Человек, воспитанный в условиях абсолютистского и всеподавляющего государства, оказываясь без контроля и кнута, возвращается зачастую к своей асоциально-протестной угнетенной природе.
Есть у Александра Куприна рассказ 1908 г. о поездке в Финляндию вместе с писателями Буниным и Федоровым. Возвращаясь из страны прозрачных озер, литературные классики решили перекусить поздно вечером на финской станции Антреа. В ходе ужинa Александр Иванович остался пораженным богатством и изысканностью блюд за чистым и нарядным длинным столом, за которым каждый кушал, сколько ему хотелось, а затем по собственной доброй воле платил ровно одну марку (тридцать семь копеек). Никакого надзора, никакого недоверия.
Однако по возвращении в вагон писателей ждала совершенно противоположная картина. Дело в том, что с ними ехали двое подрядчиков по каменным работам, представляющие собой «всем известный тип кулака из Мещовского уезда Калужской губернии: широкая, лоснящаяся, скуластая красная морда, рыжие волосы, вьющиеся из-под картуза, реденькая бороденка, плутоватый взгляд…».
Вот как описывает Куприн их диалог:
«— Вот дурачье так дурачье. Ведь этакие болваны, черт их знает! Да ведь я, ежели подсчитать, на три рубля на семь гривен съел у них, у подлецов… Эх, сволочь! Мало их бьют, сукиных сынов! Одно слово — чухонцы.
А другой подхватил, давясь от смеха:
— А я… нарочно стакан кокнул, а потом взял в рыбину и плюнул.
— Так их и надо, сволочей! Распустили анафем! Их надо во как держать!».
Описанную Куприным разницу мировоззренческого поведения в соприкосновении западной и восточной цивилизаций легко объяснить. Как известно, в относительно открытых политико-экономических системах внешние свободы, предоставляемые гражданину, компенсируются его внутренней самоорганизацией, основанной на самоконтроле, самоограничении и уважительном отношении к окружающим.
В свое время автор этих строк, воспитываясь в советской образцово-показательной школе имени Ленина, стал свидетелем сцены, как примерные ученики, оказавшись на летних каникулах без учительского присмотра в классе, разнесли парты, стенды и учебные пособия в сучья и клочья.
Многое ли изменилось с тех пор? С «широкими скуластыми мордами с плутоватым взглядом» мы сталкиваемся ежедневно. Они восседают за рулем супердорогих джипов на фоне умирающих в больницах из-за отсутствия лекарств больных, ругают матом своих наемных за триста долларов в месяц работников, хамят и толкают женщин в общественном транспорте, переворачивают урны на улицах, а также издают звериные вопли под окнами спящих людей в ночное время. Независимо от социального статуса и материального достатка философия жизни у описанного Куприным «известного типа» одинакова — побольше скушать, поменьше заплатить, а уходя, плюнуть напоследок в тарелку и разбить стакан.
Можно раскритиковать правительственную программу, переизбрать власть, эмигрировать, однако ответа на вопрос, что делать с тяжелым ментальным человеческим наследием царства «Малют и Годуновых», империи «Петров и Аракчеевых», а также союза «Иосифов и Берий», я лично для себя пока не получил.
Олег Кильницкий, обозреватель отдела «Рынки»
