей на мощностях предприятия «Мотор Сич». У нас есть много возможностей для реализации амбициозных проектов и развития в космической отрасли.
А государство должно создавать эти возможности для инвесторов. И вместо того, чтобы обеспечивать инвестиционными нянями тех инвесторов, которые приходят лично к Президенту, необходимо создать равные условия, при которых любые инвесторы, которые приходят в Украину, могли бы получить защиту, уважение и возможности.
