Эту «счастливую» фотографию дочь Мазурка недавно выложила в социальную сеть. Девочка, как и ее мама Людмила, отказывается верить в жестокость отца. Фото из социальных сетей.
Журналисты пытались понять, почему украинцы защищают преступника.
Похоже, поиски подозреваемого в расстреле охранников ТРЦ “Караван” зашли в тупик. Эксперты считают, что с таким типичным лицом, как у Ярослава Мазурка, достаточно лишь немного изменить внешность (отрастить бороду, похудеть, носить капюшон), чтобы затеряться в толпе. Кроме того, черты человека резко меняются от эмоций, которые он испытывает.
Впрочем, Мазурку и его родным есть на кого положиться. Если в первые дни после расстрела в “Караване” люди робко пытались найти объяснение поступку стрелка, то сейчас на форумах звучат высказывания в его поддержку. Люди откровенно насмехаются над тем, что милиция не может найти человека, лицо которого видит вся Украина. Трагедия трех семей, которые потеряли кормильцев, отошла на второй план. Значит ли это, что люди утратили способность сочувствовать чужому горю?
– Человеку свойственно ассоциировать разные события с собой, – анализирует ситуацию психолог Юрий Калашников. – А все, что связано с властью, с силой, у людей вызывает отрицание. Будь то власть предпринимателя, которую представляют охранники, или власть в лице милиции. Выражая поддержку Ярославу Мазурку, люди на самом деле не оправдывают его поступок, а дают понять силовым структурам: мы не с вами, мы вам не верим, вы не можете нас защитить. Вы не способны усмирить мажоров, прекратить беспредел на дорогах, искоренить уличные грабежи и отстоять обиженных. Вы можете демонстрировать свою силу только за дверями кабинетов.
Сказать открыто эти слова люди не могут, так как боятся быть наказанными, а социальные сети дают возможность выплеснуть все, что накипело на душе.
Ярослав Мазурок – человек из провинции, который искал в мегаполисе свое место под солнцем и не сумел найти. Таких как он, обиженных, сегодня тысячи. Поэтому я думаю, что 50% людей, даже 75%, которые видели Мазурка, будут если не помогать ему, то стараться не замечать.
Громкое убийство отразило современную Украину и украинцев с нашим недоверием к властям, милиции, соседям, журналистам. Оно показало прорехи в информационной политике МВД, которое оказалось не только не готовым к раскрытию преступления, но и к результативной работе со СМИ. Молчание милиции лишь усилило потребность общества в новой информации – в итоге у каждого СМИ рождаются свои версии, одни источники опровергают данные других. А спросить не с кого.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Людмила Мазурок: “Боюсь, что уже не увижу Славика живым!”
Жена подозреваемого дала интервью газете “Вести. Версии. События”. Она категорически отрицает то, что “караванский” стрелок – это ее супруг Ярослав Мазурок. “КП” публикует выдержки из беседы.
– Это не он! 27 сентября позвонила свекровь Галина на мобильный Ярослава, который он оставил дома. Наверное, просто забыл, когда поехал за молоком к моей тете на рынок. И, кстати, хлеб мы тоже не покупаем в магазине. Я его сама пеку. Я подняла трубку, а свекровь мне говорит: “Что у вас там происходит!? У нас тут весь поселок гудит, что, мол, Ярослав застрелил четверых человек! Посмотри новости”. Я посмотрела, потом перезвонила свекрови и сказала, что это полный бред и что это не он. Он ночевал дома, потом ушел на работу.
– Вы можете подробно рассказать, как вел себя Ярослав в тот день, когда застрелили охранников?
– Вел себя, как обычно. Часов в девять он пришел с работы. Переоделся, поужинал, поиграл в шахматы в Интернете. На следующее утро, когда я проснулась, его уже не было дома.
– А где и кем работает Ярослав?
– На стройке штукатуром. Еще берется за ремонты в квартирах.
– Людмила, скажите, а вы видели когда-нибудь у Ярослава оружие?
– Нет, оружия я у него никогда не видела. При обыске у нас нашли воздушку и шомпол. Забрали также ржавые пульки времен ВОВ. Нашли еще якобы приспособление для выливания пуль, какой-то порох, пластмассовые пистолеты. Забрали процессор от компьютера. Главной “уликой” были чертежи моего покойного свекра. Он когда-то решил усовершенствовать спуск в автомате Калашникова. Чертежи его у нас лежали. Ярослав нигде не служил. С молодых лет он страдал артритом, мучился от невыносимых болей в ногах, употреблял серьезные препараты для лечения. Были такие дни, когда он даже ходить не мог.
Как ни странно, но несмотря на такие болезни, Людмила рассказала, что Ярослав активно занимался спортом. Участвовал в боксерских соревнованиях, получал грамоты, не пил и не курил.
– Был очень сердобольный. Он приносил домой голубей, ворон с раненой лапкой или подбитым крылом, лечил их дома, потом выпускал, – продолжает Людмила. – Он был очень спокойным. Общался с одноклассниками и друзьями в социальных сетях. Домой они к нам не приходили.
Единственное мое желание, чтобы это все поскорее закончилось и мой Ярослав вернулся домой. Знаете, порой меня посещают страшные мысли, что уже никогда его не увижу.
