Эдвард Уокер, профессор политологии в Калифорнийском университете, считает, что Петр Порошенко заплатит высокую цену в случае поражения в Дебальцево.
Я не думаю, что существует хоть один шанс на реализацию Минского соглашения в полном объеме. Сомневаюсь, хотя и в меньшей мере, что произойдет прекращение огня и отвод войск, сообщает ЛІГАНовости.
Ниже – ключевые позиции, которые влияют на работоспособность соглашений.
1. Положение о прекращении огня и отводе войск будет очень сложно выполнить
Как и в случае с прекращением огня, оговоренным первым Минским соглашением, ключевой проблемой во втором Минском соглашении стало блокирование, на этот раз в Дебальцево крупной группы украинских войск. Если прекращение огня все же вступит в силу, необходимо будет получить согласие на вывод этих войск или деблокировать их. Кроме того, официальному Киеву будет сложно приказать отвести войска с территории на северо-востоке от Мариуполя, отвоеванной на прошлой неделе батальоном Азов.
2. Множество важных деталей не рассматриваются в соглашении
В частности, положение об отводе войск касается только тяжелого вооружения. Совершенно неясно, что должно быть с наземными войсками, бронетехникой, легкой полевой артиллерией, системами противовоздушной обороны, и т.д. Также в соглашении ничего не сказано об авиации. Наконец, неизвестно, достигнуто ли общее согласие о “линии соприкосновения”, от которой необходимо отвести тяжелое оружие. Очевидно, что не было детального соглашения о том, что и где может находиться.
3. У большей части положений сегодняшнего соглашения крайне мало шансов на реализацию
Среди них положение, предполагающее контроль Киева над выборами на территориях, контролируемыми ДНР и ЛНР (пункт 4) и положение, предусматривающее “полный контроль над государственной границей Украины” (пункт 9). Помимо этого, Киев не допустит сепаратистов к власти в центральных учреждениях, даже если в Конституцию Украины внесут поправку о децентрализации власти (пункт 11).
Вызывает сомнение гтовность Киева предоставить ДНР и ЛНР какое-либо право вето на решения в сфере внешней политики, в том числе вступление в альянсы (к чему Москва призывала еще с начала прошлого года, надеясь включить это положение в механизм “децентрализации” Украины). Кроме того, Порошенко даже при всем желании не сможет убедить парламент возобновить выплаты пенсий и других социальных платежей, при этом очевидно, что такого желания у него нет (пункт 8 второго минского соглашения).
И напоследок, совершенно невозможно представить, что все иностранные вооруженные формирования, военная техника и наемники будут выведены с территории Украины.
В действительности, единственные осуществимые положения второго Минского соглашения – это положение 1 о прекращении ведения огня; положение 2 об отводе тяжелого вооружения; положение 3 о наблюдении ОБСЕ за местоположением сил; и положение 6, гарантирующее обмен заложниками по принципу “всех на всех”.
Однако, важно понимать, что “Потемкинские договоренности” (как и “Потемкинские деревни”) в декларации обладают высокой политической важностью, поскольку частично они маскируют разногласия, а частично – позволяют подписавшим сторонам толковать перед своими избирателями соглашение на свой лад.
Путину это будет не сложно, в отличие от представителей ДНР и ЛНР: их настоящая целевая аудитория – Москва, и с ней проблем не будет, но временно автономные командиры их вооруженных сил, однако, могут стать проблемой, если откажутся соблюдать соглашение. Значительно сложнее будет Меркель и Олланду оправдать соглашение перед своими согражданами, особенно когда станет ясно, что многие из положений невозможно выполнить.
Наиболее политически уязвимым остается Порошенко, которому, возможно, придется заплатить высокую цену на внутриполитическом фронте, особенно если из-за соглашения Украина уступит большую часть территории, или допустит большие военные потери в последующие дни и недели.
4. Все стороны имеют больше стимулов для прекращения огня и отвода войск – по сравнению с сентябрем
Несмотря на то, что второе Минское соглашение будет крайне сложно реализовать, стимулов для удержания стабильного и замороженного конфликта на востоке Украины стало больше, чем было в сентябре. Это относится ко всем сторонам, включая Москву. Отчасти так происходит по внутренним причинам (например, российская и особенно украинская экономики находятся в худшем состоянии, чем в сентябре, а война обходится очень дорого). Частично это объясняется тем, что Меркель и Олланд столкнулись с еще одним кризисом в Еврозоне после того как в Греции на выборах победила Сириза, подчеркнув степень наихудшего в истории кризиса Европейского проекта.
Но – самое главное – все стороны должны понимать, что риск тотальной непрямой войны между Соединенными Штатами (поддерживаемыми как минимум частью союзников) и Россией увеличился в настоящее время, потому как Вашингтон рассматривает возможность предоставления Киеву летального оружия. Тот факт, что опосредованная война может превратиться в прямой конфликт между ведущими ядерными державами мира, заставляет задуматься.
Теперь я стоит остановиться на положениях 1 и 2 Минского соглашения.
Положение 1: пункт о прекращении огня
Соглашение о прекращении огня должно было вступить в силу в воскресенье, 15 февраля, а не сразу после достижения договорённостей. Возможно, Москва не хочет “отзывать” сепаратистов, пока они не выполнят ряд ключевых военных задач, хотя это маловероятно, учитывая невозможность их достижения в течение нескольких дней. Другой вариант заключается в том, что Москва и, возможно, Киев, считают, что им потребуется некоторое время, чтобы расположить свои силы таким образом, что бы те не подвергались опасности.
Тем не менее, ключевой момент заключается в том, что в Положении 1 нет никаких упоминаний об украинских силах, оказавшихся в “дебальцевском кармане”. На протяжении последних нескольких дней перед Минском там велась ожесточенная борьба (украинская сторона сообщила, что только за 10 февраля было убито 19 солдат и 78 раненых), и похоже, что военные действия там будут продолжаться, по крайней мере, до воскресенья. Не думаю, что у сепаратистов были хоть какие-то шансы взять под контроль “дебальцевский карман” до воскресенья, учитывая численность украинских сил на той территории (приблизительно там дислоцировано от 5 до 7 тысяч солдат, возможно, реальная цифра намного меньше).
Критично важна дальнейшая судьба этих в настоящее время очень уязвимых украинских сил при вступлении в силу режима прекращения огня. Я не сомневаюсь, что этот вопрос долго и интенсивно обсуждался в Минске. (Велись ли когда-либо в истории подобные всенощные переговоры с участием лидеров четырех европейских стран?) Тем не менее, в Декларации Дебальцево никак не упоминается. Поэтому нам и неизвестно, собирались ли подписанты оставить эти силы на прежнем месте, или речь шла об организованном отводе войск, с оружием или без него, включая бронированную и другую тяжелую технику. Если же вопрос просто отложили, поскольку стороны не смогли прийти к соглашению, то вторые Минские договоренности почти наверняка не будут иметь никаких последствий.
Порошенко окажется особенно уязвим с политической точки зрения, если украинские войска в “дебальцевском кармане” будут уничтожены или взяты в плен после вторых Минских договоренностей. Он и верховное командование Украины приняли решение оставить их на месте и отдали приказ защищать позиции, несмотря на явный риск формирования “котла”. Если после вторых Минских договоренностей последует военная катастрофа в Дебальцево, Порошенко заплатит за подписание этих соглашений еще более высокую цену.
Очень высокими ставки для украинского президента в Дебальцево делает судьба 300 украинских солдат, оказавшихся в ловушке под Илловайском, когда был подписан первоначальный Минский протокол в сентябре прошлого года. Они были уничтожены тяжелой артиллерией и РСЗО до и после первого “прекращения огня”. Соглашение было нарушено террористами, которые открыли огонь и нанесли тяжелые потери украинцам во время их отступления. .
Положение 2: Отвод тяжелых вооружений
Положение 2 – ключевое в документе. Мягко говоря, оно изложено чересчур неопределенно. Это не обязательно значит, что оно бессмысленно, но совершенно точно – дьявол будет крыться в деталях.
Ключевые пункты положения следующие:
Стороны должны вывести все тяжелое вооружение на равные расстояния друг от друга с целью создания зоны безопасности шириной минимум 50 километров друг от друга для артиллерийских систем калибром 100-мм и более, и зоны безопасности шириной 70 километров для реактивных установок залпового огня, и шириной 140 километров для таких РСЗО как “Торнадо-С”, “Ураган”, “Смерч” и тактических ракетных комплексов “Точка” (Точка-У).
Украинские войска должны отвести все вооружение от существующей на данное время фактической линии соприкосновения. Вооруженные формирования боевиков, действующие в определенных районах Донецкой и Луганской областей Украины, должны отойти от линии соприкосновения согласно Минскому меморандуму от 19 сентября 2014 года.
Таким образом, положение требует создания “зоны безопасности” посредством вывода тяжелого вооружения различной мощности, а более габаритная, более мощная техника, должна отступить еще дальше, как показано на карте ниже. (Я включаю её только в иллюстративных целях, а не потому, что я думаю, что это очень точно).
Как отмечалось ранее, в положении ничего не упоминается о сухопутных войсках и бронированной технике. То, что с ними произойдет, во многом определит, наступило ли в действительности стабильное прекращение огня. Несомненно, уровень насилия будет уменьшаться, если положение 2 будет реализовано в полном объеме, и атаковать станет намного труднее для обеих сторон, но сухопутные войска все еще будут стоять лицом к лицу и пересекаться, особенно в густонаселенных районах.
Кроме того, следует учитывать размер территории между красными линиями на карте, в том числе крупные города в регионе (Донецк, Луганск, Горловка), где все, кроме тяжелого вооружения, силы, видимо, останутся на месте. Отметим также, что зона разделения очень широка, учитывая относительно небольшую зону конфликта. Это менее серьезная проблема для украинских сил, имеющих возможность для отхода на запад и на север, но трудно поверить, что сепаратисты отведут свое тяжелое вооружение к границе или даже пересекут границу с Россией.
Самое главное в том, что положение 2 ссылается на две линии: на “актуальную линию соприкосновения” сегодня и “линии соприкосновения согласно Минскому меморандуму от 19 сентября 2014 года”. Тем не менее, очевидно, что твердой договоренности о размещении этих линий на местности – нет. В частности, “текущая линия соприкосновения” неясна и оспаривается, особенно (и не только) вокруг Дебальцево.
Эдвард Уокер, профессор политологии в Калифорнийском университете
