Резолюция польского Сейма еще раз напомнила о болезненных и нерешенных вопросах в историческом прошлом двух стран.
Тема Волынской трагедии весь июль не покидала украинское информационное пространство. Постановление польского Сейма об установлении 11 июля Днем памяти жертв геноцида граждан II РП, организованного украинскими националистами и реакция не него в Украине сделало дискуссию еще жарче. Сайт Сегодня.ua попытался понять, как обсуждали эту болезненную тему за годы независимости и что произошло сейчас.
Прощаем – и просим прощения?
Многие годы вопрос Волынской трагедии поднимался в основном в кругу историков и интеллектуалов. Например, 2003 год – 60 годовщина событий – стал “пиковым”, если смотреть на развитие дискуссии за последние 25 лет. Тогда украинская и польская элиты активно обменивались мнениями. Вот что пишет в своем письме диссиденту и главному редактору “Gazeta Wyborcza” Адаму Михнику тогда еще глава партии “Наша Украина” Виктор Ющенко: “Пришло осознание того, что без преодоления этого драматического наследия невозможно налаживание добрососедских отношений между нашими народами и государствами: их фундаментом должна быть правда и построенное на этой правде примирении. К этому процессу нужно прийти с чистым сердцем, быть открытым к чувствам другой стороны, и, прежде чем рассказывать о вине других, самому осознать собственную вину. На мне тяжким бременем легло то, что зло причинили полякам мои земляки и делали это часто во имя патриотизма”.
Похожий посыл был и в открытом письме интеллигенции, представители которой выражали обеспокоенность неразрешенностью проблемы.
“Нам близки слова Президента Польши Александра Квасьневского, что “глубокая человеческая формула” прощаем и просим прощения “имеет смысл даже тогда, когда над кем-то не довлеет непосредственная ответственность за то, что происходило в прошлом”, – писали тогда украинские историки и философы. К этой же “формуле” тяжелели и представители церквей.
После этого годами все оставались при своем мнении. Но проблема от этого не решалась – поляки между собой называли события не иначе как rzeź wołyńska (Волынская резня) или ludobójstwie Polaków (геноцид поляков). Украинские националисты в свою очередь занимали не менее жесткую позицию. Например, очень болезненно воспринимались тезисы украинского историка Ярослава Грыцака о том, что “темная сторона” деятельности украинских националистов также важна для изучения. Споры вызвала и колонка историка на сайте “Историческая правда”, где он написал, что “Бандера не его герой”. “Герой – это тот, кто готов пожертвовать своей жизнью ради чего-то большего, чем он сам. Нет сомнения, что Бандера не считался со своей жизнью. Поэтому он и герой. Только он не считался и с жизнями других. Поэтому он не мой герой. Моими героями являются не те, кто забирал чужие жизни, а те, кто защищал их ценой своей”, – написал тогда Грыцак.
Синдром жертвы
Историк Андрей Портнов в одной из своих публикаций приводит очень показательный отрывок из школьного учебника по истории.
“Приведенная цитата – сплошной эвфемизм, из которого невозможно понять, как именно и сколько людей стали “жертвами политического антагонизма”, не названа их национальность, не упомянуто даже само слово “Волынь”, – пишет Портнов в статье “Волынь-1943. О комплексе жертвы с чистой совестью”.
По его мнению, “школьный учебник, как и массовое сознание, в общем, воспроизводит образ Украины как коллективной жертвы – жертвы и коммунистического, и нацистского режимов, и “польского господства”, и “турецко-татарской агрессии”.
В Украине есть и другой “лагерь” – их позицию ярче всего представляет директор Украинского института национальной памяти Владимир Вятрович. “Решение польского парламента стало неприятным, но закономерным результатом нарастающей антиукраинской истерии и нежелания разобраться с тяжелой историей в Польше, которую провоцируют политические силы, которые, в частности, представлены в парламенте”, — написал Вятрович на своей странице в Facebook.
В том числе он обратил внимание на то, что поляки жалеют не о “погибшим людям, а о потерянных территориях”. “В годы Второй мировой значительно больше поляков, в том числе с т.н. “кресов” погибли от рук нацистов и коммунистов, но никаких резолюций о признании этих убийств геноцидом польский парламент не рассматривал. Зато обвинения сформулированы против украинцев”, – возмутился он.
Украинские политики также негативно восприняли постановление. Народный депутат Борис Тарасюк сложил полномочия главы группы по межпарламентским связям с Польшей, а министра иностранных дел Павла Климкина документ “обеспокоил”. “Жаль, что Варшава не прислушалась к предложениям украинских чиновников, депутатов, видных общественных деятелей о необходимости действовать совместно в этом вопросе – украинским и польским историкам изучить все аспекты этой трагедии, парламентам двух стран принять совместное заявление”, – заявил министр.
Довольно сдержанной оказалась реакция президента Украины Петра Порошенко “Сожалею о решении польского Сейма. Знаю, многие захотят использовать его для политических спекуляций. Однако мы должны вернуться к заповеди Иоанна Павла II – прощаем и просим прощения”, – призвал Порошенко.
Волынь в СМИ
Журналист украинской службы “Польского радио” Елена Бабакова считает, что в украинских СМИ Волынской трагедии внимание уделялось лишь эпизодично. “Если появлялись какие-то вдумчивые материалы, то преимущественно к годовщине Кровавого воскресенья в 2008 или 2013. Заметно, что раньше Волынская тематика приходила в украинские СМИ из России. Например, там запустили какую-то провокацию или повыдергивали цитаты из статьи кого-то из польских политиков, тогда и в Киеве подхватывали тему”, – рассказывает журналистка.
По словам Бабаковой в последние недели количество текстов на эту тему резко увеличилось. При этом взвешенных текстов по-прежнему мало. “Я бы сказала: украинские журналисты часто стараются писать так, чтобы понравиться своей аудитории, а то, что их версии не соответствуют фактам – тем хуже для фактов. Отдельно стоят тексты Портнова, Расевича, Зинченко (украинские историки Андрей Портнов, Василий Расевич, Александр Зинченко – авт.) и другие, но у меня такое ощущение, что их не так много читают”, – подчеркивает журналистка “Польского радио”.
В самой же Польше к вопросу относятся внимательней, но проблемы со сбалансированностью тоже присутствуют. “Есть “Gazeta Wyborcza”, где про Украину пишет Андрусечко (журналист Пьотр Андрусечко – авт.) или “(Dziennik Gazeta Prawna”, где Потоцкий (журналист Михал Потоцкий – авт) с Парафяновичем (редактор Збигнев Парафянович – авт.), а есть издания где что-то за полчаса в интернете накопали и опубликовали. Но в целом, интерес и знание тематики намного больше, чем в украинских СМИ по отношению к Польше”, – считает Бабакова.
Журналистка признает, что без данных соцопросов говорить о мнении общественности трудно, но, анализируя информационный поток, можно отметить, что большинство поляков разделяют позицию Сейма.
“Другое дело, что общественное мнение вещь шаткая. Не так давно вот общество признавало в большинстве своем, что поляки ответственны за убийства евреев в Едвабно, а теперь – сомневаются и перекладывают вину на Третий Рейх. Потому что в публичном пространстве появились политики, которые стали громко об этом говорить. Есть так называемые “кресовяки” (поляки, жившие на западно-украинских землях – авт.), которые уверены что Волынь – это самый ужасный геноцид в истории. Есть меньшинство, которому вообще не нравится новая политика национальной памяти от PiS (Prawo i Sprawiedliwość – Право и Справедливость), которая делает из поляков самую большую жертву Второй мировой, а все вокруг только мучители и агрессоры. Но это сейчас явно не доминирующее мнение”, – подытожила Елена Бабакова.
