КГБ, политзаключенные - как такое может быть в 2012 году? - спрашивает в статье для Foreign Policy Кристиан Кэрил, старший научный сотрудник Legatum Institute и MIT Center for International Studies
Он описывает судьбу белорусского правозащитника Алеся Беляцкого, заключенного в тюрьму. Бяляцкий получил 4 с половиной года. “Официально он обвинялся в уклонении от уплаты налогов, но всем известно, в чем его истинное преступление: Беляцкий руководит организацией, которая помогает политзаключенным” (центр “Вясна”), – пишет автор.
Между тем Польша, Литва и Латвия, граничащие с Белоруссией, – члены ЕС и НАТО, государства со свободной прессой и независимыми судами. В Белоруссии Лукашенко правит страной с 1994 года и похваляется своим статусом “последнего и единственного в Европе диктатора”, пишет автор. По его ощущениям, в Белоруссии вообще “многое отсылает к временам Брежнева”.
Лукашенко культивирует имидж “в равной степени гангстера и паяца”, продолжает автор. “Но шутовство обманчиво. Этот человек с акульей проницательностью понимает, что такое могущество”, – говорится в статье. Когда в 1990-х белорусы начали бороться с его режимом, видный журналист и два ведущих политических противника Лукашенко “просто исчезли”, по выражению автора.
Ныне белорусская оппозиция “все еще жива, но еле дышит”, как считает Кэрил. Полиция жестко реагирует даже на участников невинных акций протеста – например, флэш-мобов с аплодисментами. Оппозиция натыкается на глухую стену, пытаясь снискать поддержку.
Тем временем в ноябре власти конфисковали все имущество центра “Вясна” и закрыли его офис. По словам активистов, сегодня в Белоруссии всего 12 политзаключенных. “Но это свидетельствует не сколько о дефиците критиков, столько об эффективности полицейского государства, насаждающего оцепенение”, – считает автор.
Лукашенко ценит политзаключенных – “прекрасная разменная монета на переговорах с ЕС”, по выражению автора. “Он им говорит: “Дайте нам кредит, и мы освободим одного политзаключенного”, – сказала корреспонденту Татьяна Ревяка, представитель правозащитного центра “Вясна”.
Если не считать этих мелких уступок, ситуация практически не меняется. “Возможно, дело в том, что очень многие страны ЕС охотно покупают дешевые нефтепродукты из Белоруссии”, – поясняет автор. Эти валютные поступления – животворный поток для Лукашенко. “Если бы ЕС действительно хотел поразить Белоруссию в уязвимое место, это была бы идеальная мишень”, – замечает автор. Нотации не действуют.
А в каких отношениях Белоруссия с Россией? “Излишне уточнять, что путинская Россия склонна разделять взгляды Лукашенко на права человека”, – пишет автор. Но Лукашенко – “слишком скользкая фигура” для того, чтобы во всем соглашаться с Москвой. Он весьма зависим от российских энергоносителей, но мастерски лавирует между Востоком и Западом. “Европейцы не хотят, чтобы он приближался к орбите Москвы, а Путину не хочется отказываться от влияния на Минск”, – говорится в статье.
Еще один залог власти Лукашенко – “географическое проклятие”, как выражается автор. “Белорусы не имеют никаких врожденных отличий от других европейцев, но их местоположение в Европе оказало им дурную услугу”, – полагает автор. В 1930-1940-е годы Белоруссия видела “сталинский террор, вторжение нацистов, отступление немцев с применением тактики “выжженной земли” и возвращение советской власти”.
Что теперь? “Большинство белорусов явно недовольны существующим положением, но в основном они стараются затаиться”, – пишет Кристиан Кэрил. По соцопросам, 30% за Лукашенко, 15% – за оппозицию, остальные аполитичны. Многие уезжают в Европу.
Автор предлагает свой выход: “Почему бы не дать Беляцкому Нобелевскую премию? Это вдохнет свежий воздух в этот затхлый уголок Европы”.
