Брексит, о котором долго и нудно говорили все, кому не лень, свершился. Выход Великобритании из Евросоюза был вроде бы ожидаемым, но длился так долго, что казалось, он уже никогда не состоится, и такое ожидание подкреплялось сильными «антибрекситными» настроениями на Альбионе, а также нерешительностью местных элит в том, чтобы сделать последний шаг и выйти из ЕС. Но победа на внеочередных выборах консерваторов во главе с эпатажным евроскептиком Борисом Джонсоном поставила точку в этой затянувшейся «санта-барбаре», и в ночь с 31 января на 1 февраля 2020 года, почти на год позднее первоначально намечавшегося срока, Великобритания покинула Евросоюз.
Цей текст також доступний українською
О том, какие проблемы в связи с выходом из ЕС возникают в Соединенном Королевстве, писать уже приходилось в течение последних лет неоднократно. Правда, в последний раз это было довольно давно, без малого год назад, когда изначально намеченный на 31 марта 2019 года брексит не состоялся, вопрос завис в воздухе, было непонятно, что дальше, а тема брексита ушла на дальний план. Итак, о проблемах, возникающих внутри Британии говорилось много и обстоятельно.
Однако большие проблемы возникают в Европе. Возможно серьезное геополитическое переформатирование, включая дальнейшее усиление позиций Москвы в Европе, а также создание новых глобальных альянсов и изменение нынешних центров силы. Велика вероятность того, что брексит существенно повлияет и на Украину.
Великобритания в ЕС: от начала до конца
Итак, путь Великобритании в Евросоюзе окончился разводом. Но перспективы пребывания Острова в ЕС изначально были сомнительными. Только с 1 января 1972 года Соединенное Королевство вступило в тогдашние Европейские сообщества, то есть Европейское объединение угля и стали, Европейское сообщество по атомной энергии и, главное, Европейское экономическое сообщество, ставшее предшественником Евросоюза и созданное 1957 году. Старшее поколение должно помнить эпопею со вступлением Британии в «общий рынок», как его тогда называли. Процесс шел сложно, со скандалами, а для узаконивания вступления в Соединенном Королевстве проводили даже референдум в 1975 году, то есть через три года после формального вступления.
Любопытно, что в 1970-х против вступления выступали преимущественно политические левые, вполне обоснованно считавшие «общий рынок» одной из форм капиталистического империализма. Теперь же левые, точнее их подобие в Европе и Британии, выступают против выхода из ЕС, а евроскептицизм приняли на вооружение правые и националисты.
Евроскептицизм на Острове изначально был силен. Он активизировался с приходом к власти Маргарет Тэтчер в 1979 году. Этому есть вполне резонное объяснение.
В Британии живучи колониальные традиции. Она оказывает финансово-экономическое, политическое и культурное влияние на целый ряд стран, которые завязаны на британскую банковскую систему. Британское содружество наций продолжает существовать, причем в него входят такие «не самые последние и плохие» страны, как Канада, Австралия, Новая Зеландия, в которых главой государства по-прежнему считается королева Великобритании, в этих странах сохраняется номинальная должность генерал-губернатора, присылаемого из Лондона. Несомненно, это просто дань традиции, а сами эти страны являются парламентскими демократиями, но от своих «британских корней» указанные страны отказываться не намерены. Несмотря на падение колониальной системы и выход на роль мирового гегемона Штатов, Британия сохраняет интересы по всему миру и даже удерживает кое-какие осколки колониализма вроде Гибралтара в Испании или Фолклендских островов в южной Атлантике у берегов Аргентины, которые честно говоря, не понятно, зачем и нужны Лондону. Британия торгует со всем миром, оказывает финансовые, банковские, страховые и прочие подобные услуги, имеет возможность получать дешевое сырье, включая продовольствие, из бывших колоний. Продолжает укрепляться британо-американский альянс, а отношение Америки с ЕС во царствование Трампа становятся все более натянутыми. Все это не надо Евросоюзу, имеющему свою бюрократию и свою валюту, которой британский фунт только мешает, свои интересы, все более подчиняющиеся интересам лидирующего франко-германского тандема.
Впрочем, даже пребывая в ЕС, Британия находилась в нем «одной ногой», поскольку не входила и не собиралась входить ни в зону евро, ни в шенгенскую зону. Целый ряд обязательных для ЕС предписаний Британия также не выполняла. Фактически Остров находился в ЕС на правах этакого ассоциированного члена.
Процесс брексита запустил референдум, проводившийся в 2016 году. На нем с небольшим перевесом победили сторонники выхода из объединенной Европы. Выход должен был сопровождаться заключением договоров между Островом и ЕС о правилах «цивилизованного развода», чтобы, как у братьев Стругацких, «никто не ушел обиженным». В противном случае мог быть запущен сценарий «жесткого брексита», когда выход одинаково больно ударил бы и по Британии, и по ЕС в социально-экономическом плане. Ведь только прямой вклад Острова в бюджет ЕС достигал 13 млрд евро ежегодно, и это было одним из важных аргументов при агитации за выход из ЕС. Общие же суммы взаимной экономической выгоды оцениваются в сотни миллиардов.
Предыдущему правительству Терезы Мэй согласовать условия выхода не удалось. Мэй ушла в отставку с должности лидера правящей консервативной партии. Ее место занял Борис Джонсон, имеющий достаточно неоднозначную репутацию и являющийся ярым сторонников выхода Острова из ЕС любой ценой. На досрочных парламентских выборах в декабре 2019 года тори во главе с Джонсоном победили достаточно неожиданно и настолько уверенно, что это позволило им, не вступая в коалиции, сформировать свой кабинет и приступить к завершению брексита, что и было сделано в кратчайшие сроки. В середине декабря партия Джонсона победила на выборах, а уже к концу января вопрос был решен.
Парламент Британии после некоторых шараханий 22 января принял закон о выходе из ЕС, а 23 января его подписала Королева Елизавета ІІ. Уже 24 января 2020 года соглашение о выходе Соединенного Королевства из ЕС подписали премьер Британии Борис Джонсон, глава Евросовета Шарль Мишель и глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляен.
Что будет внутри
Впрочем, принятие закона и подписание соглашения только положили начало процессу выхода Британии из Евросоюза, который будет длиться до конца 2020 года, хотя очень многие высказывают вполне обоснованные сомнения в том, что к концу года все необходимые вопросы будут решены полностью и окончательно. Все это время ЕС и Британия будут сосуществовать в прежнем формате, с сохранением имеющейся правовой базы, но Лондон уже не будет принимать участие в управлении Евросоюзом.
Ранее уже приходилось писать о том, что выход из ЕС порождает огромные проблемы внутри страны, даже чреват расколом и превращением Великобритании в «малобританию».
Прежде всего Шотландия изначально резко возражала против выхода из объединенной Европы, вплоть до проведения референдума об отделении от Соединенного королевства. Пять лет назад такой референдум в Шотландии уже проводили, и тогда 55% электората высказались за то, чтобы остаться в составе Великобритании, но это было до референдума по брекситу и собственно брексита.
По данным последних исследований общественного мнения, сейчас количество шотландцев, готовых проголосовать за выход из Соединенного Королевства и вхождение в ЕС на правах самостоятельного государства, может существенно превысить 50%. Вопрос о том, как практически осуществить выход из Великобритании и вхождение в ЕС, а также то, как ЕС отнесется к стремлению «последнего осколка бывшей империи» в него войти, обсуждать не будем. Тем более что сейчас никто, включая лидеров Шотландии, громко заговоривших о референдуме, на эти вопросы ответить не в состоянии.
И все же, первый министр Шотландии Никола Стерджен уже высказалась в следующем смысле: Борис Джонсон на выборах получил мандат на вывод Британии из Европы, но и она, первый министр Шотландии, имеет от народа мандат на вывод родины Роберта Бернса из Соединенного Королевства. По целому ряду оценок в западных медиа, референдума о выходе Шотландии из Великобритании следует ожидать уже в этом году, а официальный Лондон не сможет этому препятствовать, да и не рискнет это делать. Впрочем, уже звучат заявления, что даже если Лондон и будет запрещать Шотландии проведение референдума, там его проведут «явочным порядком».
К чему приведет этот лихо закрученный сюжет, можно только гадать, ожидая дельнейшего развития событий, можно с изрядной порцией попкорна. Сюжет покажется еще более интригующим, если вспомнить, что значительная часть добычи нефти и газа в Великобритании сосредоточена на шотландской части шельфа Северного моря.
К тому же в Великобритании есть еще одна «горячая точка» в виде Северной Ирландии (Ольстера). Причем эта точка долгие годы была горячей в самом прямом смысле. Здесь имели место террористические акты и столкновения между лоялистами (сторонниками нахождения в Соединенном Королевстве) и республиканцами (сторонниками присоединения к Ирландской республике). Лондону же пришлось держать здесь не только усиленные силы полиции, но и воинские контингенты, и не только для прекращения гражданского конфликта, но и для удержания под контролем этого региона, отделенного морем от остального Острова. Политического урегулирования удалось достичь только 10 апреля 1998 года в виде так называемого Соглашения Страстной Пятницы. В подробности этого соглашения вдаваться не будем, но обратим внимание на то, что решающим фактором умиротворение стала прозрачная граница между Ирландией и Ольстером, фактически отсутствие границы в рамках Евросоюза.
Но даже несмотря на это, напряженность между двумя анклавами Ольстера – пробританским и проирландским – продолжает оставаться, а в связи с брекситом начинает усиливаться, и уже опять пошли разговоры о «присоединении к Ирландии».
Борис Джонсон уже поспешил громогласно заявить, что границу между Ольстером и остальной частью Ирландского острова возводить не станет. Правда, непонятно, в чем состоит смысл выхода из ЕС. Ведь тогда через открытую границу хлынет, как минимум, контрабанда из ЕС, с чем не согласятся ни в Лондоне, ни в ЕС. Если же границу провести по Ирландскому морю, по сути, по проливу между Ирландией и Альбионом, и таможню уже сделать на Острове, то тогда разрушается единство страны, Ольстер будет сепарироваться, и это чревато тяжелыми последствиями. Кстати, в Ирландии также опасаются обострения в Ольстере, чреватого новым гражданским конфликтом.
Что будет снаружи
Однако проблемы возникают отнюдь не только в Великобритании, а ее выход из европейской унии может вызвать серьезное глобальное переформатирование альянсов, интересов, расстановки сил.
Очевидно, что от выхода Британии, вроде бы, выигрывает франко-германское ядро ЕС, которому очень часто противостоял Остров, имеющий во многих вопросах свои точку зрения и интересы, резко отличающиеся от континентальных. Кроме того, Британия была и остается союзником США, и через нее Вашингтон в значительной мере осуществлял свое влияние на Европу. В последнее время значение Британии в этом вопросе только увеличивалось в связи с обострением отношений между Европой и США вследствие неоднозначной политики Дональда Трампа. Теперь же заокеанское влияние должно существенно ослабнуть, что также на руку Берлину и Парижу.
О том, что в лице Великобритании Европа теряет бюджетного донора и большой платежеспособный рынок, выше уже говорилось. Как брексит скажется на экономической динамике Европы, пока сказать наверняка никто не берется, но очевидно, что торможение более чем возможно.
Кроме того, брексит может спровоцировать центробежные настроения по всему Евросоюзу. Ведь о выходе из ЕС уже давно поговаривают не только в обанкротившейся Греции, но и во вполне себе успешной Финляндии. Даже в Германии позиции евроскептиков неуклонно крепнут.
Что же касается геополитики, то вслед за брекситом на Западе все чаще и увереннее пророчат резкое усиление британо-американского альянса, который его сторонники и идеологи видят прямым конкурентом Евросоюза. Речь может идти о формировании нового мощного центра силы – геополитической, финансово-экономической, военной, научно-технологической. Высказываются предположения, что эта сила может не просто обойти ЕС, но и «утопить трухлявую колоду Евросоюза» в ходе конкуренции. Ситуация в Европе может тем более усложниться, что внутри ее остаются проамериканские страны вроде той же Польши, которая может окончательно переориентироваться с франко-германского на британо-американский центр силы.
Все это неминуемо приведет к дальнейшему сближению Парижа и Берлина с Москвой. Собственно, этот процесс и без того явственно нарастает, что хорошо видно в политике Макрона и Меркель. В конечном итоге, это может привести, как минимум, к ослаблению санкций ЕС по отношению к Москве, тем более что влияние США на ЕС с выходом Британии, повторим, ослабнет, а именно Вашингтон является важнейшим фактором сохранения санкций. Собственно, и сама Британия в Евросоюзе занимала в отношении Москвы и ее агрессии в Украине весьма последовательную и жесткую позицию.
Зато могут активизироваться идеи о «Европе от Лиссабона до Владивостока», с которыми когда-то выступал Путин, а теперь о них вспомнил Маркон перед лицом диктата США и экспансии Китая.
Здесь может возникнуть все более неудобная для Украины ситуация. Чтобы как-то разрулить украинскую проблему и выйти на отмену санкций, от которых страдает экономика не только России, но и Европы, в рамках все той же «нормандской четверки» Франция и Германия в сговоре с Москвой вполне могут навязать Украине какого угодно «штайнмайера», лишь бы только изобразить урегулирование конфликта любой ценой, то есть за счет Украины.
Словом, для Украины выход Британии из Евросоюза не несет ничего особо хорошего именно в плане российской агрессии, поскольку антироссийских настроений после брексита в Евросоюзе станет заметно меньше.
И вообще, «развод» ЕС и Британии в ближайшее время будет занимать львиную долю сил, средств и внимания объединенной Европы, и ей будет не до Украины, даже не до московской агрессии. Кремль вполне может этим воспользоваться, усилив экспансию.
Кроме того, Украина может понести достаточно ощутимые экономические потери.
Сейчас торгово-экономические отношения между Украиной и Великобританией регулируются «тем самым» Соглашением об ассоциации и зоне свободной торговли между Украиной и ЕС. Эта договорная основа будет действовать до конца 2020 года, пока Британия выполняет все правила ЕС и ведет переговоры с Евросоюзом о новых принципах торговли. Очевидно, что в первую очередь, Лондон будет договариваться со своими главными торговыми партнерами, то есть с США и ЕС. Обоснованно предсказывают углубление торгово-экономического партнерства Британии со странами Британского Содружества, то есть Канадой, Австралией, Новой Зеландией. Торговля Британии с ними, равно, как с США, ранее существенно регламентировалась евросоюзовскими нормами. Есть данные, что Лондон планирует существенно усилить торгово-экономические связи с другими своими бывшими колониями, в том числе с таким гигантом, как Индия. Британия неизбежно будет усиливать контакты с другим гигантом – Китаем.
В свою очередь, Украина и ее годовой торговый оборот с Британией в размере около 2,5 млрд долларов в ближайшее время не будет главным приоритетом Лондона. Планы по повышению торгового оборота до 3,5 млрд долларов, видимо, придется отложить. Очевидно, Украине придется долго ожидать, пока до нее дойдет очередь, и в это время многие предприятия могут понести существенные убытки, что не лучшим образом скажется на экономике Украины в целом.