О конфликте между экс-главой МВД Юрием Луценко и Константином Стогнием, главным советником действующего Министра внутренних дел, знают уже все - от домохозяек до Президента Виктора Януковича. Главу государства оппозиция попросила наказать журналиста-милиционера, разжаловав из полковников в капитаны. Народный депутат Геннадий Москаль даже не прочь "раскошелить" советника на полмиллиона гривень. Но главный вопрос, на который предстоит ответить Генпрокуратуре, если делу таки дадут ход, - "нападение", как это расценили в оппозиции, советника Министра на нардепа Юрия Гримчака
Так кого бил Стогний – нардепа Гримчака или Луценко? Или обоих? И лгал ли Луценко, когда говорил, что не имеет отношения к конфликту? Корреспондент ЛІГАБізнесІнформ задал все эти вопросы советнику главы МВД с целью прояснить ситуацию, а заодно и получить комментарии к видео, которое накануне появилось в Интернете.
– Константин Петрович, как Вам вся эта история с Луценко?
– Знаете, у человека неподготовленного эта история могла бы вызвать какие-то проблемы. Но у меня в жизни было столько встреч с неадекватными людьми, что на меня это уже не производит сильного впечатления.
– На видео с камер наблюдения возле студии Савика Шустера как раз видно, что человек, похожий на Луценко, довольно нервозно что-то Вам доказывает и активно жестикулирует…
– Мне очень хотелось, чтобы это видео до конца расследования нигде не светилось, чтобы Луценко и компания наговорили столько лжи, сколько смогут. А они ведь только то и делают, что лгут: заявляют, мол, Стогний с Луценко не общался, якобы Луценко вообще не участвовал в инциденте и стоял где-то в сторонке. Жаль, что они еще больше гадостей наговорить не успели, пока появилось это видео. Они бы еще смогли себе петлю на шее затянуть потуже.
– А как Ваша семья восприняла конфликт?
– Мои родители – пенсионеры, а дочки еще слишком маленькие, чтоб оценить грязь украинской политики. Жена лишь печально смотрит и говорит, что переживает за меня. Мать два дня плачет – не понимает, что происходящее, увы, норма. Я говорю: ну, я был бы не я, если бы не сделал то, что сделал. Это был бы другой Константин Стогний, если бы ему говорили в спину страшные и нецензурные вещи, а он бы пошел дальше. Было бы спокойнее, да, но это был бы не я.
“У меня не было мотива бить Луценко или Гримчака”
– Москаль и Гримчак требуют возбудить против Вас уголовное дело за нападение. По-вашему, у них есть какие-то шансы в этом деле?
– Знаете, любой мало-мальски знакомый с процессом человек повертит пальцем у виска, потому что в любом криминальном событии должен быть мотив. На том же видео и в других материалах и комментариях видно, что я не готовился к этому. У меня не было цели кого-то побить, я спокойно прошел мимо них (человек, похожий на Луценко, что зафиксировала камера, с охраной стоял возле двери на выходе из студии Шустера, – ред.), вежливо попрощался, и хотел ехать домой. Но Луценко посчитал, что самое время для конфликта, и бросил мне в спину гадости.
Что касается Гримчака, то я хочу привести образный пример. Если вы едете среди ночи, и вдруг из леса выбегают на неосвещенном месте гаишники, то люди знают, что в этом случае можно не останавливаться. И этим водителям нельзя потом предъявить какие-то обвинения, даже если гаишники были настоящими. Суд даже не станет рассматривать претензии, потому что место неосвещенное, патрульной машины нет. А вдруг, это были бандиты? Так же и здесь. Я не могу знать в лицо 450 народных депутатов. Я думаю, мало найдется людей, которые могут похвастать таким знанием. Я не знал, что он народный депутат, я с ним никогда не встречался и не видел его.
Некоторые журналисты спрашивают: так он же был на эфире у Шустера. Ну, так там были еще несколько человек, которых я впервые видел. Там был человек, который получил квартиру – я даже не вспомню его имени. Поэтому, кто есть кто там, я не мог знать.
– Гримчак мне в комментарии рассказал, что Вы друг друга хорошо знаете.
– А откуда мы могли друг друга знать, он не говорит?
– Он утверждает, что давно комментирует вопросы, связанные с Вами.
– Это не принимается как юридический аргумент. Он думает, что я его должен знать. Это просто его мнение.
“Луценко надругался над памятью погибшей в ДТП”
– Так что же получилось на самом деле?
– Знаете, моя ошибка в том, что порядочность у таких людей, как Луценко, всегда наказуема. Потому что им это слово незнакомо. У них такое воспитание. Они со мной не здоровались, не прощались. Я выхожу, они себе о чем-то разговаривают. Я прохожу мимо, говорю по телефону и, понимаете, я сделал большую ошибку. Я этим людям сказал “до свидания”, кивнул головой и пошел к машине, разговаривая по телефону. И тут в спину я слышу нецензурщину, которую нормальному человеку просто не понять. Я останавливаюсь и делаю Луценко замечание, хотя уже понимаю, что это чистая провокация. Я отхожу, пытаюсь держать себя в руках. Но Луценко наступает, подходит и подходит, и жестикулирует. И говорит при этом вещи, которые для меня просто страшные. И я вам объясню, почему.
Здесь, чтобы читатели понимали, нужно вернуться к спасению девушки на трассе в Любашовке (К.Стогния за ее спасение повысили в звании, – ред.). Девушка в итоге все равно умерла. Но для таких людей, как Луценко, это – циничные вещи, а для меня – трагедия человека. Они сегодня взяли какую-то копию приказа (Москаль, утверждая, что Стогний незаконно получил звание, привел такой приказ, – ред.), где, умышленно или нет, была допущена опечатка в первой букве названия населенного пункта. Но все знают, что перед Одессой есть населенный пункт Любашовка.
– Москаль назвал этот приказ. В нем населенный пункт называет Бюбашовка. По словам Москаля, из этого следует, что и звание за спасение девушки вы получили незаконно.
– Но на самом деле этот населенный пункт есть. Все дело лишь в этой ошибке в названии населенного пункта. Меня еще кто-то спрашивал, что якобы нет в оперативной сводке этого ДТП. Было оно там. И это можно восстановить, если прокуратура захочет этим заняться. И эту девушку, которую я вытащил из горящей машины (потом авто сгорело дотла), ее доставили в Шаринскую районную больницу. Проверить это все, поднять журнал районной больницы Шарина, и сразу все встанет на свои места – была эта девушка или нет.
Приезжали ее родители. Ее отец полковник СБУ. Фамилию я называть не имею права – у них трагедия, у них дочь погибла, я не могу без их согласия. Они со мной восстанавливали произошедшее посекундно, потому что я видел их дочь еще полуживой. Мы молились, чтобы она выжила в этой больнице. Но авария была страшной. Девушка умерла в больнице. И я пережил все это – смерть человека, которого ты вроде бы и спас, но он потом умер. Вот почему это страшно.
И тут Луценко мне жестами показывает – на видео это должно быть видно – и говорит: “А ты сколько раз ее спас? Три? А куда ты ее три раза спасал? В рот?”. И показывает, жестикулирует.
Да, я знал, что это провокация. И когда он заявил Гуцалюку (один из людей, который, по версии следствия, был отодвинут в квартирной очереди из-за водителя Луценко, – ред.), что, мол, займись оральным сексом и тогда получишь квартиру – выдерживать это больше не было сил. Я делаю рывок в сторону Луценко, меня заслоняет охрана. Это все происходит буквально несколько секунд.
“Луценко отмазывают с помощью Гримчака”
– А откуда взялся Гримчак?
– Я думаю, его просто использовали, потому что у Луценко кончился лимит доверия. Они боятся, что все скандалы, связанные с ним, будут производить впечатление, что он опасен для общества, потому что там, где он появляется, начинаются скандалы. Причем это не зависит от того, где он появляется – будут это иностранные государства, аэропорты или Секретариат Президента. На “Шустер Live” это уже вторая потасовка Луценко. Это уже крест на политической силе и на самом Луценко.
– А Вы видели нардепа Гримчака среди людей Луценко возле выхода?
– Я вышел из студии, когда уже были сумерки. Луценко я видел. Кто там был из его приближенных – не знаю. Исключение составляют охранники, которые заградили от меня Луценко. Я знаю их в лицо. Это отличные специалисты, которые грамотно заслонили своего шефа. Потом, когда меня не пустили к Луценко, я пошел дальше к машине. И тут со спины на меня прыгают какие-то люди. Мне показалось, что это охранники. Поворачиваюсь – нет, не они. И меня начинают пытаться свалить, начинается суета. И теперь они хотят на меня повесить этого Гримчака, вычеркнув Луценко. И Луценко пошел на эту аферу. Сколько уже заявлений он сделал, что вообще не при чем, что он не имеет отношения ко мне, что он ничего мне не говорил, что стоял где-то в стороне от “дерущихся”.
Они лгут. Они постоянно это делают. И я себе обещал, что больше ничего по этому делу комментировать не буду. Исключение сделал для вас из уважения. Ведь они все равно будут врать. Им, политиканам, можно. Их никому не переговорить и не переспорить. У Михалкова когда-то спросили про собачку. Представьте себе ситуацию, что вы идете, а из подворотни выпрыгивает собачка и начинает лаять. Вы же не становитесь на четвереньки и отвечаете ей, вы идете дальше.
“Если бы дело против Луценко инициировал Могилев, сумма ущерба была бы больше”
– Кстати, Москаль требует у Генпрокурора разобраться, как вам начислялись премии, звания и т.д. Москаль не скрывает, что делает это в отместку за водителя Луценко. Упоминается 500 тыс.грн.
– Мне тяжело комментировать Москаля, потому что они все выдумывают на ходу. Я могу лишь сказать, что звания регламентируются приказами Министра. Он вправе дать звание вплоть до полковника включительно. Выше – решает Президент. Глава государства дает звание, а может и забрать. Точно так же в МВД – только Министр определяет, кому и как давать звания.
Но если даже допустить такую ситуацию, что я как-то незаконно получил звание, то за звание, я не помню точно, дается надбавка очень смешная, порядка 10-15 грн. Поэтому если бы даже были нарушения, то эти суммы были бы ничтожно малы. Пусть они напишут формулу, из чего получается 500 тыс.грн.
– В истории со званиями интересна позиция Москаля: она поднята в ответ на историю с водителем Луценко. Нардеп считает, что действующему Министру не мешало бы разобраться и со своими подчиненными. Скажите, дело относительно водителя экс-главы МВД действительно инициировал Анатолий Могилев?
– Делом занимается прокуратура. Вы же знаете, что делаются финансовые ревизии во всех учреждениях – международный аудит, КРУ и т.д. И в результате всплывает история, что деньги водителю Луценко были начислены неправильно. Тем более, если вспомните, фигурировал водитель и в скандале с автомобилем.
– В пятницу на “Шустер Live” регионал Владислав Лукьянов говорил об этом, сказав, что внимание к этому водителю привлек сам Луценко, когда приехал на место инцидента.
– И стало подозрительно, что это за человек, за которого ходатайствует экс-министр. И начали собирать данные – кто управлял машиной, были ли доверенности. А может, машина в угоне? А потом выясняется, что этот водитель в принципе не мог быть принят на службу в милицию, потому что ему было 47 лет, когда его приняли на работу. Это при том, что предельный возраст службы в органах для тех, кто ниже полковника – 45 лет. То есть, его взяли с нарушением. Стали узнавать, откуда этот человек возник, собирать справки. Из собранных данных видно, что все неправильно. Ставится задача руководителю кадрового аппарата: провести тщательную проверку. Этот человек делает детальный анализ, и справка ложится на стол главы МВД. Министр смотрит: человека приняли неправильно.
– То есть, Могилев был знаком с этой ситуацией до возбуждения дела?
– Могилев получил справку, где прочитал обо всем этом. Но если бы инициатором был глава МВД, то там была бы иная сумма ущерба. Я видел эту справку, там цифра нарушений была не 40 тыс.грн. Там было написано, что нанесен ущерб государству на сумму в 172 тыс.грн.
– Почему тогда Генпрокуратура занизила сумму?
– Я думаю, у них нет пока что доказательств на всю сумму. Ведь в МВД не проводилось расследование, а делали предварительную справку. И не зря представитель прокуратуры заявил, что Луценко ждут еще статьи.
“Я готов уйти из МВД, но только не сейчас”
– Как на эту ситуацию отреагировал Могилев?
– Когда я доложил Министру, он отнесся к ней, мягко говоря, напряженно. Он меня приглашал на работу как человека, который будет нейтрально подсказывать разумные вещи. Он мне сказал: “Слушай, ну ты как участник политического процесса. Не надо поддаваться на провокации. В душе – понимаю, но в целом это нехорошо”. На тот момент он не знал, как там было на самом деле. Поэтому он сказал мне, чтобы я в выходные определился, как быть дальше, а в понедельник меня отстранят от занимаемой должности на время расследования.
В понедельник с утра я пришел в МВД. Министр меня вызвал и сказал, что в выходные была служебная проверка, она не закончена, но по предварительным материалам, из показаний видео и очевидцев, Министр предположил, что моей вины в этой истории нет. Поэтому он не увидел аргументов для того, чтобы меня отстранять от должности. Было решено провести проверку до конца, установить, как все было, потому что есть разные мнения. “Так что трудись, и по окончанию расследования будем думать, какова твоя вина”, – сказал он. В свою очередь, я сообщил Министру, что готов написать рапорт об отставке.
– А как Вы сами чувствуете, после этого конфликта все-таки хочется остаться в МВД или уволиться?
– Я думал заниматься журналистикой, потому что мне это ближе и у меня есть обязательства по производству документальных фильмов и других многих вещей. Приглашают на разные телеканалы – украинские и зарубежные. Есть планы. И я думал, что через какой-то период, когда все встанет на свои места, когда я пойму, что уже можно спокойно заниматься своим делом, я из МВД уйду. Но после этого инцидента, я понимаю, что эти люди, которые все это организовали, обманывают общество.
Я думаю, что они просто не хотят, чтоб в милиции были люди, которым доверяют и которые нравятся людям. Им не нужны такие люди. Они любыми способами добиваются, чтобы я ушел из МВД. Но делать им такие подарки я не стану. Тем более, пока не завершена проверка, это было бы проявлением малодушия.
– Что-то в вашей жизни изменилось из-за этого конфликта?
– Нет, абсолютно, потому что это не что-то мгновенное. Я же работал в первый приход Луценко. Я думал, что у него хорошие идеи о реформировании милиции, о том, чтобы она стала лучше. И я ему помогал. И он награждал меня многими наградами, кстати. Но потом я увидел, что в кабинете эти люди не такие, как на Майдане в 2004 году. Я увидел, что они обманывают и мстят. Мне не хочется верить, что в этом их суть.
