Портреты горожан, вышедших на улицы в годовщину убийства Бориса Немцова.
По данным «Белого счетчика», на шествие памяти Бориса Немцова вышли 23 тысячи человек.
МВД оценило количество пришедших в 7 с половиной тысяч. Корреспондент «Новой» записала монологи пятерых людей, которые шли по бульварам в субботу. О бытовой ненависти среди родных и знакомых, влиянии политики на повседневную жизнь и необходимости участия.
Юрий, менеджер
— Довольно легкие лозунги, — трое молодых мужчин с удовольствием берут у организаторов плакаты с портретами Немцова. Они старательно и с удовольствием фотографируются: «А теперь ты меня», «А теперь на мой телефон». Все они на митинге впервые.
Двоих друзей прийти уговорил 31-летний Юрий.
«Почему мы здесь? Да потому что хотим выразить несогласие с убийствами. Это ведь еще и митинг против произвола, коррупции, безнаказанности. Я вот тоже боролся с коррупцией — на работе.
Отказывался взятки брать, поэтому работу и потерял. Я менеджер, у нас надо давать взятки в торговые сети, а я отказался от этой схемы. Полтора года под меня копали, пытались подставить и вот уволили. А у меня жена, ребенок — я один в семье работал.
Я давно против этого режима, поддерживаю Навального, ПАРНАС. Раньше я пытался людей на работе переубедить, а теперь буду активно участвовать, на акции буду, как на работу ходить. На работе я был как белая ворона — там-то все на Путина молятся. Да и понятно: кто сам ворует — тот за эту систему, а ворует у нас полстраны.
Когда в открытую убивают лидеров оппозиции, молчать уже нельзя. Пора порядок в стране наводить. Демократия у нас вообще только на бумаге, вон, за репост в тюрьму сажают. Объявили бы, что ли, в открытую, что у нас тоталитарный строй в стране, да и все.
Вот я с собой двух человек сагитировал пойти. А кто-то из-за этого марша, наоборот, перестал со мной дружить. Я даже с родными поссорился, тесть вообще нас с женой предателями-либералами считает. Конечно, митинги работают: благодаря им хоть кто-то поменяет свою позицию. А если ничего не делать, вообще ничего не поменяется. Зовут? Юрий меня зовут. Да я не боюсь никого, могу и фамилию назвать. Хотите, еще телефон вам продиктую?»
Александр Герасимович, инженер-строитель
Александр Герасимович стоит возле держащих баннер и скандирующих активистов — стоит независимо, к скандированиям не присоединяется, а на шее у него висит самодельный плакат с цитатой из инстаграма Кадырова: «Кто не понял, тот поймет». И мишенью, наложенной на лицо Немцова.
«Я этим плакатом утверждаю, что Кадыров имеет к убийству Немцова прямое отношение. Стреляли, конечно, из пистолета, а прицел пришел оттуда.
Ну что, не будет в России свободы-то? Убивают, стреляют, бутылки шампанского кое-куда засовывают, а народ молчит. Это здесь много людей? Нет, много для Москвы — это миллиона три. Так было хорошо на Болотной в 2011-м: никто не ожидал, что придет столько народу, и стояли рядом и ЛГБТ, и чувачки с желто-черно-белыми флагами. Помните, как в «Маугли»: когда засуха, и косулю тигр на водопое не трогает. Дмитрий Быков тогда сказал со сцены: собралось много народу, много разных цветов и очень мало серого.
Я вот из Звенигорода вообще один езжу на все митинги. И настроение от раза к разу меняется не в лучшую сторону. В городе все надо мной, как над убогим, смеются, Путин для них все, а во всем виновата Америка. Сижу, например, в бане и слышу, что говорят, будто американцы только о деньгах и думают. Я не утерпел, влез: я-то знаю, что там благотворительный фонд Рокфеллера был еще в 20-х годах! Я в интернете нашел статистику по благотворительности в Америке — в следующий раз в баню пойду и положу ему распечатку, чтобы думал, прежде чем говорить чепуху.
Мне 71 год, склерозом вроде не страдаю, так что Немцова я помню с тех времен, когда он только стал губернатором. Он тогда собрал миллион подписей за прекращение войны в Чечне. И написал письмо Ельцину, что надо с войной завязывать. Сейчас разве можно представить губернатора, который напишет такое письмо Путину? Человек-песня был. Красивый очень и по делам, и по мыслям».
Лена и Владислав
Лена: «Мы приехали из Петербурга. У нас там тоже сегодня марш, но мы решили провести этот день в Москве. Когда бываем здесь, обязательно кладем цветы на мосту. Для нас это важно. И выйти сюда важно. Здесь люди показывают, что не собираются забывать. Мы будем дальше стараться приезжать и цветы класть каждые 3 месяца, пока там не установят мемориальную табличку. Я помню, мы сидели у отца Влада на дне рождения. Это было 16 февраля, год назад. И родители спрашивают: кто мог бы возглавить оппозицию? И Влад сказал: конечно, Немцов».
Влад: «Да, мне почему-то тогда многих довелось переубеждать, что Немцов — совсем не полукриминальный политик из 90-х».
Лена: «А через две недели все и случилось…»
Влад: «После президентских выборов был несанкционированный митинг в Питере, тогда посадили около 500 человек, были переполнены все отделения, со мной в ОВД сидело около 40. Даже суды были переполнены, нас возили по ним два дня. Но страшно не было, даже наоборот: видишь вокруг таких же, как ты, активистов, наблюдателей, чувствуешь себя включенным».
Лена: «Cейчас уголовное дело можно получить за митинги, и законодательно можно стрелять по толпе».
Влад: «Я занимаюсь биоинформатикой. Наша лаборатория одной из первых начала этой наукой заниматься. Большая часть моих коллег — американцы, так что мне все эти лозунги про импортозамещение ну совсем непонятны. И объединение людей по гражданству тоже непонятны. Для меня главное, чтобы человек занимался тем же делом, что и я».
Лена: «Я по образованию филолог, но работаю администратором в лаборатории у Влада. Там умнейшие люди, у всех либеральные взгляды, так приятно работать. Когда ты на работе среди коллег, кажется, что в стране вообще все хорошо».
Влад: «Хотя нам недавно урезали финансирование, хотя мы прекрасно отчитались о работе и даже перевыполнили план. Может, какая-то коррупция».
Лена: «А стоит с кем-то вне своей среды поговорить — это другой мир. Я, например, не разговариваю с родителями. Это для меня огромная трагедия. Они живут в провинции и считают меня предателем Родины».
Влад: «Наблюдаешь за выборами в Америке — и иногда так хочется просто уехать, сидеть там на кокусах и обсуждать, кто лучше: Сандерс или Клинтон».
Регина, айтишник
Над толпой плывет разукрашенная яркими лентами деревянная виселица. На ней таблички «При поддержке правительства России» и «Кто следующий?» Виселицу гвоздями Регина скрепила сама. Атласные ленты цветов триколора она объясняет так: «От новостей по ТВ складывается ощущение, что все хорошо, постоянное состояние праздника. Под балалайки и аккордеоны идет война, и мы радуемся, что Крым наш». Самой большой проблемой было дотащить эту красоту до марша. Вызванный таксист поначалу отказывался везти такую крамолу, а потом Регину с виселицей долго не пускали через рамки — пустили последними, так что они с подругой и виселицей догоняли шествие.
Регина не современный художник и не активист: «Просто надоело молчать, а не так часто есть возможность что-то сказать. А сказать я хочу, что беспредел происходит с нашего молчаливого согласия. У каждого из нас есть невидимая виселица, и из-за нашего бездействия разрушаются чужие жизни. Мы фактически сами вешаем других. По крайней мере, ничего не делаем, чтобы это предотвратить. Принимают странные законы — все молчат. Потом как будто борются с терроризмом. Все знают, чем закончится такие истории — взять хоть фашизм. Я хотела сказать, что не нужно прятать голову в песок и пытаться ничего не замечать».
