Укрепление украинской национальной идентичности за последние три десятилетия независимости - это важный и недостаточно изученный исторический феномен, который имел последствия далеко за пределами Украины. Оно изменило политический климат на большей части постсоветского пространства и способствовало формированию сегодняшнего климата противостояния между Россией и Западом в стиле холодной войны.
С самого начала путь постсоветского государственного строительства Украины определялся конкуренцией между соперничающими нарративами, которые стремились поместить страну в так называемый Русский мир или в европейское сообщество наций. Украинские поклонники дружественной России восточнославянской идентичности всегда могли рассчитывать на мощную поддержку со стороны самой России. Западный мир, напротив, так и не смог определиться с отношением к Украине и в целом придерживался осторожного подхода. Как информируют Экономические новости, об этом пишет профессор Национального университета “Киево-Могилянская академия” Тарас Кузьо для Atlantic Council.
Тем не менее, за последние тридцать лет старые имперские мифы о вечном братстве с Россией постепенно выходят из моды среди украинской аудитории и вытесняются все более уверенным в себе чувством европейской идентичности. Геополитические последствия этой тенденции были глубокими и продолжают ощущаться во всем регионе.
Одним из ключевых факторов поворота постсоветской Украины в сторону западного мира стала последовательная неспособность России с 1991 года конструктивно работать с любыми украинскими лидерами. Действительно, российское запугивание, высокомерие и шовинизм сделали, пожалуй, не меньше, чем любая внутренняя политика, инициированная в Киеве, для продвижения независимой украинской национальной идентичности и дальнейшего отдаления страны от российской сферы.
Эта тенденция особенно ярко проявилась после начала российской военной агрессии в 2014 году. На протяжении последних семи лет широко обсуждался самоуничтожительный характер путинской войны в Украине. Однако проблемы России с Украиной возникли еще до сегодняшних военных действий. Недовольство нынешнего украинского президента Владимира Зеленского Путиным не является чем-то новым и во многом повторяет аналогичное недовольство его предшественника Леонида Кучмы Борисом Ельциным в 1990-х годах.
В первые постсоветские годы уже было ясно, что Россия не намерена отказываться от своих претензий на господство над тем, что многие в Москве считали номинально независимой Украиной. Ельцин изначально боролся против идеи полной независимости. Как только СССР официально прекратил свое существование, вскоре были предприняты первые российские усилия по отторжению Крыма от нового украинского государства.
Десятилетие спустя прокремлевская Партия регионов стала политическим проводником усилий по превращению Украины во вторую Беларусь. С начала 2000-х годов и до своего распада в 2014 году Партия регионов тесно сотрудничала с Кремлем, чтобы направить Украину по тому же пути, по которому с 1994 года шел белорусский диктатор Александр Лукашенко. Эти усилия опирались на огромную экономическую, политическую и информационную поддержку, но в двух отдельных случаях были отбиты массовыми народными восстаниями.
Россия продолжает поддерживать политические партии в Украине, но влияние этих политических сил сейчас значительно уменьшилось. Поддержка откровенно пророссийских партий, по понятным причинам, сократилась по всей стране с 2014 года, а значительная часть традиционного для Кремля украинского электората была лишена избирательных прав в результате оккупации Россией Крыма и восточной части Донбасса.
В результате этих изменений пророссийским силам теперь практически невозможно победить на президентских выборах в Украине или получить парламентское большинство в стране. Если десять лет назад поддерживаемые Кремлем кандидаты и политические партии могли рассчитывать на получение от 40% до 50% голосов избирателей, то сейчас этот показатель составляет около 20%. Учитывая, что непропорционально большая часть этой поддержки приходится на избирателей пенсионного возраста, трудно понять, как Россия может надеяться на реальное политическое возвращение в Украине.
Несмотря на кажущуюся решительность геополитического развода Украины с Россией, конфронтация между двумя странами продолжается и в настоящее время находится на самой кровавой стадии. С момента захвата Россией Крыма в 2014 году более 14 000 украинцев погибли и около двух миллионов были вынуждены покинуть свои дома в результате семилетнего конфликта на востоке страны, который продолжает кипеть и конца ему не видно.
Мало кто в Украине ожидает, что ситуация изменится в ближайшее время.
Конституционные поправки, принятые в России в прошлом году, означают, что Путин, скорее всего, останется у власти до 2036 года. Пока он находится в Кремле, перспективы мира невелики.
Контрпродуктивная политика России в отношении независимой Украины свидетельствует о том, что Кремль не понимает истинного национального характера своего близкого соседа, который никогда не был так похож на Беларусь и Россию, как это любят утверждать московские пропагандисты.
В советское время Украина была единственной из трех республик, где существовало активное демократическое движение, требовавшее соблюдения национальных прав и прав человека. Неудивительно, что украинские политзаключенные составляли самый большой национальный контингент в советских ГУЛАГах. Это сильное чувство национальной идентичности было подчеркнуто в эпоху перестройки, когда украинцы настойчиво добивались независимости, в то время как Беларусь была в основном пассивна, а многие в России выступали за сохранение свободной конфедерации, которая оставила бы их имперскую идентичность нетронутой.
В течение первой половины трех десятилетий независимости Украины страной руководила непростая коалиция бывших коммунистов и национал-демократов. В период правления президентов Леонида Кравчука и Леонида Кучмы (1991-2004 г.г.) наблюдался постепенный прогресс в направлении формирования более независимой украинской идентичности в государственном секторе через официальные газеты, школы и высшее образование. Однако российское влияние оставалось доминирующим в СМИ и популярной культуре, что часто приводило к размыванию границ между двумя странами.
После обретения независимости изучение украинской истории постепенно изменилось. После десятилетий советского отрицания память о рукотворном голодоморе 1930-х годов стала играть все более важную роль в национальной памяти. Влиятельными стали переведенные диаспорами истории Украины Ореста Субтельного и Пола Р. Магоци. Новые школьные учебники и историки возродили изучение украинской истории как предмета, независимого от российской и восточнославянской истории. В Украине начали появляться новые памятники украинским героям, запрещенным советским режимом, а многие советские памятники были снесены.
Оранжевая революция 2004 года стала первым из двух великих переломных моментов в постсоветском национальном пробуждении Украины, которые послужили укреплению европейской идентичности страны и одновременно углубили раскол с Россией. Массовые протесты миллионов украинцев в ноябре 2004 года заставили власти повторно провести президентское голосование, что позволило кандидату от оппозиции Виктору Ющенко одержать убедительную победу, получив большинство голосов в западной и центральной Украине. Победа Ющенко продемонстрировала, как специфически украинская идентичность распространяется по стране из ее традиционных западных областей в остальные регионы Украины.
Президентство Ющенко в конечном итоге не смогло преобразовать Украину политически, но оно было очень успешным в консолидации независимой украинской идентичности. В 2006 году был создан Украинский институт национальной памяти. В том же году закон о признании Голодомора актом геноцида против Украины был поддержан всеми парламентскими силами, кроме Партии регионов и коммунистов. Более того, Ющенко также поддержал реабилитацию и официальное чествование украинских националистических групп советской эпохи.
Российские мечты о возвращении Украины в орбиту Кремля были временно подкреплены победой на выборах 2010 года промосковского кандидата в президенты Виктора Януковича, который играл роль злодея во время “оранжевой революции” 2004 года. Политическое возвращение Януковича вызвало в Кремле новый оптимизм по поводу того, что Украина еще может быть возвращена. Он широко поддержал многие ключевые позиции России в войнах памяти, формирующих украинскую национальную идентичность, выступая против членства страны в НАТО и отвергая попытки пересмотреть устоявшиеся исторические нарративы советского периода.
Однако победа Януковича на выборах 2010 года не ознаменовала собой решительный поворот назад к России. В действительности, она стала результатом усталости и разочарования от неудач оранжевых революционеров в выполнении своих смелых обещаний. Последний пророссийский лидер Украины никогда не пользовался поддержкой большинства и оставался глубоко непопулярным на большей части территории страны. Когда Янукович попытался отказаться от взятого во время предвыборной кампании обязательства подписать Соглашение об ассоциации с Европейским союзом, миллионы украинцев вновь вышли на улицы.
Революция Евромайдана 2013-14 годов и последовавшая за ней российская военная агрессия представляют собой второй великий поворотный момент в современной истории Украины. В результате продолжающегося конфликта с Россией украинская национальная идентичность значительно усилилась в южных и восточных регионах страны, где ранее процветала пророссийская и советская идентичность.
Ярким примером этой тенденции является Днепр, который входит в число крупнейших и наиболее стратегически важных городов восточной Украины. Этот сильно русифицированный город с населением около миллиона человек когда-то служил сверхсекретным центром советской ракетной и ракетостроительной промышленности. До 2014 года город регулярно голосовал за прокремлевских кандидатов. Однако с начала войны Днепр претерпел поразительную трансформацию, став патриотическим фронтовым бастионом украинского сопротивления российской агрессии.
Во многом революция “евромайдана” и последовавший за ней вооруженный конфликт с Россией ускорили создание гражданской украинской нации. Большой процент украинских новобранцев и погибших на поле боя – выходцы из русскоязычных районов страны, особенно из Днепра и прилегающей Днепропетровской области. Когда русскоязычные и украиноязычные украинцы плечом к плечу сражаются против кремлевских войск, понятия языкового разделения отошли на второй план. Показательно, что большинство украинцев поддерживают принятый в 2019 году закон о языках, несмотря на продолжающиеся попытки пророссийских политических сил использовать языковой вопрос в своих целях.
Принятие Украиной законов о декоммунизации в 2015 году стало еще одним важным шагом в сторону от общей идентичности советской эпохи. Этот шаг официально узаконил и ускорил продолжающееся удаление советских символов из украинских общественных мест. Первые попытки избавить Украину от выдающихся советских памятников и символов были предприняты в начале 1990-х годов, но эти усилия сильно различались в зависимости от региона и, как правило, были безрезультатными. Новая волна началась в декабре 2013 года со сноса главного киевского памятника Ленину во время революции на Евромайдане.
После принятия закона о декоммунизации Украины по всей стране были переименованы города, поселки, улицы и площади, а тысячи советских статуй и памятников были демонтированы. Многие восприняли это как завершение незавершенного дела 1991 года и прекращение двусмысленных отношений с советским прошлым страны. Из 6 000 памятников Ленину, доставшихся Украине в наследство от СССР, сегодня сохранились только в оккупированных Россией Крыму и Донбассе.
Законы Украины о декоммунизации также привели к тому, что страна решительно дистанцировалась от советской эпохи и современных российских исторических нарративов. Запрещая нацистскую и коммунистическую символику, эти законы неявно уравнивали две тоталитарные идеологии.
Поскольку независимая Украина стремится избавиться от последних остатков имперского прошлого, советские праздники были пересмотрены или полностью исключены из национального календаря. С 2015 года традиционные для коммунистической эпохи празднования победы Красной армии над нацистской Германией были заменены более торжественными, в европейском стиле, чествованиями жертв Второй мировой войны. В то время как Путин продолжает раздувать культ Дня Победы до все более абсурдных высот, Украина движется в противоположном направлении.
Угасающие надежды Кремля удержать Украину в рамках Русского мира получили новый удар в начале 2019 года, когда Константинопольский патриарх Варфоломей I предоставил Украине православную независимость. Создание новой православной церкви Украины, неподконтрольной Русской православной церкви, оставило мечты Путина о неформальной империи в подвешенном состоянии. Хотя Московский патриархат все еще имеет значительное присутствие в Украине, почти две трети православных украинцев теперь относят себя к сторонникам Православной церкви Украины.
Конечно, путь государственного строительства в Украине еще далек от завершения. Региональные различия по-прежнему представляют собой проблему для страны. Однако эти различия уже не являются глубокими, о чем свидетельствует общенациональная поддержка, благодаря которой Владимир Зеленский одержал убедительную победу на президентских выборах в 2019 году.
Поскольку Украина отмечает три десятилетия независимости, страна явно вышла за рамки устаревших советских определений идентичности, основанных на общем восточнославянском происхождении и российско-украинском “братстве”. Вместо этого возникла специфическая украинская национальная идентичность, которая отражает новые социальные, культурные и геополитические реалии региона. Борьба против российской оккупации и военной агрессии, вероятно, будет продолжаться еще много лет, но можно утверждать, что битва Украины за независимую идентичность уже выиграна.
