Колонка Олега Кильницкого, обозревателя отдела «Рынки»
«Есть два типа в народе. В одном преобладает Русь, в другом — Чудь, Меря,— писал Иван Бунин в «Окаянных днях».— Но и в том, и в другом есть страшная переменчивость настроений, обликов, «шаткость», как говорили в старину. Народ сам сказал о себе: «Из нас, как из древа,— и дубина, и икона»,— в зависимости от обстоятельств, от того, кто это древо обрабатывает: Сергий Радонежский или Емелька Пугачев».
О том, кто и как обработал и расшатал древо в годы Великой Октябрьской социалистической революции и Гражданской войны великий русский классик и нобелевский лауреат рассказал в своих произведениях:
«Вдруг выскочила из-под ворот орава мальчишек с кипами только что отпечатанных «Известий» и с криками: «На одесских буржуев наложена контрибуция в 500 миллионов!» — Рабочий захрапел, захлебнулся от ярости и злорадства: «Мало! Мало!» — Конечно, большевики настоящая рабоче-крестьянская власть. Она осуществляет заветнейшие чаяния народа».
В отличие от лирических бунинских «Темных аллей» читать «Окаянные дни» любят далеко не все — уж слишком шокирующей выглядит картина люциферовского шабаша. Вот как описывал Иван Алексеевич революцию:
«Тюрьмы Чека были по всей России переполнены,— хватали кого попало, во всех подозревая контрреволюционеров, каждую ночь выгоняли из тюрем мужчин, женщин, юношей на темные улицы, стаскивали с них обувь, платья, кресты, делили меж собою. Гнали разутых, раздетых по ледяной земле, под зимним ветром, за город, на пустыри, освещали ручным фонарем… Минуту работал пулемет, потом валили, часто недобитых, в яму, кое-как заваливали землей».
В такт борьбе чекистов с врагами народа в городах разворачиваются еврейские погромы, организованные озверевшими и обезумевшими темными массами.
«Это называется, по Блокам, «народ объят музыкой революции — слушайте, слушайте музыку революции!» — иронизировал классик.
Читать Бунина, как очевидца тех страшных дней, нелегко, однако полезно и поучительно. Его творчество воспитывает и очищает, помогает человеку отделить фальшь от действительности и учит не впасть в дьявольское искушение тех идолов-вождей, которые рядятся, время от времени, в белые одежды борцов за светлое будущее и которые ради погибели проклятого прошлого готовы на погибель хоть половины русского народа.
Бунин актуален и своевременен. Читая его, начинаешь заново переосмысливать истинную цену утопического великого эксперимента, с катастрофическими последствиями которого мы продолжаем повсеместно сталкиваться в сегодняшней Украине. Глядя на современных политических вождей, претендующих на звание вершителей судеб, складывается впечатление, что они так и не успели познакомиться с известным крылатым императивом Иммануила Канта: «Поступай так, чтобы человечество и в твоем лице, и в лице всякого другого всегда рассматривалось тобой как цель, но никогда только лишь как средство».
А значит, расхлебывать эксперимент нам придется еще долго — до тех пор, пока этот основной закон кантовской этики, который определяет нравственные устои современного гуманистического общества, не примет к применению каждый из нас.
