Нынешняя власть нам представляет концептуально новую модель, которая предусматривает абсолютную собственность на землю. При этом в мире совершенно другая тенденция: рынок прав собственности вытесняется рынком прав пользования, то есть арендой государственных земель.
Об этом в интервью рассказала аналитик Наталья Глоба.
Сегодня существует общемировой тренд, который проявляется в том, что человечество возвращается к концепции условной частной собственности.
“Происходит, с одной стороны, выкуп государством земель из частного владения, что, например, делают Соединенные Штаты. С другой стороны – рынок прав собственности на землю регулируется европейскими государствами очень плотно, введено много ограничений. Цель – консолидация земель вокруг мелких товаропроизводителей. В итоге рынок прав собственности вытесняется рынком прав пользования. Если взять соотношений транзакций, скажем, в Германии, то рынок прав аренды имеет количество транзакций просто на порядки выше, чем количество сделок купли-продажи права собственности на землю. То есть, существует такой мировой тренд. В то же время мы видим, что наши власти нам предоставляют концептуально новую модель, которая предусматривает абсолютную собственность на землю. Предполагается, что будут проданы государственные земли, в том числе и особо ценные земли. Государственная форма собственности на землю сначала будет заменена на коммунальную, то есть будет передана громадам. А громады трансформируют её в частную собственность. То есть частная собственность трактуется уже как абсолютная частная собственность”, – рассказала Глоба.
Эксперт считает, что власть сейчас не слышит своих оппонентов: “Они не задумываются о том, почему Европа выбрала другую модель. Почему выгодна народу в целом другая модель. Все разговоры о том, что частное хозяйство может дать высоко маржинальный продукт с высокой степенью добавочной собственности в то время, как крупные землевладельцы выращивая зерно дают низкую прибыль… Никакие аргументы не работают, там стена”.
По словам Натальи Глобы, максимальный компромисс в том, что верхняя граница в 213 тысяч гектар заменяется на какую-то другую цифру: “У меня есть подозрение, что безумие в 213 тысяч гектаров изначально было поставлено таким, чтобы это и было тем полем, куда можно отступить. Вся логика прикрывается одним-единственным – бабушка с паем имеет право продать свой пай. Им говорят о государственной земле, о том, что продажа государственной земли – это невозможно по Конституции, а они – про бабушку с паем. Им говорят, что фермер, у которого сто гектаров земли, не в состоянии выкупить эту землю в случае продаж, а они – про 3-5, 9 процентов кредита. Им опять говорят, что даже при нулевой ставке кредита, ни у одного фермера не найдется 200 тысяч долларов, а они – про бабушку с паем”, – пояснила ситуацию эксперт.
