Пока Кремль и Белый Дом не нашли точек соприкосновения - но кто активно их ищет, тот непременно найдет
Пожалуй, ни один вопрос в мировой политике сегодня не вызывает столько противоречивых оценок, как подход нынешнего президента США к отношениям с Российской Федерацией. Встретить можно абсолютно полярные понимания – от заявлений о “прямой измене” Дональда Трампа американским национальным интересам при взаимодействии с Кремлем до предположений о замысловатых многоходовках с целью противодействия расширению глобального вмешательства РФ. Об этом пишет замдиректора Института мировой политики Николай Белесков Источник на странице издания Лига.Новости.
То, что глава Белого Дома сегодня чувствует себя свободнее в реализации внешней политики США, в целом дает возможность понять и то, как Дональд Трамп видит формат отношений с Москвой. Фактически в 2017 году выстраиванием отношений на российском направлении непосредственно занимались в большей степени советники президента США, которые выступают за сохранение последовательности американской политики в отношении РФ. Кроме того, продолжающееся расследование специального прокурора Роберта Мюллера накладывало отпечаток на все попытки Дональда Трампа выстраивать свою российскую политику. В конце концов, недостаточно жесткий, по мнению законодателей, ответ новой президентской администрации на вмешательство РФ в выборы 2016 года привел к принятию “Акта о противодействии противникам США посредством санкций” (CAATSA). Этот закон фактически лишил Дональда Трампа возможности маневра в вопросах, которые касаются украинско-российской войны.
Однако в 2018 году Дональд Трамп решил взять формирование и реализацию политики США в отношении РФ непосредственно на себя. Выражением этого стала идея саммита с Владимиром Путиным. Несмотря на то, что идея не получила одобрения остальных членов нынешней президентской администрации, это не помешало проведению первого за восемь лет саммита глав РФ и США, который прошел 16 июля 2018 года. Прелюдией к этой встрече можно считать заявления Дональда Трампа в отношении Москвы на саммите лидеров G7 в Канаде – 45-й президент США не только шокировал своих визави заявлением о необходимости вернуть РФ в G7, несмотря на то что Москва не прекратила политику, которая привела к ее исключению из этого неформального форума глобального управления, – он пошел дальше, и на второй день саммита Большой Семерки заявил, что возвращение РФ в клуб ведущих демократий и экономически развитых стран стало бы позитивным шагом для мира и для США. То есть, в представлении нынешнего главы Белого Дома хорошие отношения с РФ являются инструментом для решения актуальных проблем международных отношений.
Разговору Дональда Трампа и Владимира Путина тет-а-тет в столице Финляндии предшествовали примечательные ремарки со стороны американского президента. Лидер США заявил, что хотел бы обсудить на встрече вопросы, связанные с КНР, а также военные и торговые дела. Это позволяет предположить, в чем именно президент США пытался убедить своего российского собеседника. Скорее всего, за закрытыми дверями в формате один на один Трамп пытался убедить Путина превратить РФ в младшего партнера США в Евразии. Упоминание о КНР в этом смысле весьма показательно. Не исключено, что глава Белого Дома хотел бы провернуть прием, который имел место в американской внешней политике в 1970-е годы – однако с точностью до наоборот. Если в разгар “холодной войны” администрация Ричарда Никсона пыталась использовать улучшение отношений с Пекином для давления на Москву, то теперь администрация Дональда Трампа хотела бы использовать Москву для сдерживания растущих амбиций Пекина. Тем более, что приходящий время от времени в Белый Дом архитектор соответствующей схемы периода “холодной войны” Генри Киссинджер убеждал Дональда Трампа реализовать прямо противоположный эпохе разрядки сценарий по использованию РФ для давления на КНР. Можно предположить, что 45-й президент США хотел бы получить содействие Кремля в давлении на Иран для получения более выгодной и более всеобъемлющей договоренности с Тегераном, чем та, которую в 2015 году подписал Барак Обама.
Путин, со своей стороны, скорее всего излагал привычные для него тезисы – например, что именно США несут вину за острый кризис двусторонних отношений начиная с 2014 года. Не исключено, что он приехал с намерением выслушать конкретные предложения Дональда Трампа о том, как две страны могли бы нормализовать отношения с учетом интересов друг друга. Однако вместо этого глава РФ, вероятно, услышал только то, что президента США рассматривает РФ в лучшем случае как младшего партнера по большой американской стратегии в Евразии. Вопрос, с какой стати РФ должна принять именно такое видение Дональда Трампа, которое не предусматривает никакого учета российских интересов, при этом оставался открытым. Поэтому можно предположить, что в разговоре тет-а-тет президенты не нашли точек соприкосновения, и это стало причиной того, что на итоговую пресс-конференцию они вышли сдержанными и без чрезмерных позитивных эмоций (в противоположность зашкаливающему позитиву по итогам Сингапурского саммита за месяц до этого). То есть, за закрытыми дверями каждый, видимо, говорил о своем, не создавая никакого пространства для компромисса.
Не исключено, что стиль переговоров в Хельсинки в частности и манера ведения внешней политики в целом в исполнении Дональда Трампа привели к формированию у российской стороны впечатления, что это совсем не тот тип американской политика, с которым она может достичь реальные договоренности. Добавим к этому острую внутриполитическую борьбу в самих США по всем вопросам, связанным с РФ. Три следующие недели после переговоров в столице Финляндии ознаменовались новыми предложениями по усилению американских санкций в отношении РФ со стороны американских законодателей. В таких условиях Москве трудно поверить в то, что Дональд Трамп действительно сможет достичь реального прогресса в отношениях с Москвой. Наоборот – чем больше 45-й президент говорит о нормализации отношений с РФ и пытается делать для этого соответствующие шаги, тем больше трудностей возникает на этом направлении.
Однако официальный Киев не должен тешить себя иллюзиями, что сценарий нормализации отношений между США и РФ, который мог бы осуществиться за счет национальных интересов Украины, невозможен в принципе. То, что отношения с Москвой стали предметом острых внутриамериканских политических баталий, вовсе не значит, что идея установления взаимопонимания между Вашингтоном и Москвой похоронена навсегда. Пока что сам Дональд Трамп своим поведением подрывает и делегитимизирует эту идею, но вопрос не снят с повестки дня. Отдельные американские и российские эксперты продолжают предлагать схемы, которые предусматривают превращение стран Восточного партнерства в вечную “серую зону” безопасности между западными и евразийскими интеграционными структурами. Важным местом в этой схеме является фактический отказ Запада от политики дальнейшего расширения НАТО. В обмен на такие гарантии Россия могла бы согласиться обсуждать возвращение Украине оккупированной части Донбасса. При этом тема оккупированного и аннексированного Россией Крыма не стала бы помехой для нормализации отношения между США и РФ даже при продолжении формального непризнания странами Запада этого вопиющего нарушения Кремлем международного права.
Показательной в этом контексте является известная часть интервью Дональда Трампа для телеканала Fox News сразу после разговора с Владимиром Путиным. Глава США в общении с американскими журналистами фактически заговорил о том, что дальнейшее расширение НАТО несет угрозу начала войны. Глава РФ тоже подтвердил, что в Хельсинки с лидером США обсуждалась и проблематика, связанная с Североатлантическим Альянсом. Не исключено, что российский президент уже начал работу над тем, чтобы убедить главу Белого Дома в порочности политики дальнейшего расширения НАТО. Логическим результатом его давления могло бы стать достижение договоренности о прекращении политики открытых дверей Североатлантического Альянса в обмен на прекращение российской агрессии на востоке Украины.
Пока что можно с уверенностью сказать две вещи. Во-первых, для Дональда Трампа РФ является инструментом достижения других целей в Евразии – прежде всего по КНР и Ирану. То есть, речь не идет об “игре в поддавки”, которую 45-му президенту США приписывают его критики. Во-вторых (и это более важно), Украине не стоит жить в плену иллюзий, что нормализация отношений между США и РФ после 16 июля 2018 года стала еще более отдаленной перспективой. Аналитические центры в США и РФ продолжают разрабатывать планы, каким образом Вашингтон и Москва могут нормализовать отношения, полностью игнорируя при этом позицию официального Киева. Кремль и Белый Дом, как показывает практика, вполне могут найти точки соприкосновения на этом направлении. Поэтому Киеву следует иметь в виду и сценарий, совершенно противоположный тому развитию событий, которое преобладало в последнее несколько недель.
