Из года в год Швейцария уверенно занимает первые строки всевозможных рейтингов. В основе альпийского успеха - уникальная политическая система и проверенная веками репутация.
Сумма этих двух величин обеспечивает стране экономическое развитие и внутреннее согласие, – пишет Александр Голубов в № 19 журнала Корреспондент от 17 мая 2013 года.
В полной противоречий Европе появился еще один возмутитель спокойствия. На сей раз это не кризисные южные страны, а благополучная Швейцария. С мая государство, не входящее в состав Евросоюза, вводит квоты на приток рабочей силы из всех стран ЕС – так 24 апреля решило швейцарское правительство. До сих пор ограничения действовали лишь для восьми новичков Евросоюза – государств Балтии и Восточной Европы.
Возмущенные еврочиновники поспешили указать альпийской стране на нарушение договоренностей о свободном перемещении людей. Однако Швейцария без обиняков заявила, что имеет право позаботиться о собственной безопасности.
“Для нас не стоит вопрос о том, нравится это Евросоюзу или нет”, – подчеркнула Симонетта Соммаруга, министр юстиции и полиции Швейцарии.
Говорить в таком тоне с Брюсселем Берну позволяет уверенность в своем благосостоянии и нежелание его потерять.
Так, несмотря на почти полное отсутствие полезных ископаемых и мировой кризис, швейцарская экономика чувствует себя прекрасно. По данным Международного валютного фонда (МВФ), Швейцария занимает восьмое место в мире и третье в Европе по уровню ВВП на душу населения ($ 45 тыс.). Лучше дела обстоят лишь в крохотном Люксембурге, а также в Норвегии, экспортирующей энергоносители
Согласно прогнозам МВФ, в 2013 году швейцарский ВВП должен вырасти на 1,3 %. Даже для локомотива европейской экономики Германии этот показатель будет в два раза ниже (0,6 %), а во Франции и вовсе отрицательным – падение составит 0,1%.
Кроме того, журнал The Economist назвал Швейцарию лучшим местом для того, чтобы родиться. Появиться на свет швейцарцем стоит не только из-за богатства страны и ее населения, но и по многим другим причинам, среди которых значительный уровень доверия к госинститутам, низкие показатели преступности и даже высокое качество семейной жизни.
“Однако еще 100 лет назад Швейцария была одной из самых бедных стран Европы”, – напоминает Корреспонденту Лукас Келин, научный сотрудник Института международных исследований Фримена Спогли при Стэнфордском университете (США). Но уже тогда, по мнению Келина, была заложена основа будущего успеха – политическая система, вовлекающая максимальное количество граждан в управление государством.
В основе швейцарской политики лежит прямая демократия – частые референдумы, на которых граждане могут предлагать поправки к конституции и налагать вето на законы, принятые парламентариями. Не менее важную роль играет и децентрализация власти: кантоны и муниципалитеты, на которые разделена страна, имеют максимальные полномочия в решении местных проблем, а большинство налогов идут в локальные бюджеты.
“Это делает развитие медленным, но уверенным, – отмечает Эммануэль Бортер, научный сотрудник Института федерализма в швейцарском Фрайбурге. – С одной стороны, достичь компромисса в такой системе очень сложно, но когда решение принято, можно не сомневаться, что его уже никто не поменяет”.
Альпийский рай
Здешняя политическая система действительно уникальна и во многом является залогом местного благополучия. Томислав Милич, преподаватель политологии в Бернском университете, не может сдержать улыбки, рассказывая о том, как его жена, уроженка Житомира, год назад впервые приняла участие в швейцарском референдуме. Тогда на кону стоял вопрос об увеличении минимального ежегодного отпуска с четырех до шести недель.
“Она [супруга] совсем не понимала, как люди могут проголосовать против такой замечательной идеи, – говорит Милич. – И ее удивление было очень велико, когда практичные швейцарцы отклонили инициативу, решив, что столько отдыхать им будет невыгодно”.
Для участия в подобных общенациональных референдумах по самым разным проблемам – от запрета на строительство минаретов до увеличения часов обучения музыке в школе – жители Швейцарии приходят на избирательные участки четыре-пять раз в год.
При этом множество вопросов решается на уровне местного самоуправления. Политическая жизнь в каждом из 26 кантонов и полукантонов страны определяется собственными правилами – законодательством и конституцией – и органами власти в лице местных правительств и парламентов.
Но больше всего швейцарцы гордятся изобретенной ими “магической формулой” – принципом формирования национального правительства, который остается неизменным вот уже полвека.
Две партии, набравшие на выборах наибольшее количество голосов, получают по два места в федеральном совете, остальные – по одному (всего назначаются семь министров). Это приводит к тому, что в стране нет оппозиции в классическом смысле этого слова, зато в принятии решений принимают участие все крупные политсилы.
Именно из министров парламент каждый год выбирает президента, хотя функции главы государства выполняют коллективно все члены правительства. Поскольку президентская каденция ограничивается одним сроком, за четыре года работы федерального совета на символическом посту успевают оказаться представители большинства партий. По словам Милича, из-за этого многие швейцарцы попросту не помнят имени своего президента.
Всеобщий консенсус от местного до общегосударственного уровня служит гарантией мира и спокойствия в стране, где одновременно сосуществуют четыре языка (немецкий, французский, итальянский и ретороманский) и две христианские конфессии – в Швейцарии живет примерно равное количество католиков и протестантов.
Мэр швейцарского Муртена Кристиан Брехбюль рассказывает, что в его городе большинство населения говорит на немецком языке, в то время как в кантоне Фрибур, где он расположен, преобладает франкоязычное население. Но поскольку локальные общины самостоятельно решают вопросы образования и культурной жизни, это позволяет избегать конфликтов на языковой почве.
На улицах городка действительно постоянно слышен то местный диалект немецкого, то французская речь. А вывески и указатели на нескольких языках – повсеместное явление во Фрибуре, да и во всей Швейцарии. Это не мешает жителям не только прекрасно понимать друг друга, но и оставаться неизменно приветливыми в общении.
“Мы говорим на разных языках и ходим в разные церкви, но все мы швейцарцы”, – подытоживает Брехбюль.
Одно на всех в стране и бытовое благоденствие. По данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), объединяющей самые развитые государства мира, 87% швейцарцев считают, что у них отличное здоровье. Это четвертый показатель среди 34 государств ОЭСР.
При этом средняя продолжительность жизни здесь составляет 82,6 года. Дольше в ОЭСР живут лишь японцы – 83 года. А местная система здравоохранения, по оценке Legatum Insitute, занимает почетное третье место в мире. Но щедрое обеспечение социальной сферы и экономическое благополучие Швейцарии покоятся вовсе не на сыре и молочном шоколаде, иронизирует Келин.
“Успешное позиционирование себя как нейтрального государства, избежавшего двух мировых войн, банковская тайна, страховые и фармацевтические компании вносят свой вклад в экономический успех страны”, – объясняет эксперт.
На банковский сектор Швейцарии, заслуживший репутацию самого надежного в мире, сегодня приходится до 12 % ВВП страны. А по оценкам Ассоциации швейцарских банкиров Swiss Banking, вместе со страховым бизнесом и косвенными доходами финсектор обеспечивает пятую часть ВВП.
Еще одной важной статьей бюджета является фармацевтика, дающая 11 % экспорта. Кроме того, Швейцария зарабатывает больше всех в мире на экспорте знаменитых часов – около $ 20 млрд в год, что вдвое превышает показатели следующего за ней Гонконга и составляет почти половину доходной части бюджета Украины на 2013 год.
Правда, за высокое качество жизни швейцарцы платят втридорога: цены здесь больше среднего показателя по ЕС на 61,8 %. Простейший перекус – две пиццы и два пива – в Берне стоит чуть больше $ 50, чашка кофе – около $ 5, а обед на двоих в рядовом ресторане – порядка $ 100. На коммунальные услуги уходит $ 200-300 ежемесячно.
Такие цены смущают не только приезжих. Даже при средней зарплате около $ 6 тыс. многие траты могут позволить себе лишь с натяжкой и сами швейцарцы. Так, в частных беседах они признают, что при всем удобстве общественного транспорта – он здесь ходит с идеальной точностью – на годовой проездной стоимостью более $ 3 тыс. раскошелится не каждый.
“Стоимость жизни весьма высока, – констатирует американский фотограф и журналист Билл Харби, три года назад переехавший в Швейцарию. – Если у вас нет хорошо оплачиваемой работы – что ж, удачи”.
Война и мир
Путь Швейцарии к достатку не так уж безоблачен, как может показаться на первый взгляд. Состояться в нынешних границах альпийская страна смогла благодаря военным конфликтам, напоминает Келин, – прежде всего завоеваниям Наполеона, положившего начало центральному управлению разрозненных до этого кантонов.
Сыграла свою роль и гражданская война 1847 года, покончившая с сепаратистскими настроениями Зондербунда – тайного союза семи кантонов, отказавшихся подчиняться общесоюзному сейму.
А вот две мировые войны ХХ века обеспечили Швейцарии славу тихой гавани. В этих конфликтах страна осталась верна принципу нейтралитета, который был закреплен еще в 1815 году на Венской конференции – одном из первых общеевропейских саммитов.
Впрочем, есть у этого государства и критики, упрекающие его политическую машину в медлительности, усложняющей принятие многих решений. К примеру, швейцарским женщинам разрешили голосовать на выборах лишь в 1971 году: жители нескольких кантонов упорно не хотели отказываться от привычного патриархального уклада.
Но Келин уверен: когда политики вынуждены тратить много времени на разъяснение своих идей и поступков избирателям, а их инициативы может заблокировать рядовой референдум, между государством и гражданами образуется уникальный баланс.
К тому же в такой системе, по мнению Бортера, остается мало места для коррупции. “Очень много рычагов власти находится в руках простых граждан на самых низких уровнях управления, когда люди лично знают тех, кого выбирают”, – поясняет эксперт.
Между тем традиционное стремление швейцарских политиков к компромиссу начинает давать сбои – многие из них теперь предпочитают нагнетать страсти, дабы привлечь к себе внимание избирателей, а не искать общий язык с оппонентами, отмечает Милич. Особенно сильно это проявляется в чувствительных для швейцарцев вопросах иммиграции, ведь около 20% населения их родины – иностранцы.
Так, в 2009 году правые партии инициировали проведение референдума о запрете строительства минаретов с призывом не допустить исламизации Швейцарии. К удивлению многих, 57,5% граждан поддержали запрет.
Однако, отмечают большинство аналитиков, швейцарский формат благополучия может доказать свою жизнеспособность еще на многие годы вперед. Более того, считает Келин, политическая система Швейцарской Конфедерации могла бы стать моделью для укрепления Евросоюза и создания “Соединенных Штатов Европы”.
“Если цель [ЕС] – достижение стабильности, мира и процветания, как в Швейцарии, то пора бы уже Европе всерьез отнестись к модели этой страны”, – подчеркивает Келин в своей недавней статье для журнала Foreign Affairs.
