До одной тысячи украинских солдат ежедневно погибают или получают ранения на Донбассе, но в среднем - от 200 до 500 человек погибают и гораздо больше получают ранения, заявил высокопоставленный украинский чиновник.
1 июня президент Украины Владимир Зеленский заявил, что ежедневно погибает от 60 до 100 украинских военнослужащих, поскольку Россия усилила наступление на Донбасс. Но за последние две недели это число значительно возросло, по словам Давида Арахамии, который возглавляет переговорную группу Украины с Россией и является одним из близких соратников Зеленского. Об этом пишет американский новостной веб-сайт Axios, информируют Экономические новости.
По словам Арахамии, Украина уже призвала в армию один миллион человек и имеет возможность призвать еще два миллиона, поэтому страна располагает достаточным количеством бойцов для продолжения борьбы на Донбассе, где Россия постепенно захватывает территории.
В среду председателя Объединенного комитета начальников штабов генерала Марка Милли спросили о темпах украинских потерь, и он ответил, что их трудно оценить, но предыдущие сообщения СМИ о примерно 100 убитых и до 300 раненых каждый день были “в пределах наших оценок”. Он не стал отвечать на последние украинские оценки.
Милли также сказал, что Россия также понесла “огромные” потери, а Украина ведет эффективную оборону.
Арахамия утверждает, что Украине не хватает оружия и боеприпасов, чтобы достичь паритета с Россией в “одной из крупнейших битв 21 века”. Он сказал: “У нас есть люди, которые умеют атаковать, контратаковать, но для этого нам нужно оружие”.
“Наша позиция на переговорах на самом деле довольно слабая, поэтому мы не хотим садиться за стол переговоров, если мы находимся в таком положении. Нам нужно как-то изменить ее”, — сказал Арахамия, подчеркнув необходимость контрнаступления для возвращения утраченных территорий.
На этой неделе Арахамия возглавляет украинскую делегацию в Вашингтоне, чтобы лоббировать в администрации Байдена и Конгрессе необходимость увеличить объемы поставок оружия, и признать Россию государственным спонсором терроризма. Эти вопросы, по его словам, он планирует поднять перед спикером Палаты представителей Нэнси Пелоси.
Напомним, Президент США Байден говорил с Зеленским в среду и проинформировал его о дополнительной военной и гуманитарной помощи. Оружие на сумму в 1 миллиард долларов, которое будет поставлено на Украину, включает ракеты и артиллерийские боеприпасы.
В среду на круглом столе в Фонде Маршалла Арахамия и другие члены украинской делегации отметили, что хотя в мае Байден подписал пакет помощи Украине на сумму 40 миллиардов долларов, он очень медленно трансформируется в реальные поставки оружия.
Между тем, партнеры Украины, особенно в Европе, начинают фокусироваться на пополнении собственных запасов, а не на вооружении Украины, сказал Арахамия. Он отметил, что правительство Германии все еще очень неохотно одобряет экспортные лицензии на вооружение для Украины, возможно, из-за “страха” перед Россией.
Что касается официальных переговоров между Украиной и Россией, Арахамия сказал, что они заморожены, но его команда разговаривает по телефону со своими российскими коллегами “один или два раза в неделю”, чтобы прощупать ситуацию, хотя “обе стороны четко понимают, что сейчас нет места для переговоров”.
Арахамия отметил, что после военных преступлений в таких городах, как Буча и Мариуполь, внутри страны возникла обратная реакция на идею переговоров с Россией, но также отметил, что в будущем войну придется заканчивать путем “компромисса”.
Арахамия заявил также, что Россия использует соседнюю Грузию для обхода западных санкций, благодаря “явно пророссийскому” правительству, что сама Грузия публично отрицает.
Кроме того Арахамия отметил, что “наши военные люди” категорически против идеи разминирования черноморских портов Украины в обмен на разрешение Россией экспорта зерна, поскольку “нет никаких гарантий”, что Россия не будет использовать эти коридоры для нападения с моря.
По мнению Арахамии, Россия в значительной степени защищена от западных санкций благодаря высоким ценам на нефть, но в полной мере ощутит их последствия через три-четыре года. “Вопрос в том, будем ли мы (Украина – прим. ред.) все еще здесь через три или четыре года, чтобы насладиться этим”.
