Уже не первый месяц в деловом сообществе циркулирует информация, что долговая ситуация крупнейшего отечественного зернотрейдера ООО СП «Нибулон» усугубляется. И для выживания ему, возможно, придется искать инвестора. Из декларации народного депутата Андрея Вадатурского, следует, что он владеет 20% общего капитала ООО СП «Нибулон». В денежном выражении доля Вадатурского-младшего составляет всего 3700 грн. Может ли занижение стоимости бизнеса быть подготовкой к продаже его части?
Большие долги всегда вредны. Их надо отдавать. Но, что делать, если отдавать нечем? Как свидетельствует опыт, большинство компаний и банков, попавших в сложное положение, ищут пути наращивания капитала. Другими словами, пытаются привлечь инвестора с живыми деньгами. Для чего им нередко приходится делиться собственностью. Как формально — со своими офшорами, так и с реальными покупателями.
По данным СМИ, состояние дел у «Нибулона» вызывает вопросы. И хотя сама компания не раскрывает свои финпоказатели, журналисты узнали, что объем обязательств ООО «Нибулон» в 2016 году достиг $474,3 млн., из них текущих долгов — $316,5 млн. А вся выручка предприятия за 9 мес. 2016 года составила $363 млн. В том числе операционная прибыль — $54,2 млн. (на фоне крупных убытков 2014-ом и 2015-м годах).
При этом планы зерновой компании, которая владеет одноименным судостроительно-судоремонтным заводом в Николаеве, максимально амбициозны: в течение ближайших 4-х лет она намерена нарастить количество построенных судов до 100 единиц, открыть регулярные пассажирские перевозки в акваториях рек Южный Буг и Днепр, до середины июня достроить два перегрузочых терминалов общей стоимостью около миллиарда гривен и т.п. Общие затраты в инфраструктурные проекты собственник компании Алексей Вадатурский и его сын народный депутат Андрей Вадатурский оценивают в 5,5 млрд грн. Не считая текущих расходов компании.
Недавно “долговой парк” зернотрейдера пополнился еще одним кредитом на $90 млн. Любопытно, что IFC (Международная финансовая корпорация), предоставившая “Нибулону” данный заем, раньше активно кредитовала агрокомпанию “Мрию”, испытывающую грандиозные финансовые трудности. Более того, кредит IFC, выданный «Мрии» уже в разгар проблем, трактовался как ориентир надежности компании, которая стремительно увеличивала земельный банк и собственную инфраструктуры. А, когда финансовый пузырь лопнул, частные собственники “Мрии” заявили, что их планы по развитию оказались “слишком амбициозными”, а “реальная цена на продукцию не совпала с ожиданиями”.
В ситуации с “Нибулоном”, на наш взгляд, факторов риска не меньше, учитывая его чрезмерно большие инфраструктурные затраты и конфликт с Мининфраструктуры вокруг так называемой “речной реформы”.
На сегодняшний момент, как пишут СМИ, “Нибулон” обладает конкурентным преимуществом в речных перевозках. Он единственных частный трейдер, кто вложил огромные средства (преимущественно, заимствованные) в собственную логистику, флот, перевалочные мощности, порты, судостроительный завод и т.д.
Однако в случае принятия невыгодных для компании законов, его эксклюзив рушится. И окупаемость инфраструктурных проектов, под которые взяты иностранные кредиты, вырастает на несколько не запланированных лет. Поэтому “Нибулон”, как пишут, выложил на стол последний козырь: начал шантажировать власть своими долговыми обязательствами перед иностранными кредиторами.
Так, в публичной дискуссии с министром инфраструктуры Владимиром Омеляном по поводу законопроектов №2712, 2713 (2713-е), 2475, 2476 народный депутат Андрей Вадатурский фактически угрожал закрытием судостроительного завода и сворачиванием «речного проекта» , под который собственно взяты сотни миллионов иностранных кредитов.
Но добиться желаемых уступок от государства ему пока не удается. Об этом свидетельствует активная пиар-кампания вокруг исключительной роли компании в возрождении отечественного речного судоходства. В нее включены не только СМИ, но и местные власти, профильные ассоциации и даже зарубежные партнеры. По мнению пиарщиков, такая кампания стоит дорого, и, мобилизовав все финансовые ресурсы, “Нибулон” пошел ва-банк.
Что будет дальше? В случае частичной или полной неудачи лоббистских усилий? Является ли это угрозой выплаты многочисленных кредитов, прежде всего, иностранным заимодателям? Насколько вероятна продажа части “Нибулона” финансово состоятельному инвестору? Как высокая закредитованность компании “Нибулон” может отразится на цене? Кто может выступить инвестором: украинская или иностранная компания? Могут ли быть покупателями швейцарский или голландский офшоры Алексея Вадатурского? Особенно, учитывая информацию о том, что ООО СП “Нибулон” имеет (или имел) большую кредиторскую задолженность перед Nibulon SA и Nibulon Trading BV?
Мы искали для себя ответы на эти вопросы у компетентных, по нашему мнению, источников. Редакция обратилась с информационными запросами как в сам “Нибулон”, так и в Европейский банк реконструкции и развития, ПАО “Креди Агриколь банк”, COFCO Agri Ukraine и др.
В свете публикаций о том, что один из менеджеров банка BNP Paribas, при котором “Нибулоном” был получен $100-миллионный кредит, потом перешел на работу в офшор Вадатурского Nibulon SA, нам так же было интересно узнать, сможет ли личная заинтересованность менеджмента иностранных банков быть причиной массированного кредитовании “Нибулона”? И связано ли это с тем, что банки, несмотря на определенные сигналы, не пересматривают с ними условия кредитования?
Мы спросили об этом многих независимых экспертов, большая часть которых отказалась обсуждать “Нибулон”, мотивируя это незнанием деталей или нежеланием портить отношения с Алексеем Вадатурским. “Извините, но про “Нибулон” либо хорошо, либо никак”, – пошутил один из наших собеседников.
И только несколько аналитиков согласились внести ясность, при условии сохранения их анонимности. Беседу с одним из них мы решили пересказать.
– Какова вероятность того, что “Нибулон” привлечет инвесторов в нынешней непростой для него финансовой обстановке?
– Такая вероятность всегда существует, и, я думаю, “Нибулон” к ней готов, занижая размеры капитала. Если в декларации Андрея Вадатурского его 20%-ная доля оценена в 3700 грн., то получается, что вся очень крупная компания стоит… 18,5 тыс. грн.? Т.е. при продаже ее части налоги будут уплачены с нескольких тысяч гривен? А инвестиции внесены “черным налом”, что позволит официально не менять собственника (если будет твердая неформальная договоренность). Это пути к осуществлению колоссальной схемы надувательства бюджета. Я думаю, что “Нибулон” нуждается в переоценке капитала по справедливой цене.
– Могут ли Вадатурские, если “прижмет”, отдать часть компании банкам-кредиторам, взяв их в партнёры?
– А зачем “Нибулон” банкам, тем более иностранным в преддверии открытия рынка земли, когда у них скоро будет масса предложений о земельных залогах? На нем же ничего нет, кроме долгов. Я почти уверен, что земля там в аренде, а все, что они построили и строят – в залоге. С собственностью судостроительного завода надо еще разбираться… Интерес банков в том, чтобы получить назад свои кредитные ресурсы с процентами, причем, немаленькими. Поэтому они готовы тянуть заемщика и перекредитовывать, пока есть свет в конце туннеля.
– Но мы помним, что в 2011 году возникала отчасти похожая ситуация, и тогда Вадатурский-старший категорично заявил, что компания не продается?
– В 2011-ом была попытка рейдерского захвата ООО “Нибулон”. Угроза частичного поглощения враждебными структурами, что, естественно, не устраивало собственников. И это не имеет ничего общего с естественным желанием любого хозяйствующего субъекта привлечь дружественного инвестора и за счет его вливаний выбраться из долгового плена. Думаю, “Нибулон” так же не исключение…
Мария Бакушинская
Источник: Голос.UA
