Важно провести ряд реформ.
В начале этого года я предлагал стратегию для Украины, подчеркивая, что санкций против России недостаточно, пишет в опубликованном на “Новом времени” блоге Джордж Сорос. Их необходимо совместить с политическим решением союзников Украины сделать все возможное не только для обеспечения ее выживания, но и успеха в проведении долгосрочных политических и экономических реформ. Это нужно делать, невзирая на противодействие со стороны Путина.
Санкции, пусть они и необходимы, вредят не только России, но и европейской экономике. А вот обеспечение процветания украинской экономики пошло бы на пользу как Украине, так и Европе. Еще важнее то, что санкции сами по себе подкрепляют тезис Путина о том, что Россия стала жертвой не то западного, не то англосаксонского заговора, целью которого является лишить ее законного статуса великой державы, равной США. Кремлевская пропагандистская машина утверждает, что все экономические и политические невзгоды России вызваны враждебностью Запада.
Единственный способ опровергнуть этот тезис – совместить санкции с эффективной поддержкой Украины. Если упадок России будет сопровождаться процветанием Украины, никакой пропаганде не удастся скрыть, что виной тому политика Путина. К сожалению, европейские лидеры избрали иной курс. Они относятся к Украине, как к еще одной Греции: мол, это просто страна с финансовыми трудностями, да еще и не член ЕС. Это ошибка. В Украине происходит революционное перерождение, а ее правительство, вероятно, более прочих способно обеспечить радикальные изменения.
Действительно, между «старой Украиной» и Грецией есть важное сходство: обе страны страдают от коррумпированной демократии и олигархической экономики. Но новая Украина решительно настроена стать другой. Европа ставит под угрозу прогресс Украины, держа ее на коротком финансовом поводке. В определенном смысле, отказ Европы признать рождение новой Украины неудивителен. Стихийные народные восстания случаются нередко; например, «арабская весна» волной прокатилась по Северной Африке и Ближнему Востоку.
Тем не менее, большинство восстаний кратковременны. Их энергия быстро истощается, как это произошло с украинской Оранжевой революцией десять лет назад. Но сегодняшняя Украина – тот редкий случай, когда протест превращается в конструктивный проект строительства нации. И, хоть я принимал участие в этом процессе трансформации, вынужден признаться: даже я недооценил стойкость новой Украины. Путин совершил ту же ошибку, только в гораздо большем масштабе. Он так успешно манипулировал общественным мнением, что не захотел верить в способность людей действовать спонтанно. Это и стало его ахиллесовой пятой.
Путин дважды приказывал бывшему украинскому президенту Виктору Януковичу применить силу против митингующих на Майдане. Но люди не испугались насилия, а, наоборот, двинулись на Майдан, готовые отдать жизнь за свою страну. Второй раз, в феврале 2014, когда протестующих расстреливали из огнестрельного оружия, они дали отпор и обратили силовиков в бегство. Такое событие может стать мифом, на котором строится нация.
Путин знает, что именно он превратил Украину из уступчивого союзника в непримиримого противника. С тех пор его главным приоритетом стала дестабилизация новой Украины. В самом деле, на этом фронте ему удалось добиться значительного, пусть и временного, успеха. Спешка Путина объясняется еще и пониманием того, что при ценах на нефть значительно ниже $100 за баррель его режим может не продержаться еще два-три года.
Прогресс Путина, который можно измерить, сравнив первые и вторые Минские соглашения по прекращению огня, можно частично объяснить его тактическими умениями. Но еще важнее то, что союзники Украины в ответ на воинственность Путина продемонстрировали, что не в состоянии реагировать быстро и не хотят идти на риск прямого военного противостояния с Россией. Это дало Путину право первого хода: теперь он может по своему усмотрению переходить от гибридной войны к гибридному миру и обратно. Возможно, союзники Украины не могут превзойти Россию в военной эскалации; но они, несомненно, могут превзойти ее в плане финансовом.
Европейские лидеры, в частности, не смогли надлежащим образом оценить важность Украины. Защищая себя, Украина защищает и ЕС. Если Путину удастся дестабилизировать Украину, он сможет впоследствии использовать ту же комбинацию гибридной войны и гибридного мира для разделения ЕС и порабощения некоторых его членов.
Если Украина потерпит поражение, ЕС придется защищать себя самостоятельно. Финансовые и человеческие потери при этом значительно превысят стоимость помощи Украине. Вот поэтому вместо того, чтобы кормить Украину крохами, Евросоюзу и его членам следовало бы рассматривать помощь Украине, как расходы на оборону. В этом свете средства, которые тратятся сейчас, оказываются крайне малозначительными.
Проблема состоит в том, что Евросоюз и его члены чересчур ограничены в фискальном плане, чтобы предоставить Украине помощь, достаточную для обеспечения ее вживания и процветания. Тем не менее, это ограничение можно устранить, если надлежащим образом пересмотреть европейскую программу макрофинансовой помощи. Эта программа уже применялась для предоставления Украине умеренной помощи; но для раскрытия всего ее потенциала требуется новое рамочное соглашение.
Программа макрофинансовой помощи – привлекательный финансовый инструмент, поскольку она не требует выделения средств из бюджета ЕС. Евросоюз может одолживать эти деньги на рынках (пользуясь своим в целом неиспользованным кредитным рейтингом на уровне ААА), а затем предоставлять эти средства как заем правительствам стран, не являющихся членами ЕС. Ассигнования из бюджета ЕС могут понадобиться исключительно в случае дефолта страны-заемщика. Согласно действующим правилам, всего 9% от суммы займа ложатся на текущий бюджет ЕС в виде безналичных ассигнований как гарантия против такого риска.
Новое рамочное соглашение дало бы возможность более широкого и гибкого использования этой программы. Сейчас ПМП можно использовать для поддержки бюджета, но не как страховку от политических рисков и не для инвестиционного стимулирования частного сектора. Более того, каждое ассигнование должно быть одобрено Еврокомиссией, Советом Европы, Европарламентом и каждой страной-членом ЕС. Взнос ЕС в февральский пакет помощи Украине от МВФ оформлялся вплоть до мая.
Стратегия для Украины, которую я предлагал в начале этого года, столкнулась с тремя препятствиями. Во-первых, реструктуризация госдолга, которая должна была составить $15,3 млрд, продвинулась очень незначительно. Во-вторых, ЕС даже не начал разработку нового рамочного соглашения по программе макрофинансовой помощи. В-третьих, лидеры ЕС не подали ни единого знака, что действительно готовы сделать все необходимое для помощи Украине.
Канцлер Германии Ангела Меркель и президент Франции Франсуа Олланд стремятся обеспечить успешное выполнение вторых Минских соглашений, под которыми стоят их подписи. Проблема в том, что украинская сторона принимала соглашения под давлением, а российская сознательно сделала их неоднозначными.
Соглашения призывают к переговорам между украинским правительством и представителями Донбасса, но не уточняет, что является такими представителями. Украинское правительство хочет вести переговоры проходили с представителями, избранными в соответствии с украинским законодательством. Путин же хочет, чтобы Украина разговаривала с сепаратистами, которые захватили власть силой.
Европейские лидеры стремятся выйти из этой патовой ситуации. Но, избрав нейтральную позицию в отношении неоднозначности вторых Минских соглашений и продолжая держать Украину на коротком поводке, они невольно помогают Путину в достижении его цели: спровоцировать общеукраинский финансовый и политический кризис (вместо захвата территорий на Востоке). Кормление Украины финансовыми крохами поставило ее экономику на грань коллапса. Шаткая финансовая стабильность сегодня достигается ценой ускорения экономического спада. Хотя экономические и политические реформы еще продвигаются вперед, они могут потерять темп.
Во время недавнего визита я заметил тревожный контраст между явным ухудшением реальной ситуации и реформистским задором новой Украины. Когда президент Петр Порошенко и премьер-министр Арсений Яценюк действуют сообща, им удается вести за собой парламент. (Как правило, это происходит накануне получения внешней финансовой помощи – таким образом за два дня были выполнены условия, необходимые для получения денег от МВФ). Но таких возможностей становится меньше. Более того, Порошенко и Яценюк станут соперниками на местных выборах в октябре, на которых, по данным последних соцопросов, значительного успеха могут добиться оппозиционные партии, связанные с олигархами.
Это было шагом назад по сравнению со значительным прогрессом последних месяцев в препятствовании попыткам олигархов разворовать значительные средства из госбюджета. Правительство одержало победу в остром противостоянии с самым опасным и могущественным противником, Игорем Коломойским. И, хотя австрийский суд не дал согласия на экстрадицию Дмитрия Фирташа в США, сейчас украинская власть конфискует часть его активов и перехватывает контроль над его газораспределительной монополией.
Более того, хотя банковская система еще не завершила процесс рекапитализации и остается уязвимой, Национальный банк Украины эффективно контролирует ситуацию. Есть также определенный прогресс во введении электронного правительства и обеспечения прозрачности госзакупок. К сожалению, разочаровывают усилия по реформе судебной системы и имплементации эффективных антикоррупционных мер.
Краеугольным камнем экономической реформы является газовый сектор. Его радикальная реформа может обеспечить энергетическую независимость от России, искоренить самые масштабные формы коррупции, закрыть самую большую дыру в бюджете, а также сделать ощутимый взнос в развитие единого газового рынка в Европе.
Все реформаторы решительно настроены максимально приблизиться к рыночным ценам на газ. Это требует введения прямых субсидий для нуждающихся семей до начала нового отопительного сезона. Ошибки и задержки в регистрации таких семей могут вызвать бурные протесты и разрушить шансы правительственной коалиции на ближайших местных выборах.
Эту опасность можно устранить, убедив общественность, что на протяжении первого отопительного сезона все запросы на субсидии будут удовлетворяться автоматически; но для этого могут понадобиться дополнительные средства из бюджета. Еще хуже то, что в самом правительстве много кто сомневается относительно введения рыночных цен на газ – не говоря уже об олигархах, которым выгодна нынешняя ситуация. Порошенко и Яценюку следует вместе взять на себя личную ответственность и побороть всю оппозицию реформе. Иначе реформистский запал Украины может ослабеть.
С учетом ухудшения внешней реальности, если ЕС будет придерживаться своего нынешнего курса, украинские реформы могут пойти насмарку. Радикальная реформа газового сектора может оказаться проваленной, после чего будет непросто избежать новой волны финансового кризиса, а правительственная коалиция может остаться без поддержки общества.
При худшем сценарии нельзя исключать даже перспективы вооруженного бунта, возможность которого уже открыто обсуждалась. В Украине сегодня есть 1,4 млн внутренне перемещенных лиц; более двух миллионов украинских беженцев могут наводнить Европу. С другой стороны, новая Украина неоднократно удивляла всех своей стойкостью; она может удивить нас снова. Но союзники Украины – в частности, ЕС, могут сделать лучше. Пересмотрев свою политику, они могут обеспечить успех новой Украины.
